Отец моего бывшего парня. Наследник Империи (СИ)

Я ничего не понимаю, в сознании полный хаос. Лишь хочу вдохнуть полной грудью.
Напрягаю мышцы на руках и отталкиваю от себя мужчину. Его тело безвольно упало на сиденье, и только тогда я увидела бурые пятна крови на белоснежной рубашке. Кажется, мои глаза стали больше земных орбит по размеру. Я взвизгнула и тут же зажала рот ладонью.
Он что, мертв!? Он же только что дышал! Или мне показалось?
  
– Костя! Костя! – парень бросает взгляд в зеркало заднего вида.
– Твою мать! – заорал он в ответ. А я вжалась спиной в дырявую дверцу машины, как можно дальше отодвигаясь от Варламова. Перевела взгляд на свои руки, перепачканные кровью, и тут же вытерла их об одежду.
Не могу отвести взгляд от лица Евгения Сергеевича. Его глаза закрыты, а рот как-то неестественно расслаблен. Руки безвольно лежат вдоль тела. Я облизываю пересохшие от волнения губы.
– Пульс! – орет Костя, все больше нажимая на газ. – Проверь!
Я растерянно перевожу взгляд на водителя. Тело будто каменеет. Приходится сделать огромное усилие над собой, чтобы просто пошевелить рукой.
Прикладываю ледяные пальцы к шее. Ничего не чувствую. Я не умею! Я ни разу в жизни не измеряла пульс! Где эта чертова вена, которая должна пульсировать? Его кожа теплая, и немного шершавая на ощупь. Кровь все еще сочится из раны, все больше растекаясь по рубашке.
И вдруг, на подушечках пальцев чувствуются слабые удары. Еле различимые, но в сознание бьёт отчетливая мысль «Он еще жив».
Наверное, это правда, что в критической ситуации люди начинают действовать практически на автомате. В один миг, все эмоции будто испарились. Тело вновь начало меня слушаться, а разум был ясен как никогда. Я точно знала, что мне следует делать, поэтому быстро сняла с себя дорогой свитер, и, оставшись в одной майке, прижала кашемир к груди мужчины, вжала ткань в тело так сильно, как только смогла. Аккуратно приподняла его голову и придерживая ее в вертикальном положении, села рядом.
Единственное, на что остается надеяться, это то, что мы доедем до больницы раньше, чем… Чем… Я не хочу даже думать об этом. Почему-то именно в этот момент до меня доходит, что этот мужчина только что спас мою жизнь. Ведь стреляли именно с той стороны, где сидела я. А это значит, не накрой он меня своим телом…
Нервно сглатываю. Руки до сих пор трясутся от страха, но разум продолжает отсеваться холодным.
Лишь спустя двадцать минут мы подъезжаем ко входу больницы. Случайные прохожие изумленно оглядывают машину, в которой красуются зияющие дыры от пуль. Костя резко тормозит и вылетает из машины, открывая заднюю дверь и беря мужчину на руки.
Я без замедления следую за ним.
– Врача! Срочно!  – кричит парень, и к нам тут же подбегают пара мужчин в медицинских халатах. Еще через секунду, будто по волшебству, рядом с нами визуализируется каталка, я даже не успеваю заметить, как Варламова перекладывают на нее, и моментально увозят. Все происходит настолько быстро, и в то же время как в замедленной съемке. Это удивительно, как разум воспринимает реальность, подверженный шоковым обстоятельствам.
– Девушку проверьте, она беременная. – голос Кости слышится как будто из-под воды. Я перевожу на него подернутой пеленой взгляд. Не знаю почему, но за Варламова я сейчас переживаю больше, чем за себя. Не должна, ведь он человек, перевернувший мою жизнь с ног на голову. Мое личное Чудовище. Тот, кого я ненавижу всей душой и всем сердцем. Буду и дальше ненавидеть, только выживи. Пожалуйста.
Мой локоть крепко сжимают мужские руки. Доктор задает какие-то вопросы, но я его совершенно не слышу. Кажется, он хочет, чтобы я прошла с ним в кабинет, но ноги отказываются двигаться с места.
Уже в следящий миг колени подкашиваются, а сознание, все это время находящееся на грани пропасти, проваливается в непроглядную темноту. Я обхватываю руками живот, подвергаясь инстинктам, и лишь на секунду перед тем как отключится, успеваю почувствовать как меня кто-то поймал, уберегая от падения на кафель.
*******
– Ты как? – я разлепляю глаза и тут же закрываю их обратно. Яркий больничный свет ослепляет, тут же вызывая резкую головную боль. Морщусь. Губы пересохли, во рту просто пустыня.
– Что с ребенком? – это первое, что пришло на ум.
– Нормально все. Витамины прописали. Еще одни.
– Пить очень хочется. – почти шепчу я, потому что голос пропал.
Костя наполняет стакан водой из графина, стоящего на прикроватной тумбе, и сует мне под нос. Делаю пару больших жадных глотков.
Киваю в знак благодарности и оглядываюсь по сторонам. Обычная больничная палата. Ничего особенного. Одноместная. В голову потихоньку возвращаются воспоминания последних событий.
– Евгений Сергеевич… – я вскидываю взгляд на охранника.
– Жив. Все в порядке. И не из таких передряг выбирался.  – усмехается парень. В голосе, кажется, даже нотки гордости скользят.
– Ясно. – на душе стало легче. Я не желала ему смерти, каким бы он не был.
– Там… Это… к тебе какая-то телка сумасшедшая рвется уже два часа. – Костя смущенно чешет затылок, а я морщусь от его сленга.
– А сколько я тут валяюсь?
– Часов пять. Хозяина уже прооперировать успели, и тоже в палату отвезти. Он спит сейчас.
Снова киваю.
– А что за «телка»? – кто ко мне вообще может сюда прийти?
Костя жмет плечами.
– Рыжая такая. Мелкая.
Улыбаюсь.
– Это Таня, моя подруга. Откуда она знает, что я тут?
– Я-то откуда знаю, но эта скандалистка чуть глаза мне не выцарапала, когда я ее не пустил. Вон, под дверью дежурит, стоит.
– Можно она войдет? – я вскидываю на Костю жалостливый взгляд. – Пожалуйста. – уныло тяну я, видя сомнение в его глазах.
– Не положено так-то. – со вздохом отвечает парень и я уже готова расплакаться. Я так хочу ее увидеть.
– Ладно. – машет парень рукой и идет к двери.
– Эй, ты, скандалистка. Входи, давай. – нагло бросил он девушке.
Таня горделиво проплыла мимо него, тщательно отрепетированной походкой от бедра, удостоив парня высокомерным взглядом. Я не сдержалась и прыснула со смеху. Она всегда такая. А вот во мне этого нет.
– Мы хотим побыть наедине. – самоуверенно заявила она Косте. Тот воинственно сложил руки на груди, и перевел взгляд на меня.
– Пожалуйста. – подвываю я с кровати.
Скептически поджав губы, парень вышел из палаты.
Таня тут же впилась в меня взглядом. В два счета подбежала к кровати и сжала в тесных объятиях.
– Откуда ты узнала, что я тут? – пищу я, высвобождаясь из цепких рук.
Девушка села рядом со мной, обхватила лицо ладонями и повертела его в разные стороны, оглядывая на предмет повреждений.
– Так тут Наташка Гаврилова санитаркой работает. Она мне позвонила пару часов назад, говорит, что ты приехала в полуобморочном состоянии, а с тобой еще какой-то здоровенный бугай и мужик с огнестрелом. Ну я сразу два плюс два сложила, и помчалась сюда сломя голову.
Жадно слушаю каждое ее слово.
– Таня, мне столько тебе нужно рассказать.
Лицо подруги в миг сделалось серьезным.
– Все потом, Маш. Я знаю, как тебе выбраться отсюда. – сурово заявила подруга, пристально смотря мне в глаза. Сердце начинает колотиться быстрее. – Наташка нам поможет. Она отвлечет амбала, отведет его в регистратуру, якобы бумаги подписать. А мы в это время из палаты смоемся. Тут есть черный вход, через него и выйдем. Там уже такси ждет. Я увезу тебя. – девушка говорит почти шепотом, чтобы нас никто не услышал, хотя дверь в палату закрыта и это физически невозможно.
Облизываю пересохшие губы.
  
– Он все равно найдет меня. – несмело перечу я.
– Не найдет. Я тебя отвезу к Сашке Филатову, он мой старый знакомый. Живет на окраине. Никто искать тебя там не станет.
– А ты? Тебя найдут.
– Я с тобой там поживу, пока все не уляжется. Сделаешь аборт в тихую, он от тебя и отстанет.
Я машинально кладу руку на живот. Таня смотрит на наручные часы. Встает и на цыпочках подходит к двери. Прислушивается.