Город из стекла (СИ)
Зданий не было. Словно счистили подчистую. Вместо этого, как в старом добром фэнтези, виднелся обрывистый берег и небо, нежно-розовое от невидимого восхода. Девчонка снова была там, но на этот раз она, похоже, решила переодеться. Белое легкое платьице в синий горошек. А у ее мамы —вернее, у женщины, что сидела на покрывале и выкладывала контейнеры из сумки, платье было черным с белыми мушками.
И отчего-то его потянуло к этому платью, хотя обычно ума хватало держаться от подобных идиллий подальше. Такие сценки работали как зажженная лампа для светлячков, чтобы иной простак клюнул, расслабился, потянулся к свету – а там резкий хлопок, смена декораций. Ден усвоил очень быстро, что законы выживания земного мира активно применяются и по ту сторону сознания. Закончить жизнь, перевариваясь в соку собственных сожалений, было бы слишком жалко. В обоих смыслах, заметь! – непременно вставила бы здесь Тоня, в которой по-прежнему не умирал подающий надежды лингвист. Именно она впервые оттащила его от похожего театрального действа, только в тот раз ставили драму с элементами насилия. Ну, какой уважающий себя мужчина проигнорирует крики о помощи?
– Смотри, он летит, летит!
Девочка запустила бумажный самолетик, и тот начал описывать в воздухе невообразимые фигуры. В памяти шевельнулись обрывки смутных воспоминаний.
Под ногами шуршит палая листва. Кто-то идет рядом, крепко держа его за руку – краем глаза Денис видит всплеск ярко-лилового с белым. На душе одновременно и легко, и грустно. Воздух пахнет терпкими винными ягодами. И как же весело вздымать янтарно-желтые волны поздней осени…
Где он это видел? Слишком живо, чтобы быть обычной фантазией. А может, с ним только что связался кто-то из бывших клиентов? Хотя те, по рассказам Адель, после процедур вообще боялись спать, чтобы снова не увязнуть в своих мечтаниях. Но редко, крайне редко, кто-то из них все же начинал тосковать по ярким образам из снов – а подсознание звало на помощь того, кто уже протягивал руку помощи.
Но он точно не спасал никаких матерей с детьми, в этом Ден даже не сомневался. Тогда кто эта женщина в странно знакомом платье? И почему ее дочь так упорно преследует его во сне?
Словно бы услышав его – а он и забыл совсем, что в грезах все мысли на виду, – женщина повернула голову. И тут он запутался окончательно.
– Настя?
Ее русые волосы, мягкий взгляд, кокетливый завиток у виска. Девушка приветливо улыбнулась в ответ и подняла руку.
– Берегитесь…
Он не успел даже обернуться. Чисто инстинктивно успел по-кошачьи отпрыгнуть, откатиться, по-настоящему больно сорвав кожу на локте – прежде, чем гигантское колесо обозрения с ржавым скрежетом накатилось на него, скомкав на своем пути увитый плющом фонарь из Нарнии и пару стеклянных козырьков на зданиях.
Когда вся эта громыхающая махина рухнула с обрыва, у Дена в голове билась только одна леденящая мысль: живы? успели отбежать? Но морской бриз уже сменился видом на стадион из стекла и бетона. Одна-единственная фигурка нарезала круги по песчаным дорожкам, натянув на себя Хэллоуинскую маску. Поравнявшись с ним, плюхнулась рядом на траву, демонстрируя безупречно плоский живот с пирсингом в форме морской звезды.
– Что, парень, штаны не обмочил? – Голос у нее был сиплым, с хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Лицо под маской казалось бледным, даже на фоне обесцвеченных волос. Клара села, скрестив ноги, и уставилась на него снизу вверх. – А я так хотела, чтобы тебя расплющило.
– Зачем? – перед сегодняшним сеансом Адель заставила его еще раз просмотреть хлипкую методичку, как вести себя с психически неуравновешенными. Основная мораль сводилась к тому, чтобы не вестись на их провокации. И отходить. Медленно, не делая резких движений, будто собрался в ларек за сигаретами.
– Ты что, дебил? – лениво поинтересовалась девушка, вытаскивая из кармана ингалятор. Неизвестно, чем именно она его заправила, но уж точно не эвкалиптом, судя по заполнившим радужку зрачкам. – Бесишь.
– Могу предложить прививку от бешенства, – он с трудом сдерживался, чтобы не врезать ей, хорошенько, чтобы выбить всю дурь. Повезло горе-родителям, что свои выкрутасы на демонстрирует здесь, а не отыгрывается на сверстниках. – Впрочем, со шприцами ты наверняка лучше меня справляешься.
– Офиге-еть, – вытянув губы, она принялась что-то рисовать. Прямо в воздухе. Фигуры расцвечивались разными цветами и падали на землю. В некоторых Денис узнал каббалистические символы. Бог ты мой, сколько же всего у нее намешано в голове. – Думала, наконец-то нашелся нормальный парень, который будет меня любить и примет, какая я есть…
Она внезапно разрыдалась, повалившись прямо в сверкающий ворох бессмысленных заклинаний. А Ден обратил внимание на небо: облака будто с ума сошли, выписывая замысловатые фигуры. Горние краски сливались в закрученные спирали, накладывались поверх друг друга широкими мазками. А вслед за ними и сам город пришел в движение.
Если вся эта красота уместилась в маленькой, раскалывающейся от наркоты и самолюбования голове, то девчонка действительно вундеркинд. Злой гений, не нашедший ни в ком сочувствия.
Клара продолжала смачно всхлипывать. Тонкие ноги в громоздких черных кроссовках тихонько подрагивали, а беспокойные пальцы срывали одну травинку за другой, растирая их в огненную крошку. Наверху тем временем назревал апокалипсис: слившись в одну мутно-серую тучу, облака накатывали на них гигантским ватным одеялом. Ден успел подумать, что, возможно, небесное цунами смоет наконец всю эту жалкую пародию на «Начало». Уж лучше вечное сияние чистого разума, чем ощетинившаяся ловушками иллюзия красоты.
***
– Ден, Ден, очнись уже!
Снова он на кушетке, а перед глазами продолжают гарцевать тени снов Дали. Что-то защекотало правую ноздрю, и Ден поднял руку. Лицо и футболка на груди были совершенно мокрыми. Кто-то явно не пожалел воды, чтобы привести его в чувство.
– Адель, получилось его вытащить? Я могу еще…
– Хватит с него, – знакомый уже пластиковый стаканчик покачнулся, но все же убрался от его лица. – А то простудится еще.
– Денис, Дениска, ты живой? – Тоня хлопотала над ним, – Мы уже думали, ты все…
– Она умерла?
Голос не слушался, звучал в пустоту, как чужой.
– Нет, на наше счастье. Отчет я уже составила, свои подписи потом поставите. Что могли, сделали. Пусть сами дальше со своей Спящей красавицей разбираются. Что-то ты больно хмурной, друг мой, – Адель подхватила его под подбородок, вглядываясь в лицо. – Не заразился, случаем?
– Нормально все, – он вырвался и нашел в себе силы встать и дойти до машины. По дороге его нещадно тошнило; пока добрались до города, пришлось раза три останавливаться, и после этого Ден отключился на целый час, пока не очнулся под капельницей в дорожной больнице.
– Так, вы двое – по домам, а я с ним останусь, – Адель внезапно согнулась в приступе кашля. Проходившая мимо медсестра подозрительно покосилась, но начальница успокаивающе помахала ей новенькой маской в шуршащем упаковке.
– Нет уж, – внезапно заартачилась Тоня. – У вас тоже давление, возраст… Я хотела сказать, мы с Веней сегодня вас подменим. Ты не против?
Сложно было сказать по бесстрастному лицу, остался ли Виен доволен таким раскладом, но на том и порешили. Попеременно сменяясь, упрямцы дежурили до самого утра, даже умудрились пару раз перехватить его в полубредовом состоянии на пути к кофейному аппарату.
– Пей, – ох, как же его воротило от этой витаминной акваминерале. Душа просила большой американо со льдом. А еще лучше, сигарету. Кубинскую, с палец толщиной.
Выпустили его уже под ночь, когда на улицах редкие прохожие сновали туда-сюда с шуршащими пакетами из круглосуточных магазинов. Не сразу, но Ден сообразил, что в холодильнике у него шаром покати.
– Я сейчас, мигом сбегаю! – засуетилась Тоня, лихорадочно копаясь в рюкзаке в поисках кошелька, но Ден ее осадил:
– Ребят, я, конечно, ценю ваше рвение, но… свалите уже куда-нибудь в закат, честно!