Адаптация (СИ)
— Обожди, я не понял, что за монстры?
— Ты откуда свалился-то? Обычные. Их везде полно, — кучер крайне недоуменно смотрел на меня. — Так, значится, вот. При графе поживаем хорошо. Знавал, значится, я, одного повозчика, что между городами катается, значит. Так, даже он хвалил нашего графа! Сытно нам всем, значится, не очень опасно. Не везде так!
— А почему продавцом не пошел работать? Не умеешь писать и считать? — я решил перевести скользкую для меня тему.
— Ну, это… Как не умею… Немного-то да умею, дитем был, так как и всех заставляли этой ерундой заниматься! Дык, а мне это на кой? Лень мне было, а я ж дите был, так еще и скукой смертной казалось. Нет… мне и так хорошо. Денег хватает, зачем же херней такой страдать? Пусть этим эти, как их, уче-е-еные… Тьфу, — харкнув на землю, он продолжил, — занимаются. Мне, значится, и так не плохо.
Мда. Жаль, что у меня нет с собой телефона или книги, даже время не скоротать. А с этим товарищем вести заумный разговор вряд ли выйдет. Да и нахвататься слов паразитов от него не хотелось бы. Мне и своих хватает.
Я залез обратно в кузов. Мирия с Илией вели разговор про фехтование, в который мне совсем не хотелось влезать. Наш наниматель все еще пялился в бумаги. Меня распирало желание поговорить и, заодно, отвлечь ее. И тут в голову пришла маленькая идея.
— Кролик, хочешь десять аурисос? — спросил я шепотом.
— Нет, — мне показалось, что она даже не услышала меня.
— А одиннадцать?
— Подожди, что? — сначала зашевелились ее заячьи уши, а потом и она сама повернулась в мою сторону. — Сколько, говоришь?
— Десять, госпожа наниматель.
— Мне послышалось, или ты говорил про одиннадцать? — она тоже перешла на шепот и приподняла правую бровь, словно удивляясь моей наглости.
— По-моему я говорил про пять, — я быстро произнес эту фразу и усмехнулся.
После моей фразы она сделала вид, что вновь потеряла ко мне интерес, и уставилась в бумаги. Но ее кроличьи уши, что ходили из стороны в сторону и отнюдь не от качки кареты, выдавали ее интерес к моему вопросу. Я засунул руки в карманы, откинулся назад и стал рассматривать тряпичный потолок. Спустя пять минут игры в молчанку первой не выдержала Кролик и, с максимально невинным и незаинтересованным видом, спросила:
— Так что там за дело на пятнадцать аурисос?
— На семь. Разменять один плататин, — я продолжал пялиться на крышу повозки. В моей голове уже появилась мысль — может, мне не так уж и нужно разменивать платину на золото?
— Хм, за двенадцать можно и подумать. А почему ты не пойдешь в банк?
— И точно, лучше сэкономлю восемь аурисос и схожу туда сам. А драгоценности на продажу оценю где-нибудь еще. Совет, надеюсь, был бесплатный? — последнюю фразу я сказал в полный голос, а потом привстал и пошел в сторону кучера.
— Хорошо, восемь так восемь. Зайдешь завтра или послезавтра в мой магазин?
Вместо ответа я просто протянул ей руку. Она схватила ее двумя своими маленькими ручками и начала трясти вверх-вниз. Девочки, что сидели напротив и, вроде как, не слышали нашего разговора, удивленно смотрели на нас. Я сел обратно на скамейку, закрыл глаза и стал ждать окончания поездки.
Некоторое время спустя мы доехали до дорожки в лес. Мирия сказала, что с этого момента мы пойдем рядом с повозкой, ведь здесь уже могут водиться дикие животные или слабые монстры. Сама она шла слева от повозки, я справа, а Илия — сзади.
Здесь был не настолько густой лес, как тот, к которому я привык за первые недели моего выживания. Мирия иногда отходила от повозки и собирала травы по заданию. Спустя десять минут мы оказались в небольшой деревне, человек на пятьдесят.
Мирия с Илией ушли на сбор трав около деревни, а Кролик попросила меня помочь местным загрузить ящики. На мое замечание, что про работу грузчиком ничего не было сказано в задании, она умело парировала: «Ты же сам хотел побыстрее вернуться в город. Вот и твой шанс ускорить процесс». Ящики были не особо тяжелые, поэтому я решил не отказываться от столь заманчивого предложения.
К моменту, когда мы закончили грузить всю поклажу, вернулись довольные девочки и гордо сообщили, что они набрали необходимое количество трав по заданию. Я потрепал их по голове, и мы двинулись в обратный путь. Выйдя из леса, девочки залезли внутрь повозки, а Кролик села около кучера. А вот мне сидячего места не нашлось. Больше не буду пользоваться этой транспортной компанией и поставлю им одну звезду!
Мы вышли на дорогу к городу и завели с Кроликом беседу на разные темы. В какой-то момент она начала рассказывать мне про свои товары. О том, что помимо магазина с едой и магического магазина она владеет еще несколькими лавками, и не только в этом городе. У нее, вдобавок, были большие магазины в столице царства и соседней империи. А сама она состоит в какой-то гильдии торговцев. И все товары, конечно же, высшего качества. И никаких подделок!
И вот так, ведя непринужденную беседу, что, из-за несмолкающей Кролика-продавца, больше походила на просмотр канала «магазин на диване», мы, никуда не спеша, двигались в сторону города.
Глава 14 — Будни аристократии
Через закрытое окно мягко падал лунный свет, который освещал богато обставленную комнату. Под этим светом причудливые тени показывали пугающие пантомимы на картинах, что висели на стене. Свет, отражаясь от трюмо, дает возможность рассмотреть чайный столик с двумя стульями, диваны с бархатной обивкой и звериные шкуры и другие великолепные украшения. А еще он придает таинственность покачивающимся от сквозняка красным, благоухающим розам, которые стоят в хрустальной вазе на прикроватной тумбочке.
Также он дает разглядеть внушительную, по своим размерам, кровать, накрытую красным балдахином. Благодаря не самой плотной ткани можно увидеть и очертания спящего человека.
Стоит приглядеться и становиться видно, что человек за балдахином — прекрасная девушка с очень светлой кожей. Ее длинные, с розоватым оттенком, волосы расплескались по подушке и одеялу. Если судить только по ее нежному и утонченному лицу, то по своей внешности эта девушка выглядит лет так на шестнадцать — семнадцать, не больше.
Она мирно посапывает и почти не шевелится. Лишь ее длинные ресницы слегка подрагивают. Одна ее рука лежит на подушке, а другая на одеяле, при этом слегка сжимая его.
Любой человек, видящий эту картину, назвал бы ее содержание мирным и спокойным. Но стоит лишь повнимательнее приглядеться к лицу девушки и можно будет увидеть, как на нем выступают капельки пота. Если еще чуть-чуть задержаться, то будет понятно, что в скором времени идиллия рухнет.
Вначале пот начинает все сильнее покрывать тело девушки. Потом на ее лице возникают гримасы то ли боли, то ли тоски, то ли ужаса. Она начинает крутить головой, и ее прекрасные волосы рассыпаются, словно волны, из стороны в сторону. Случайному зрителю может показаться, что она с кем-то сражается, размахивая своими тонкими ручками.
В один момент она открывает глаза и садится на кровати, скидывая с себя одеяло. Сквозь ночнушку, насквозь мокрую от пота, явно проглядывает ее тело. Девушка пытается отдышаться, одновременно поправляя свои волосы.
Девушку, представшую в подобном образе, можно назвать и сексуальной, и эротичной. Но только если не смотреть на ее лицо, в котором отражается смесь боли и гнева.
Отдышавшись и придя в себя, она резко встает с кровати, берет в руку кувшин, делает жадный глоток и яростно швыряет в стену. Следом девушка хватает колокольчик, что стоит рядом, звонит в него, отбрасывает вслед за кувшином, и, резким движением, снимает с себя мокрую ночную рубашку.
В этот момент открылась дверь и зашедшей в помещение служанке предстала смотрящая на потолок, схватившись руками за волосы и запрокинув голову, полностью нагая принцесса. Услышав, что бегут стражники, служанка быстрым взглядом осмотрела комнату на возможные угрозы, что не укрылось от пристального взгляда девушки у кровати. После служанка подала им знак рукой, чтобы они оставались на своих местах и не заходили внутрь. Сама же служанка зашла в покои и закрыла за собой дверь, слегка склонив голову.