Наши уже не придут 6 (СИ)

Штурмовики врага спустились в траншею, застрелили кого-то из отделения Тристана и пошли дальше. Но Диттмар ждал, когда они соберутся в отводе на вторую линию, чтобы расстрелять их в спину.
Подло, конечно, убивать врага так, но Тристан считал, что лучше подло выжить, чем честно погибнуть…
Дощечка, вымазанная грязью, маскировала его щель, имитируя обычную стену траншеи, поэтому просто так увидеть подлую ловушку нельзя.
  
Её придумал сам Тристан, но особо не распространялся о её существовании среди остальных, а то ведь растреплют, будут делать везде, а потом об этом узнают большевики и начнут расстреливать любые подозрительные участки стен траншей.
Наконец, когда вражеское сапёрно-штурмовое отделение пошло по отводу, что свидетельствовало о полном уничтожении отделения Диттмара, он открыл огонь.
В прошлый раз удалось раздобыть бронебойные пули, со стальными сердечниками, поэтому первые трое штурмовиков погибли на месте. Возникло столпотворение в довольно-таки узкой траншее, чем воспользовался Тристан. Он перебил всех, израсходовав лишь один магазин. А затем он начал выжидать.
Тела лежали вповалку, но ничего не происходило — в течение следующих трёх минут никто не пришёл за ними, поэтому Тристан вылез из щели, закрыл её и направился собирать трофеи.
Один из штурмовиков поднял руку с пистолетом и дал очередь в живот Тристану, а тот полоснул по нему из штурмовой винтовки.
Упавший в грязь обер-ефрейтор Диттмар пытался вдохнуть и, наконец, после четвёртой судорожной попытки, у него получилось. Вдох вызвал ещё более острую боль, но воздух подействовал благотворно и Тристан нашёл в себе силы сесть, поднять штурмовую винтовку и добить врага.
— Сдохни, дырка от жопы… — на чистейшем немецком прошипел советский штурмовик и дал ещё одну очередь из автоматического пистолета.
Несколько пуль врезались в грудь Тристану.
— Сука… — просипел он и зажал спусковой крючок.
Пули пролетели мимо цели, но его силы окончательно исчерпались и он откинулся на спину, прислонившись к траншее.
Вражеский штурмовик хотел добить его, но его рука безвольно опустилась.
— Вы все сдохнете… — прошипел он. — Нацистские мрази… Все…
— Я не нацист, ты… предатель… — ответил ему Диттмар, приложив к этому все оставшиеся силы.
— Пошёл ты, нацист… — с ненавистью прошептал штурмовик и его глаза закатились.
Тристан ощутил холод. Это Смерть коснулась его плеч.
Боль начала проходить, гримаса страданий на его лице разгладилась. Он умер с умиротворённой полуулыбкой.
*20 октября 1940 года*
— Нам хватит сил, чтобы истребить вас полностью, — произнёс генерал-лейтенант Ватутин. — Капитулируйте или готовьтесь к смерти. Третьего не дано.
Генерал-майор Эрвин Роммель, командир 7-й танковой дивизии Рейхсвера, недовольно поджал губу.
— Это не переговоры, — добавил Николай Фёдорович. — Это ультиматум. Либо «да», либо «нет».
2-я ударная танковая армия провела глубокую операцию по блокированию Берлина с севера. Удар был нанесён через Эберсвальде, Либенвальде, Нассенхайде, с выходом на Креммен.
Несмотря на отчаянное сопротивление противника, блокировка Берлина прошла успешно, а большая часть отступивших солдат противника скопилась в Науэне.
Их много — не меньше семидесяти тысяч, но это уже не совсем армия, так как там собралось с бору по сосенке, то есть, сотни разных подразделений, обескровленных прошедшими боями и дезорганизованных противоречивыми приказами.
С юга наступает 1-я ударная танковая армия генерала Жукова, получившего схожие задачи — блокирование города с юга.
Встреча двух армий должна произойти в окрестностях Науэна, где и скопились оставшиеся защитники внешнего оборонительного кольца Берлина.
Штурм города будет, но только в условиях защиты флангов и изоляции сил противника. Брать города очень непросто, поэтому генерал армии Шапошников решил не усложнять себе и остальным жизнь.
— Сколько у меня времени на обсуждение с моим командованием? — уточнил генерал-майор Роммель.
— Час, — ответил генерал-лейтенант Ватутин. — Не смею задерживать.
Роммель побледнел, но быстро взял себя в руки, кивнул и убыл обратно к своим.
В плен его брать не стали, так как он вышел с белым флагом и назвал себя парламентёром. Да и не особо важен он, как военнопленный — его армия уже обречена, так как снабжение отрезано и пользоваться она может только запасами Берлина.
А город подвергается ежедневной бомбардировке, ставящей целью уничтожение скоплений техники, складов и живой силы противника.
Ватутин вернулся в штаб и продолжил формирование подробного рапорта о ходе операции.
Весь час Роммель использовать не стал и вернулся через тридцать минут — он очень спешил, так как понимал, что этот ультиматум больше блажь Ватутина, чем реальная необходимость.
Красная Армия может не штурмовать все эти наспех вырытые фортификации и просто перепахать этот городок артиллерией и авиацией, а затем войти и добить выживших.
Превосходство в огневой мощи, по сообщениям полевой разведки, составляет 17 к 1. Артиллерия нацистов выбита фронтовыми бомбардировщиками и штурмовиками, а также в рамках контрбатарейной борьбы. Авиации у них почти нет, поэтому бомбардировщики и штурмовики чувствуют себя в небе очень вольготно.
А разведчики как летали с самого начала войны, так и продолжают летать — по причине большой высоты полёта, они просто недосягаемы для вражеских зениток и истребителей ПВО.
— Мы принимаем ваш ультиматум, — сообщил Роммель.
— Кто «мы»? — с усмешкой уточнил Ватутин. — Ваша «группировка» войск?
— Нет, — покачал головой генерал-майор Рейхсвера. — Берлин.
Примечания:
1 — Айнтопф — нем. Eintopf — это блюдо из немецкой кухни, представляющее собой универсальный заменитель первого и второго блюда. По сути, это суп, но ингредиенты варьируются, так как готовят его из всего, что есть под рукой, но обязательно, чтобы там были хоть какие-то признаки мяса, иначе не совсем канон, впрочем, если нет мяса, то тоже окей. То есть, в айнтопфе может быть что угодно, хоть маракуйя с ананасом, хотя это было бы очень жёстко, но, чисто технически, так можно, потому что блюдо народное, а народу, как известно, выбирать не приходится. Но Гитлер не был бы Гитлером, не попробуй он влезть и в это. Нацисты утвердили официальный рецепт Volkseintopf, то есть, «народного айнтопфа», чем нарушили многовековую традицию готовить его из того, что есть. А в 1933 году, сразу же после окончательного утверждения власти, было введено Eintopf-Sonntag, то есть, «воскресенье айнтопфа», когда все немцы, по задумке Гитлера, должны готовить айнтопф, чтобы выразить солидарность с нуждающимися немцами, а сэкономленные на воскресном обеде деньги передать в фонд Winterhilfswerk, то есть, «Зимней помощи». Адик, кстати, заявлял, что якобы он тоже каждое воскресение кушает айнтопф, потому что он народный, а не антинародный. Но верить ему оснований нет, потому что он Гитлер.
 Глава двадцать четвертая 
 Геологическая политика 
*24 октября 1940 года*
— … около 9000 тонн бомб, — продолжал доклад Аркадий. — Цитадель германской военной мощи лежит в руинах и теперь Красной Армии необходимо захватить эти руины. Это не положит конец войне, но психологически надломит функционеров нацистского режима.
Адмирал Канарис, стоящий за государственным переворотом в Германском рейхе, прислал в Москву мирную делегацию, которая сидит в гостинице «Иран» и надеется выторговать мирный договор, предусматривающий сохранение существования Германского рейха.
Увы, но у Немирова для мирной делегации таких условий нет, как и у Верховного Совета СССР, что проявляется в очень жёсткой позиции наркоминдела Громыко.