Наши уже не придут 6 (СИ)
«В Европе, если всё пойдёт очень плохо, мы можем пойти на уступки», — подумал он. — «Но за Баян-Обо будем стоять до последнего красноармейца — это месторождение гарантирует СССР техническое преимущество на столетие вперёд».
В Финляндии ситуация находится под чутким контролем местных органов КГБ и НКВД, при посильной поддержке Красной Армии. Ну и местные не очень хотят, чтобы это подпольное противостояние продолжалось, так как большинству финнов понравилась идея прямого самоуправления через Советы.
«Советы — это главное конкурентное преимущество СССР», — подумал Немиров. — «Кто-то другой поставил бы во главе оккупационной администрации своих „сатрапов“, а мы ставим самих финнов, причём не тех, которые „исторически сложились“, а избираемых самими финнами. Как это крыть? Да никак».
Перечитав рапорт ещё раз, он быстро написал свою реакцию и передал документ Ванечкину.
Следующий документ — рапорт от Верховного главнокомандующего, генерала армии Шапошникова.
Он подробно описывает обстановку на Южном и Западном фронтах, где наступило неожиданное затишье.
Румыния пребывает в состоянии полнейшей дестабилизации: потеря всего Закарпатья и столицы парализовало оставшуюся часть страны, что вынудило Гитлера взять этот кусок Румынии под собственный административный контроль — теперь там немецкое военное руководство на местах. Операция «Скрипач» закончилась феноменальным успехом — Румыния, де-факто, выведена из войны.
Румынские военнопленные, в количестве 411 569 человек, уже доставлены в Манчжурскую АССР — их задействуют, в основном, в жилищном строительстве. Аркадий не забыл и не оставил свои планы по заселению Дальнего Востока, поэтому жилья нужно очень много и румыны сильно помогут исполнить многим гражданам их «советскую мечту».
«Советская мечта», на данный момент, выглядит скромно: 2-комнатная квартира площадью 50–55 квадратных метров, личный ВАЗ-1004, холодильник, радио и кондиционер. Но даже такие не особо выдающиеся параметры требуют от Советского Союза масштабного выделения средств и ресурсов.
Несмотря на полномасштабную войну, жилищное строительство, предусмотренное Третьим пятилетним планом, решено было не сокращать. Поэтому 200 миллионов квадратных метров, сданные к 1940-му году, превратились в 250 миллионов, то есть, за 1941 год нужно досдать ещё 50 миллионов квадратных метров жилплощади.
Немиров считал этот показатель основным для оценки текущей ситуации: если всё идёт хорошо и «гражданские» службы фиксируют рекорды и отчитываются о выполнении плана, это значит, что они всё делают правильно.
«Немцы ведь даже не понимают, что СССР ещё не начинал полномасштабную войну», — подумал он. — «Солидная часть экономики, конечно, работает на военные нужды, но не вся — нет никакого надрыва и превозмогания. Многие граждане даже не почувствовали на себе, что вся Европа ведёт войну против СССР».
Закончив изучение рапортов и докладов, Аркадий связался со Сталиным и сказал, что скоро придёт.
Иосиф Виссарионович сидел за своим письменным столом и внимательно читал какой-то документ.
— Здравия желаю, товарищ председатель СНК, — приветствовал его Аркадий.
— Здравствуй, Аркадий Петрович, — улыбнулся ему Иосиф Сталин, отвлёкшийся от документа. — Как у нас дела на фронтах?
— На фронтах у нас что-то, напоминающее позиционную войну, — пожал плечами Немиров. — Ключевое слово — «напоминающее». Литвинов заходил?
— Заходил… — ответил Сталин. — Очень волнуется.
— Ты понимаешь, что из-за этого под тебя начнут копать? — спросил Аркадий.
— Литвинов давно уже вызывал у меня сомнения… — поморщился Иосиф Виссарионович.
— Его слова о том, что он это всё сделал по собственной инициативе, Президиум не взволнуют и не заинтересуют, — покачал головой Немиров. — Это удар по тебе.
— Переживу как-нибудь, — усмехнулся Сталин. — Но Литвинова нужно менять. Это совсем никуда не годится.
— Согласен, — кивнул Аркадий. — Есть кандидаты?
— Можно Молотова, — произнёс Сталин. — Я побеседовал с товарищем Калининым, и он не имеет ничего против. Но посмотрим, как проголосуют нардепы. Нужен кто-то надёжный, кто не позволит себе самодеятельность. Я упустил контроль — это непозволительная ошибка…
— Ошибки случаются, — вздохнул Аркадий. — Но хорошо, что удалось почти вовремя заметить и исправить эту накладку хотя бы частично. А чем ты занимался в это время?
— После возвращения из Китая, утонул в делах Госплана, — ответил Иосиф Виссарионович. — Корректировка Пятилетки — сам знаешь… Всего год остался, а тут строительство двух ГЭС… Надёжных людей не хватает — Берия натаскивает Шпеера, поэтому скоро я его высвобожу и направлю на более важные направления.
— Куда ты хочешь перенаправить Берию? — заинтересовался Аркадий.
Лаврентия Павловича очень любят в Верховном Совете — среди нардепов он выступает кем-то вроде эталонного функционера, который с успехом справится с любой поставленной задачей.
Всё, за что брался Берия, сейчас налажено и работает, а ещё все помнят, что Ленин очень внимательно к нему присматривался и пророчил ему большое будущее.
Будь Аркадий каким-то мелочным карьеристом, стремящимся к вершинам власти, он бы рассматривал Лаврентия Павловича, как своего прямого конкурента — Берия уже мог заменить его на посту, без особых потерь для государства.
Только вот политического веса у Лаврентия Павловича ещё маловато, поэтому общественность может не принять подобное назначение. Даже на примере Японии — все дипломаты, а также император, хорошо помнят, кто именно устроил им незабываемое турне на Дальнем Востоке, и держатся подчёркнуто вежливо.
«После войны — возможно», — подумал Аркадий. — «Уйду на покой, буду из газет обо всём узнавать».
— Есть у меня одна мечта… — начал Сталин. — Передать председательство в СНК Берии, а самому баллотироваться в Президиум Верховного Совета.
— Во время войны… — произнёс Немиров.
— Да знаю, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Сам на себя взвалил — сам потащу. Но это всё маловажно. Важнее то, что мы пожнём из ситуации с Японией и Юго-Восточной Азией. Накануне меня посетил Хошимин — утверждает, что войска готовы, настроены решительно и он не понимает, почему мы медлим.
— Хошимин меня слегка беспокоит, — сказал Аркадий. — До меня довели, что он вступил в активную переписку с Ежовым.
— Это мне известно и я спросил нашего вьетнамского товарища, как нам это понимать, — кивнул Сталин. — Хошимин хочет научиться опыту Ежова, а также заручиться его поддержкой в дальнейшем.
Хошимин не знает, что Ежов — это проект СССР, поэтому подобная связь свидетельствует о том, что лояльность вьетнамского революционера вновь подвергается испытанию.
Николай Ежов — это история успеха для Хошимина.
«Бонд» открыто сражается против Великобритании уже три года и видно, что британцы просто не могут с ним ничего поделать, несмотря на все предпринятые усилия.
ЧВК себя не показали — оказалось, что их слишком мало, чтобы охватить все территории Британской Индии, но, как раз, достаточно, чтобы вызвать всенародный гнев. Это была бы дипломатическая катастрофа для Великобритании, если бы Индия была независимым государством. А так, это просто колониальные разборки, в которых мудрый белый господин приводит к покорности своих диких и неразумных «обременителей».
Ежов засел в обеих Бенгалиях, объединив их в одну — ну, так считается. На самом деле, его секта орудует по всей Индии, но Бенгалию он сумел отнять окончательно. Британцы не признаются в этом, но Бенгалию они больше не контролируют, и войск их там нет.
Боевые действия происходят по всей западной границе Бенгалии — в основном британские колониальные войска сосредоточены в провинции Бихар. Колониальная администрация считает, что можно связать силы восставших в Бенгалии и, тем самым, ограничить их влияние на остальные индийские провинции.
Только вот Ежов работает комплексно, в каждой провинции есть его секты и сочувствующие, которых, после «работы» колониальной администрации, очень нетрудно сподвигнуть на активные действия.