Лед Апокалипсиса 3 (СИ)
— У ордынцев мы забрали почти что сорок. В разном состоянии и чистоте. Моё предложение по неполной нагрузке исходит из того, что техника будет в пути ломаться и мы не сможем её починить.
— Да, потери неизбежны, назад не вернёшься. И всё же мы выберем лучшие… Ага… — Иваныч сделал пометки. — Топливо? Расстояние нихера не семьсот семьдесят. Это до впадения в Азовское море. А нам надо до Чёрного доехать. Смело округляем до тысячи. Автобусы жрут полтинник на сто км. Итого по полтонны, если без запаса. Трактора тоже жрут, по тридцать-сорок. На восемь штук это ещё три тонны двести. Считаем пока что без запаса. Кроме того, нужно прикинуть наборы для выживания, инструменты, способ приготовления пищи в пути.
— В пути мы готовили от жара двигателей. Не часто, но сталкеры такое делали.
— Значит, нужна посуда для такого метода и крепления у двигателей, чтобы посуду туда ставить. Нетривиальная задача, учитывая, как у нас трясёт. Участок разделим на два. Первый — до точки старта. Туда свозим желающих, помещаем во временный лагерь. Поместиться там сто человек, даже если на пару дней?
Кипп закатил глаза:
— Охрененно придумано, моё уединённое убежище превратить в общагу.
— Кстати, ты сам как, поедешь? — я проигнорировал его заламывание рук.
— В старой колонии я зэк. В принципе, мне интересно попасть в новое место, где социальная структура подвергнется изменениям. Так что да, можешь на меня рассчитывать. Только как на вольного сталкера со своим имуществом, а не штрафника.
— Я не против, остальные… Привыкнут. А по вместимости временного лагеря, думаю, да, если уложить штабелями на деревянном полу, поместятся. Там уже кое-кто лежит, придётся их убрать нахрен. Беру обустройство лагеря на себя.
Кипп фыркнул, но промолчал.
— Теперь получается, примерно понятны технические ресурсы, топливо, продовольствие и так далее. Методика — вторая половина февраля, ждём, когда Климентий говорит про сравнительно стабильную погоду, перетаскиваем людей во временный лагерь, к этому времени там должна быть уже наготове техника. Ангар там есть?
— Нет.
— Придётся посмотреть, что там есть.
— Это просто пара домов сектантов… А может, тогда ну их, сектантов, тем более, что они не совсем у реки жили. Совсем локация у реки была — заброшенный цех ИП Сташинского. Место мрачное, но рядом с рекой, там ангар, его можно откопать и спальные места подготовить.
— А ещё это место находится на территории кланом Проводника, — напомнил Кипп.
— Дипломатия? — перевёл взгляд на меня Иваныч.
— Да, а разруливать её логичнее всего мне. Думаю, мы им предложим кое-какие ресурсы, и они будут не против того, чтобы мы прошли. Тем более, будет рад, что мы уничтожили Орду.
— Вот тебе, батенька и фронт работ. Но не весь.
— А что ещё? Подготовка временного лагеря, перегонка техники.
— Технику мы с парнями подготовим и перегоним, оставь это Денису и Кабыру, а мне подготовку. Есть ещё один важный социальный процесс.
— Чё ещё за социальный процесс? — я сделал глоток пива и ощутил блаженство, но слова Иваныча мне показались очень подозрительными.
— План, если говорить про общие контуры, есть. Желающие принять участие, когда план станет реальностью, тоже есть. Есть идея.
— Ну… Идея… Идея — это нечто более живучее, чем сама жизнь. Идеям пули не страшны, — я процитировал фильм «V — значит вендетта», неоднозначный, яркий, фильм, который нравился мне, и я его на своём ноутбуке иногда пересматривал, потому что среди сохранившейся фильмотеки был и он.
— Смотри. Мы сейчас говорим узким кругом. По сути мы… ты сформировал основу предложения, с которым ты можешь выступить на Новогоднем поздравлении. Предложить людям эту идею как автор.
— С Новым годом, дорогие сотоварищи, а давайте-ка в новом году построим дельтаплан и улетим к едрене фене?
— Да. А дальше народ пусть какое-то время думает.
— Обожаю поздравления и речи толкать. Иваныч, может лучше ты?
— Не-не-не. Ты придумал эту херню, тебе о ней и проповедовать.
— Я её не придумал.
— Да ну? А кто захотел заглянуть за край дозволенного и речь идёт не о подсматривании за бабами в деревенской бане?
— Ну, я.
— А кто придумал, что имеет смысл свалить до наступления Весны?
— Я никого не звал сваливать. Я говорил про себя. Да, это эгоистично, но никого за собой не звал.
— Ну и что тебе мешает дождаться, чтобы мы легли спать, сесть в свой вездеход и покатиться по маршруту?
— Ничего не мешает, — мне не нравилось, когда Иваныч, а это был по сути единственный человек на такое способный, обкладывал меня аргументами, как волка красными флажками.
— Но ты так не сделаешь, Саныч? Признайся хотя бы себе.
— Могу сделать.
— Можешь, но не сделаешь. Потому что ты хороший человек. И сколько бы ты не строил из себя мизантропа, ты долбаный альтруист.
— Ну, может капельку. Я спасал кучу народа, потому что они могли быть полезны.
— Потому что ты хороший человек.
— Иваныч, я кучу народу убил. Если не считать Климентия личностью…
— Понятие личности не вполне относится к моим характеристикам и функционалу, — бесцеремонно вклинился в разговор вездесущий железный мозг, и мы с Иванычем синхронно на него шикнули.
— Так вот, за его геноцид несу ответственность я. Получается, что я убил кучу народа.
— Два геноцида, — поднял руку Кипп.
— Кучу народа. Убил больше, чем спас!
— Маньяк-альтруист, — предложил Иваныч. — Короче, идея твоя.
— Не моя.
— А у меня в блокноте записано, что твоя. Оно же как, как записано, так и запомнят. А слова как дым, унесённый ветром.
Глава 17
Поздравление
Посмотри на свою жизнь.
В который раз мы говорим тебе об этом.
Если ты чувствуешь себя так,
будто ты не человек, а груша для битья
в перерывах между сном
и приёмом пищи,
то пора что-то менять.
Тур Хейердал
Мой транспорт, мой вездеход — это лучшая техника для тех условий мира и природы, в которых я оказался, вообще лучшая техника, которую я встречал.
Мой вездеход стоял около выхода из ангара, в немом ожидании, пока я слонялся по центру цеха номер два, сердцу нашей колонии. Мой вездеход терпеливо ждал меня и ему было плевать на канун Нового года.
Сегодня был выходной, вечер перед Новым годом. Тот самый «канун».
Мы, то есть выжившие, старались забыть обычное летоисчисление, поэтому сейчас для нас наступал Второй год Новой эпохи.
Катаклизм случился в августе. И первый свой среди льдов и смерти Новый год мы встречали сумбурно, с лёгкой паникой и надеждой в глазах. Этот год, который был после того Нового года, стал Первым годом Новой эпохи. Сейчас быт наладился, хотя смерть и не отступила, подготовка к празднованию велась с куда большим размахом и осознанностью.
Ну и представление о том, что наступает Второй год, тоже постепенно приходило.
Переход на новую систему исчисления сделала не только наша колония, а большинство с которыми я имел дело. Новый отсчёт как надежда на то, что завтра у нас есть.
…
В какой-то момент Иваныч поманил меня рукой. Он стоял рядом со столом, уставленном какими-то коробками у дальней стены цеха.
— Шампанское называется «Арктика», — он извлёк из ближайшего коробка две бутылки из-под шампанского, одну вручил мне, а вторую откупорил. — Сейчас будем пробовать.
Взяв увесистую бутылку, я с удивлением посмотрел на этикетку, напечатанную на принтере. Там так и было написано «Шампанское 'Арктика». Другое дело… Этикетка из-под принтера? Кустарщина?
— А ты думаешь, я только виски делаю? — усмехнулся комендант. — Нет, как видишь, запилили большую партию игристого.
— А сырьё? Ну то есть, виноград же нужен. Ты виски делаешь за счёт того, что есть и разнообразное зерно, и сахар.
— Кабыр нашёл грузовик с несколькими сотнями ящиков изюма «красная цена» в мелкой фасовке. Мы по малюсенькой порции детям даём, всё же витамины. Ну и я немножко пустил в шампанское. Вообще, это шампанское всё больше простая сахарная брага, но по дюжине виноградин на бутылку пришлось. Экспериментировал с рецептурой, добился углекислого газа и сладости.