Королевство грешников (ЛП)

— Я вижу кровавый след. Ты, должно быть, снова спустилась вниз и помогла ему. Снова пошла против правил! Но хватит. В прошлый раз это были твои руки, но на этот раз это будут твои ноги. Тогда ты не сможешь спуститься вниз и совершить еще больше грехов.
— Нет! Пожалуйста, нет! — громко кричит мой ангел.
— Вставай! — приказывает она, и кровать сдвигается. Я должен что-то сделать. Я больше не позволю ей причинять боль моему ангелу.
— Нет! Нет! Я не хочу уходить! Пожалуйста! Нет!
Прежде чем я успеваю подумать еще что-нибудь, я выползаю из кровати, мне наплевать, если меня поймают. Она тащит ее к двери, они обе стоят ко мне спиной. Оглядевшись, я нахожу на тумбочке стеклянную бутылку. Схватив ее тисками, я бросаюсь к женщине. Прежде чем она успевает выйти из комнаты, я ударяю стаканом по ее затылку, разбивая его вдребезги.
— Ах! — восклицает она.
Рефлекторно ее руки немедленно хватаются за затылок, когда она вопит от боли. Ее ноги подкашиваются, и она опускается на колени, схватившись за голову.
Она слегка поворачивает голову и видит меня. Ее глаза расширяются от шока. Я знаю, что будет дальше, и прежде чем она успевает позвать на помощь, я беру один из осколков стекла и приставляю его к ее горлу. Кровь хлещет из ее горла, окрашивая ее белую ночную рубашку в малиновый цвет. Через несколько секунд она умирает, захлебываясь собственной кровью, лежа на деревянном полу. Безжизненная.
Я настолько потерян в гневе, что вид ее мертвого тела успокаивает мою душу. Такое чувство, что вся моя боль передается ее телу, и она забирает ее с собой. Темный демон, которого я похоронил в тени, улыбается мне с гордостью за то, что я сделал.
— О боже мой, — прошептала мой ангел, возвращая меня к реальности. Удивительно, но мой собственный грех не вызывает ни капли вины. В глубине души я продолжаю говорить себе, что она это заслужила. Любой, кто пытается причинить боль моему ангелу, заслуживает этого.
Но когда я поднимаю взгляд и вижу, что в этих невинных глазах сменился страх, мое сердце сжимается. Мои нервы становятся холодными как лед.
Я смотрю вниз на лужу крови, окружающую мертвую женщину, в то время как ее пустые глаза смотрят на меня.
Мой ангел начинает тяжело дышать, ее дыхание становится поверхностным и коротким, когда она опускается на колени, обнимая себя за талию. Слезы текут по ее щекам. Ее глаза не отрываются от тела.
— О-они узнают… — шепчет она.
Опускаясь перед ней на колени, я беру ее за щеки, призывая посмотреть на меня.
— Я сделал это, чтобы защитить тебя. Иначе тебе было бы больно, а я больше не могу этого выносить. Пожалуйста, пойми.
Она качает головой.
— Ты не знаешь, что ты натворил… Если они узнают, что это был ты, они убьют тебя и сбросят твое тело в ближайшую реку. Ты не знаешь, кто эти монстры и на что они способны. Ты понятия не имеешь, насколько это место хуже ада.
Я уже часть этого ада. Эти монстры вынудили меня войти в него. Я должен узнать их секреты, чтобы сбежать, но сначала нужно решить этот вопрос.
Но как?
Словно прочитав мои мысли, она направляется к двери, смотрит налево и направо по коридору, прежде чем вернуться и встать передо мной.
— Ты должен вернуться в подвал прямо сейчас. Я разберусь с этим.
Я хмурюсь. Что?
Я яростно качаю головой.
— Ни за что. Я совершил преступление и буду с ним разбираться…
— Ты не понимаешь всей глубины этой ситуации, — обрывает она меня. Расстроенно проводя рукой по волосам, она тяжело вздыхает, прежде чем схватить меня за руки. — Ты вернешься в подвал. — Я открываю рот, чтобы возразить, но она снова останавливает меня. — Ради меня. Ты сделаешь это ради меня.
Это мгновенно отключает меня. Ради нее? Я готов сделать для нее все, что угодно. Но как я могу оставить ее разбираться со своим грехом?
— Пожалуйста, я умоляю тебя. Уходи сейчас, и я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты умирал, я никогда не потеряю тебя. Так что, пожалуйста. Уходи.
Она подталкивает меня, толкая в плечо, и ведет к двери. Она останавливается на секунду, прежде чем броситься к тумбочке, достает маленькую бутылочку, бинты и вату и протягивает их мне.
— Возьми это и обработай свои раны. В подвале ты будешь в безопасности.
— Ты спустишься повидаться со мной?
Ее глаза светятся печалью и болью, и тогда я знаю свой ответ.
— Пожалуйста, уходи.
С тяжелым сердцем я начинаю идти, в то время как она стоит у двери с мертвой женщиной за спиной. С грустной улыбкой она закрывает дверь. Несколько секунд я стою неподвижно, как статуя.
Прерывисто дыша, я смаргиваю слезы, отдавая все силы, чтобы быть сильным, и продолжаю возвращаться в свою тюрьму. Все это время я чувствую, как темная душа следует за мной. Его руки на моих плечах — знак единственной поддержки, которую я получаю сегодня вечером. Знак того, что я дал ему волю, и переломного момента нет.
Глава 16
МАКСВЕЛЛ
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Я беру ее за подбородок, не отводя взгляда, упиваясь ее красотой. В лунном свете, падающем на нее, я могу лучше разглядеть ее изгибы, синяки на коже делают ее похожей на воина, который никогда никому не сдастся.
Лаская ее щеку, я оставляю нежный поцелуй на ее шее, когда она выгибается назад, предоставляя мне больший доступ. Ее руки обвиваются вокруг меня для поддержки, пока я продолжаю посасывать и покусывать ее кожу. Я чувствую мгновенное возбуждение, неведомую связь с ней.
Как будто я уже знаю ее тело. Мои руки скользят вниз по ее спине, захватывая ягодицы собственнической хваткой. У нее перехватывает дыхание, когда ее глаза продолжают смотреть на мои губы, уже жаждущие большего.
Улыбаясь, я откидываю ее голову назад.
— Моя маленькая девочка хочет, чтобы ее поцеловали?
Она кивает.
Я облизываю ее нижнюю губу, вызывая у нее стон, от которого моя кровь приливает все быстрее и быстрее.
— Слова, малышка. Да или нет?
— Да, — шепчет она, наклоняясь ближе к моим губам.
Злобно ухмыляясь, я хватаю ее за волосы, прежде чем притянуть к себе для крепкого поцелуя, от которого все ее тело превращается в желе напротив моего. Ее хватка вокруг моих рук усиливается, ее ногти впиваются в мою кожу. Я чувствую сладкий вкус клубники и вишни на ее податливых губах. Она такая сладкая на вкус… она вызывает привыкание. Наши языки сливаются воедино. Наши рты никогда не разлучаются, как будто мы — последняя трапеза друг друга. У меня по спине бегут мурашки от глубокого желания, от жажды сразу же отметить ее. Я проглатываю ее стоны. Мои руки скользят по ее заднице, и я поднимаю ее, ее ноги немедленно обвиваются вокруг меня, пока мы продолжаем наш страстный поцелуй. Вместо того, чтобы подойти к кровати, я прислоняюсь головой к перилам балкона с видом на городской пейзаж. Я хочу заявить о своих правах на нее прямо перед всеми. Вся Россия увидит, как я отмечу ее. Сделаю ее своей.
Она стонет от прохладного прикосновения стержня к своей обнаженной спине, но не дрожит, в отличие от других женщин. Мой твердый член молит об освобождении, но перед этим мне нужно еще раз попробовать ее на вкус. Я хочу ее еще больше.
Отпуская ее, когда она сама встает на ноги, я покрываю поцелуями ее шею, скользя вниз. Целую гладкие ложбинки ее грудей, плоскость ее упругого живота, пока не опускаюсь на колени, достигая вершины ее бедер. Ее руки дрожат, опираясь на перила, но она сохраняет самообладание. Мурашки бегут по всей ее коже, делая ее еще более безупречной, несмотря на синяки и отметины. Зацепив пальцами ее трусики, я стягиваю их одним быстрым движением. Мои ноздри наполняет ее сладкий медовый аромат.
Черт. Мне нужно попробовать ее на вкус. Очень.