Право первой ночи для генерала драконов (СИ)

жуть. И сюда Эланира планировала перебраться и жить? С ума сойти.
Зябко передернувшись, я толкнула дверь, и она открылась с протяжным скрипом, будто
жалуясь на свое существование. Внутри здания меня встретила тишина, пронзенная лишь
слабым эхом шагов по каменному полу. Но вот что-то шевельнулось в тени у алтаря —
старая, согбенная фигура монахини. Она стояла так, словно ждала меня все это время, хотя ее пустые глаза смотрели куда-то мимо.
  
Признаюсь честно, на этом моменте я знатно струхнула и с трудом подавила желание
развернуться и броситься обратно в лес на поиски волка. Почти дружбан как-никак.
— Ты не Эланира, — произнесла женщина без всякого приветствия, ее голос был слабым, но уверенным.
Мое сердце замерло на мгновение. Как она могла это знать? Она ведь была слепой. Да
что здесь творится? Эланира, ты это видишь, слышишь, осознаешь?
Куда ты меня затащила?!
— Нет, я... — начала я, но тут же была перебита.
— Не лги. — Монахиня заговорила еще более отстраненным тоном, в ее словах было что-то вечное, непреклонное. — Ты можешь обмануть зрячих, но я всегда видела это светлое
дитя совсем иначе. Чувствовала ее как свое продолжение...
Она с тобой, верно?
Я сбилась с мысли, отчаянно стараясь подобрать слова, которые объяснили бы все, что
произошло. Внутри меня поднималась растерянность, смешанная со страхом. Слова
полились как-то нескладно, быстро, но монахиня слушала молча, не перебивая. Я
рассказала о бароне, о том, как настоящая Эланира умерла, как я встретила ее в
междумирье и пообещала привести ее душу к алтарю.
Монахиня тяжело вздохнула, ее дыхание было похоже на шум ветра, бьющегося о стены
старого дома.
— Эланира... — прошептала она с тихим сожалением. — Тяжелая у нее была судьба, но
теперь, хоть так, она будет со своей богиней. Ты выполнила ее последнюю волю, и за это
я тебе благодарна.
Она медленно направилась к алтарю, приглашая меня следовать за ней. Мы вошли в
маленький зал, который оказался неожиданно уютным, несмотря на ветхость, остального
храма. Здесь, среди старых каменных стен, веяло теплом и покоем.
Легкий свет мягко падал на грубый, но тщательно ухоженный отполированный каменный
алтарь, перед которым горели несколько свечей. Вокруг не было богатства, но каждая
деталь, каждая мелочь говорила о заботе и вере, что вкладывались в это место.
Я чувствовала, как энергия, тихая и умиротворяющая, струится сквозь стены, пронизывает
воздух. Это был не просто храм. Это было убежище, место, где душа могла найти покой. Я
начала понимать, почему Эланира, не имея уюта дома, стремилась провести свою жизнь
здесь.
Подойдя к алтарю, я, дрожа, протянула руку. Мои пальцы коснулись холодного камня, и
что-то вспыхнуло внутри меня, словно рвущаяся из глубины сила. Я вздрогнула, в груди
разлилась боль, и на мгновение мне показалось, что я услышала тихий шепот:
— Спасибо... Будь счастлива.
Я замерла. Эланира покинула меня. Ее душа наконец обрела покой, и я осталась в этом
мире совершенно одна...
— Ты сделала свое дело, — раздался мягкий голос монахини за моей спиной. — А теперь
тебе нужно набраться сил. На твою долю свалилось немало. Раздели со мной трапезу.
Я повернулась, все еще слегка дрожа от волнения и недавних событий.
— Да, конечно... — ответила я. Но вдруг в голове вспыхнула мысль. — Можно.
Можно я сперва помоюсь? Путешествие через лес... — Я нерешительно посмотрела на
свои пыльные руки, чувствуя, как неприятно чешется кожа с налипшими на нее мелкими
соринками-травинками. Да и в целом не покидало чувство, что под рубашкой по мне
ползают муравьи.
Монахиня кивнула с пониманием.
— Следуй за мной.
Мы шли по узким каменным коридорам, которые становились все более сырыми и
прохладными. Я чувствовала сквозняк, который то и дело касался моего лица, и запах
земли стал сильнее. В конце концов коридор вывел нас в естественную пещеру, где
журчали горячие источники. От воды поднимался пар, наполняя воздух влажным теплом.
Место было тихим, почти сказочным.
— Вот здесь ты можешь омыться, — сказала монахиня и указала рукой на грубо
сколоченный деревянный табурет, на котором лежали моющие принадлежности.
После чего вышла.
Я погрузилась в горячую воду, чувствуя, как напряжение и усталость смываются прочь.
Вода касалась моей кожи, будто обнимая ее, а я наконец позволила себе расслабиться.
Зачерпнув из горшочка приятно пахнущей субстанции, заменявшей здесь мыло, принялась наносить на тело. И удивленно уставилась на небольшой рисунок на коже
бедра, похожий на татуировку. Еще сегодня ночью ничего подобного на мне точно не
было.
— Что за... — пробормотала я и потерла рисунок сильнее. Но он и не думал становиться
бледнее, словно это в самом деле татуировка! — Черт возьми!
Я снова попыталась избавиться от него, но все было без толку. Взяв горсть сухих то ли
трав, то ли водорослей, заменявших мочалку, с силой терла ими кожу до покраснения, но
на татуировке это никак не сказывалось, заставляя меня ругаться все больше и громче. Тут
я услышала шаги монахини, она появилась в дверном проеме.
— Что случилось, дитя? — спросила она с легким беспокойством.
— Это! — Я указала на свое бедро, запоздало вспомнив, что женщина как раз и не может
увидеть, на что я показываю. — У меня на ноге проявилась татуировка! Ее раньше не
было! Это из-за того, что во мне пробудилась магия, или потому, что, душа Эланиры
покинула меня?
Монахиня замерла на мгновение, и в воздухе повисла странная напряженная тишина.
— Как выглядит рисунок? — наконец спросила женщина.
— Мм... Сложно сказать, — нахмурилась я, всматриваясь в причудливое переплетение
линий, пытаясь понять, что мне это напоминает. — Бабочка над распустившимся
цветком... Ну или птица. Но бабочка логичнее.
— Дракон над пламенем? — выдала на диво удачное сравнение монахиня, заставив меня
взглянуть на татуировку другими глазами.
— Вы знаете, похоже. Пожалуй, это оно.
— признала я и похолодела от ее следующих слов.
— Это знак, — тихо произнесла она. — Знак истинной пары. Дракон выбрал тебя. И теперь
он не успокоится, пока не найдет.
Пока я переваривала услышанное, чувствуя, как неприятно липнут к спине мокрые
волосы, монахиня решила совсем уж добить меня.
— Метка истинной пары проявляется после первой ночи с драконом, — выдала она.
— Но... — Я резко вскинула голову, взгляд метнулся к ее лицу. — Я не... Я не имела с ним
близости!
Монахиня чуть повернулась, словно ощупывая мои эмоции своим слепым взглядом, затем продолжила все так же невозмутимо:
— Ошибки быть не может, дитя. Твоя кровь окропила его чресла.
12.
Я замерла. В голове зашумело, словно весь мир вдруг схлопнулся в одну точку.
Казалось, стены вокруг начали давить на меня, воздух стал плотным, как вода.
Кровь? Чресла? Да ладно! Мое глупое решение пожамкать его окровавленной рукой
именно за то самое место привело к татуировке?! Я еще суток не нахожусь в этом мире, а
нежданчики продолжают сыпаться на меня как из рога изобилия, все норовя прицельно
стукнуть по кумполу!
Оставаться в воде больше не было никакого желания. Наскоро ополоснувшись, я
выбралась из купели и, небрежно вытершись принесенным монахиней полотенцем, принялась одеваться. Монахиня же тем временем продолжала топить мою надежду на
то, что все не так уж плохо.
— Теперь он всегда узнает тебя по запаху, даже если каким-то образом изменишь
внешность.
Ее голос звучал все так же спокойно, словно она рассказывала, какой кофе предпочитает
на завтрак, а не о судьбе, навязанной драконьей магией.
— Нет... Он... Он меня ищет? И все из-за... — мой голос дрогнул, — из-за какой-то метки?