Дочь прокурора (СИ)

- Всего хорошего.
Сев в машину, Амир изучил детали полученных документов. Да уж. Неужели именно этого хотел Игнатов от жизни? Помнится, когда-то давно он мечтал наказывать виноватых, вершить правосудие, а в итоге правосудием в его мутных делах даже не пахнет. Всей этой информацией не просто двери в прокуратуру можно для него закрыть. Эта информационная бомба может стать причиной для ареста. Лет минимум на десять загреметь придётся. Ёкает ли у Шахина от этой мысли? Нет, от того, что может сесть Игнатов не ёкает. Откликается только на мысль, что его девочка будет страдать по отцу. Сегодня для неё и так шоком было то, что она узнала, а если поймёт, что живёт на ворованные деньги, каждый день на них питается… Амир мог только представить каково будет для неё это пропустить через себя.
Кто бы мог подумать? В начале их знакомства Лия была нежным цветком, который не знал жестокости жизни, а сейчас всё для неё так круто поменялось. И несмотря ни на что, она всё равно сегодня выступила за него. За него, а не за отца, который подарил ей жизнь.
При мысли о ней, за ребрами сдавило. Шахин потянулся за телефоном, чтобы позвонить ей, узнать как обстановка, но в этот момент его как раз набрал Алик.
- Амир, мы потеряли её.
Шахин подобрался и резко выпрямился.
- Что значит потеряли?
- Они выехали из-за ворот двумя машинами. Ну я поехал за одной, а Егор за другой. В итоге вышло, что ни в одной из тачек её не было. А сейчас, когда мы вернулись и вошли в дом, тут оказалось пусто. По ходу, они заметили нас и каким-то образом умудрились свалить, пока мы следили за теми двумя машинами.
Кровь с шумом понеслась по венам. Свалить? Лия не могла по собственному желанию просто свалить! Этот подонок увёз её силой.
Лия
Сознание возвращалось ко мне медленно и тягуче, как смола. Свет проникал сквозь открывающиеся веки и резал радужку. Голова ощущалась чугунной.
Что произошло?
Преодолевая слабость, я присела на кровати и осмотрелась. Небольшая комната, уютная. Кровать, на которой я сидела, располагалась по центру, рядом небольшая тумбочка, а у стены шкаф-купе. Слева от меня – окно. Где я?
Потерев лоб, я попыталась вспомнить что произошло, когда воспоминания вдруг посыпались градом. Амир, отец, Звягин и отвратительный запах мокрой тряпки.
Невесть откуда взявшейся силой, меня подбросило на ноги. Они усыпили меня??? Да, они усыпили меня!!! Господи! От осознания происходящего изнутри поднялась бессильная злость. Как они могли так поступить со мной? Папа, мама… Мама тоже?!
Я рванула к двери, дернула за ручку, но тщетно. Она не поддалась. Дверь была заперта.
- Эй, - крикнув, ударила ладонью по массивному дереву, в надежде, что с другой стороны кто-то есть, - мама! Пап! Кто-нибудь!
Тишина!
- Да чтоб вас!
Еще раз стукнув по двери кулаком, я развернулась. Сердце рвалось из груди остервеневшей трелью.
Пять шагов, и я оказалась у окна. Отодвинула тяжелую штору и разочарованно захныкала. С другой стороны была прибита решётка. Снаружи раскинулся большой сад, где только отцвели яблони.
Чей это дом? Я не знаю. Не бывала здесь ни разу и местность незнакомая.
Заметавшись по комнате, я еще раз подлетела к двери, неистово тарабаня в неё и зовя по очереди всех, даже Никиту. Мне плевать кто дома, лишь бы кто-то подошёл. Но никто не приходил. Словно дом был абсолютно пуст и только тут, на втором этаже была одна я.
Психанув, я топнула ногой и истерически закричала. Если отец решил таким образом меня наказать, то я ему этого никогда не прощу.
Кажется, я сейчас понимаю, как себя чувствуют звери в клетках. Но я не хомяк или крыса, которую можно вот так закрыть на замок, чтобы не сбежала!
Заломила руки, чувствуя, как меня саму ломает изнутри. Что он придумал? Неужели отец и правда захочет посадить Амира и использует материал, который привёз ему чёртов Звягин. Не зря я ненавижу этого человека. Он ничем не отличается от тех, кого так ненавидит Амир.
Это его идея была усыпить меня, я точно помню его слова. А выполнил Никита. От отчаяния я съехала по стене спиной и брякнулась попой на пол. Только бы они не трогали Амира! Надеюсь, ему удастся защитить себя. Он ведь тоже не глупый, он просто обязан себя обезопасить. Ради себя. Меня. Нас. Пожалуйста, любимый, сделай это ради нас!
 
А папа… я даже думать о нём не могу! Как может человек, в котором души не чаешь в секунду стать чужим?! Это страшно, аномально! Но у меня ощущение, что я никогда не знала папу настоящего.
Неужели он мог вот так просто закрыть меня здесь? Я знала, что он способен на это дома, но чтобы вот так – в чужом, абсолютно незнакомом месте….
Сколько я так просидела – я не знаю. Спустя время заметила на тумбочке пакет, и превозмогая себя, встала, чтобы посмотреть что там. Внутри оказались фрукты, йогурт и шоколадные батончики. Вот спасибо, очень великодушно!
Уже хотела закрыть пакет, как наткнулась взглядом на скомканный лист, заваленный продуктами.
Нахмурившись, я вытащила его и развернула. Мамин подчерк. Написано немного неопрятно, видимо писала впопыхах, потому что обычно он у неё ровный и красивый.
«Лиюша, ты главное не волнуйся! Сейчас отец поступает невменяемо, но я постараюсь поговорить с ним, чтобы он ничего не натворил. Покушай обязательно и не переживай! Я тебя очень люблю!»
Отчаянно выдохнув, я присела на край кровати и отбросила смятый лист. Мама, мама, хотя бы она на моей стороне, если папа совсем уж с ума сошёл!
Часы тянулись невероятно долго. Без телефона, без возможности позвонить Амиру меня выворачивало. Как он там? Что вообще происходит снаружи? Я даже не знаю сколько времени. Только по сгустившимся сумеркам поняла, что опустился вечер.
К еде я так и не притронулась. В горло ничего не лезло. Неужели они и правда решили, что я смогу здесь есть взаперти и спокойно ждать, когда они вернутся?
Когда на улице окончательно стемнело, я залезла в угол кровати и обхватила себя руками. Дрожь сотрясала тело. Хоть я и старалась не допускать мысли о том, что Амира могут прямо сейчас арестовывать, эти страшные картинки сами лезли в голову.
Вцепившись в саму себя холодными пальцами, раскачивалась из стороны в сторону, пока не услышала шум внизу. Кто-то приехал!
Благодаря в миг вернувшейся в организм силе, соскочила с кровати и подбежала к двери.
Раздались шаги, мой пульс в долю секунды набрал обороты. Это папа! Приготовившись накричать на него, я подобралась, набрала в легкие воздуха. Дверь отворилась, но вместо заготовленного «Папа, как ты мог?», вырвалось:
- Никита?
  
44
 
Лия
Никита вальяжной походкой шагнул внутрь. Я машинально отошла назад.
- Ну привет, Игнатова.
- Ты почему здесь? Где папа?
Я взглянула ему за спину в надежде увидеть родителей, но никого кроме него больше не было.
- Папы сегодня не будет. Твои предки готовят документы на выезд из страны. Зато есть я. И у нас с тобой впереди целая ночь!
По позвоночнику холодок пробежал от того как угрожающе прозвучали его слова. Звягин медленно закрыл на замок дверь и развернулся.
- Ты не будешь спать со мной в одной комнате! – предупредила я.
- А кто сказал, что мы будем спать? – хмыкнул он, подходя ко мне впритык, - Ты будешь просить у меня прощения, Игнатова!
- За что?
- За то, что раздвинула свои ноги не передо мной, - на дне черных зрачков вспыхнула неприкрытая угроза, выдавая, что спокойствие его мнимое, - но сегодня мы это исправим!
Внутренности в узел скрутило от его слов и от того, каким взглядом горели надменные глаза. Он смотрел на меня так, как смотрят на свою собственность. В принципе для него это было нормально. Он лет с тринадцати так на меня смотрит, но сегодня что-то незримо изменилось.
- Почему я должна раздвигать ноги перед тобой? Я тебе всё объяснила, Никита. Ты мне не нравишься и никогда не нравился, неужели непонятно?