Ничего, кроме любви (СИ)

Он
«Маленькая девочка, послушай, — пела Сандра.
Я не хочу причинять тебе боль, но большие мальчики не чувствуют угрызений совести…»
От песни веяло ностальгией. Да так, что с ног сбивало. Серый помнил, как танцевал под эту композицию на выпускном. С Лизой. Кто-то смеха ради притащил в школу кассету с хитами восьмидесятых…
Странно.
Столько лет прошло, а кажется, будто вчера… Будто вчера он поцеловал Лизочку и услышал робкое: «да, я твоя» …
А сейчас она танцует с Аликом, и никогда Серый не видел её счастливее.
Лиза никогда не любила меня по-настоящему, а просто позволяла себя любить…
— О чём задумался? — Кристина взяла егоза руку и потянула. — Потанцуем?
Серый поднялся. Кто, интересно, способен ей отказать?
Праздник шёл во всю, и это был их четвёртый медляк. Когда они танцевали впервые, под Скорповский Ветер перемен, Серёга снова и снова повторял: «Это ты? И это и вправду ты?» и щупал соседку, не веря глазам, а она смеялась.
Крис казалась чужой, незнакомой и недосягаемой. Её перевоплощение озадачило до крайности. Сбило с толку. Как такое возможно? Она же невзрачная серая мышь! Бесцветная очкастая библиотекарша в растянутом свитере! Синий чулок!
Клуша…
Однако, именно на неё глазели все мужики от пятнадцати до девяноста лет включительно.
Сам Сергей тоже с великим трудом отвёл взор от округлостей, которые соблазнительно выглядывали из декольте серо-стального платья.
Кто бы мог подумать, что у его соседки-клуши есть сиськи! Как же это он так проглядел их, когда вытаскивал Крис из окровавленной ванны?
Окровавленная ванна…
Серый вспомнил ту роковую ночь и внимательно посмотрел на подругу. от синяков и ссадин почти не осталось следа. Зажили? Или это чудеса макияжа?
«Она простила бы его за одну улыбку,
Но она знает — это навсегда и никогда сюда больше не вернётся…»— мелодия зачаровывала.
— Чего смотришь? — Крис лукаво прищурилась. — Нравлюсь?
Интересный вопрос… Тонкая талия, высокая грудь, длинные ноги, аппетитная попа…
Зачем ты прятала всё это столько лет, Кристина? Для чего?
— Почему не сказала, что красивая? — строго спросил Серый, чуть сжав узкую ладошку.
Какой, однако, странный у неё взгляд. Холодный и тревожный, как море в шторм.
— Я, по-твоему, с транспарантом ходить должна? — улыбнулась соседка.
— Туше! — хохотнул Серый. Ему нравилось обнимать её, вести в танце, ощущать тонкий аромат ванили, исходивший от волос. Как, чёрт побери, мог он быть настолько слеп? Почему не разглядел истины? Этот её новый облик, смех и запах кружили голову не хуже вина. Но оставались и неприятные моменты… — Тебе придётся отвечать, Крис. Ты понимаешь это?
— Так вот значит, как? — Крис ловко качнулась в такт музыке. — Я выручаю тебя, а ты с ножом к горлу? Как-то это не по — товарищески.
— А идиота из меня делать, стало быть, по-товарищески? — он крутанул её и притянул к себе. — Недавно ты вернулась домой вся избитая и пыталась покончить с собой. Считаешь, я должен махнуть на это рукой и преспокойно жить дальше?
«Моя маленькая девочка! Все они одинаковы, и не чувствуют угрызений совести» …
— Это не твоё дело, Серый. — она попыталась отстраниться, но Серёга не пустил. В итоге вышло отличное па.
— Отчего же? — Шепнул он ей на ухо. — Я недостаточно хорош для тебя?
— Ты чего несёшь?
— То и несу, — сказал сурово. — Не хочешь говорить со мной, как с другом, будешь беседовать как с сотрудником органов.
— Зачем тебе это?
— Затем, что знаю УК РФ, — Серёга нахмурился. — Есть там такие весёлые статьи, как причинение телесных повреждений и доведение до самоубийства.
«Они совсем не чувствуют угрызений совести…»
Отзвучали последние аккорды, и тамада громогласно призвал гостей к очередной глупой затее: засовыванию денег в ползунки. Голубые — к рождению мальчика, розовые — к девочке. Идею встретили с энтузиазмом.
— Пойми Крис. — Сергей так и не отпустил её. — Если человек поднял на тебя руку однажды, то наверняка сделает это снова.
 
— Да неужели. — опять этот взгляд. Отстранённый, но в тоже время полный бесконечной тоски и какой-то щемящей безысходности.
— Покрывая преступника, ты ставишь под удар саму себя, Крис. К тому же я… — он осёкся.
— Что, «ты»?
Слова, которые Серый не знал, как из себя выдавить, прозвучали так естественно, будто он повторял их каждый день.
— Я не позволю никому обижать тебя.
— Почему? — она подняла голову.
Да что же она смотрит так, что у него коленки дрожать начинают, а в глотке становится сухо, точно в пустыне?
— Потому… — Серый коснулся её подбородка. Провёл пальцами по щеке. До чего нежная кожа… — Потому, что ты — моя клуша. Моя…
Он наклонился и прильнул к её губам. Как тогда, ночью. И Кристина, точно так же, как и в тот раз, ответила на поцелуй. Приоткрыла рот, и их языки соприкоснулись. Поцелуй стал глубже, горячее, и у Серёги голова пошла кругом: уже сто лет он так не целовался. Захотелось большего. Сильно, остро, нестерпимо. Ткань на брюках опасно натянулась.
А люди вокруг засовывали деньги в ползунки….
Более нелепую ситуацию представить себе сложно, и Серый, к своему бесконечному ужасу, обнаружил, что краснеет.
— Давай уйдём, — прохрипел он, прижимая Кристину к себе.
— Куда? — Тонкие пальцы гладили грудь и плечи, ещё сильнее распаляя желание. Тихий шёпот обжигал кожу.
Куда угодно. Хоть на край света.
— В г-гостевые… к-комнаты… — Серёга почти ничего не соображал. Даже то, что возбуждение уже заметно невооружённым глазом, мало его беспокоило. Хотелось одного: подхватить Крис на руки и унести из банкетного зала. Туда, где они будут одни.
И, после секундного размышления, так он и поступил. она охнула и обхватила его за шею.
Порядком наклюкавшиеся гости как раз наполнили до отказа голубые ползунки и поднялся гвалт, способный заглушить извержение Везувия. отличное прикрытие для стратегической эвакуации.
— Ты с ума сошёл, — шептала Кристина, а её губы касались уха. — Поставь меня.
Он не поставил её, а положил. На широкую двуспальную кровать в люксовом гостевом номере. Чтобы раздобыть ключ от этих роскошных апартаментов, Серёга назвался двоюродным братом жениха. Аликов кузен с молодой супругой приехали на свадьбу из Германии, где оба работали в консульстве, и именно их ждала эта чудесная постель, застеленная ароматными простынями.
— Твой друг не обидится? — спросила Крис, пока Серый зацеловывал её ключицы, медленно спускаясь к ложбинке между грудей.
— Нет, не обидится, — отозвался Сергей, возвращаясь к губам. До чего же она сладкая. Нежная. Как же мог он не замечать всего этого столько времени? И как же ему сейчас хочется. Давно так не хотелось… — он обязан мне своим счастьем.
Серёга дал себе слово не торопиться. Крис — не какой-то там случайный перепихон по пьяни, и, уж тем более, не его собственная правая рука…
Если сейчас облажаюсь, как потом в глаза смотреть?
Квартиру продавать придётся и переезжать.
Когда Кристина освободилась от платья, Серый на мгновение замер, как околдованный.
Она моя. Вся. Вся моя…
Он принялся целовать её шею, накрыл ладонью грудь. Чуть сжал. Сосок моментально затвердел под пальцами, а Кристина чуть слышно ахнула. Серый легонько поцеловал её там и двинулся ниже. Когда его губы коснулись внутренней стороны стройного бедра, Крис задрожала. Серёга продолжил ласкать её, постепенно пробираясь к самой сокровенной точке, однако на его пути возникли трусики. Кружевные, серебристые и невероятно соблазнительные. Серый коснулся их и… застонал: Кристина была уже совсем мокрая.
Сил терпеть не осталось. Серёга задыхался от возбуждения, а брюки готовы были треснуть по швам. Серый рванул пряжку, расстегнул ширинку и стащил с себя всё лишнее, высвобождая пульсирующий член, а Кристина…