Конструктор живых систем: На пути к цели (СИ)
Выстрел, ещё один выстрел, и ещё. Патронов у него с собой имелось достаточно, так что, не стоило их жалеть. Студенты огрызались, но их оказалось всего двое против их четвёрки, так что, перевес явно на их стороне, а ещё Густав начал помогать своим даром. Надо только подойти поближе к студентам, и можно ударить уже электричеством. Однако, это оказалось сделать не так и просто. Невозможность быстро расправиться с оборонявшимися изрядно злила нападавших, и они решили разделиться. И ровно в этот момент студенты, окопавшиеся в здании, решили атаковать, один из них вскочил и стал палить из маузера.
* * *— Пётр, я ставлю щит, а ты стреляй, пока все патроны не выпустишь, а после тебя я, если не сможешь в кого-то попасть, то уходим на второй этаж.
— А ты сможешь удержать щит?
— Смогу. Давай!
Пётр решился и, встав в проёме окна, открыл огонь, а я поднял щит, прикрывая его. Пули тотчас застучали по раме и, попадая в щит, стали вязнуть в нём. Однако маузер Петра оказался отличной штукой, и буквально тут же Пётр смог то ли ранить, то ли убить ещё одного, остальные разбежались в разные стороны и залегли.
Пока Пётр стрелял, я мучительно раздумывал, стоит ли мне стрелять вслед за ним или поберечь силу своего щита до критического раза, ведь дар мой не бесконечен и, возможно, вскоре он понадобится гораздо сильнее, и в этот момент сама судьба решила всё за меня.
— Феликса убило! — крикнул Казимир и, прыгнув в сторону, перекатился несколько раз по земле и залёг, укрываясь от огня, льющегося из здания. — Густав, кидай гранаты, иначе не прибьём этих.
— Кидаем все по очереди, им не удастся выжить, — согласился Густав и стал доставать гранату.
У каждого из них с собой имелось по одной гранате, и сейчас оказался весьма подходящий момент, чтобы закрыть неприятный вопрос с их помощью. Первый кинул гранату Густав, за ним Казимир, а после всех, широко размахнувшись, швырнул свою и Вахтанг.
Я держал щит и готовился стрелять сам, когда Пётр, отстрелявшись, издал радостный крик и присел за стену, лихорадочно перезаряжая маузер.
— Я попал. Попал!
Вскочив на его место, я увидел, как в нашу сторону взлетел и быстро стал приближаться какой-то смутно знакомый предмет, брошенный рукой одного из нападающих. Предмет, подгоняемый потоком воздуха, вдруг резко увеличил свою скорость, ударился о выставленный щит и отскочил в сторону, и я с ужасом понял, что это граната.
Вслед за первой к нам летела вторая, и третья. Время застыло и потекло, как очень густой мёд, за эти миллисекунды я пытался принять правильное решение, пока не понял, что не смогу удержать все три взрыва, насколько бы они неудачными не оказались, Не став стрелять, я повалился на Петра, накрыв нас обоих воздушным куполом.
Почти в то же самое мгновение первая граната, что упала под стеной, взорвалась с оглушительным грохотом, осыпав всё вокруг осколками и частично разрушив стену. Вторая граната упала гораздо удачнее, она влетела внутрь коридора и взорвалась в воздухе, практически сдёрнув с нас воздушный щит и отбросив ударной волной дальше по коридору, третья же, не долетев, взорвалась недалеко от стены, забросав разбитые окна первого этажа мелкими осколками. Часть из них, пробив истончившийся щит, нанесла нам с Петром раны, попав, куда придётся.
Грохот трёх взрывов потряс всё здание, но самое главное, что мы остались живы. Судорожно кашляя, я начал вставать, шатаясь, словно пьяный, больше сил прикрывать ни себя, ни Петра, у меня не оставалось. Не знаю, спас ли я его жизнь, прикрыв собой, но свою уж точно спас, однако, сил дара почти не осталось. Нас здорово посекло осколками, но ослабленные щитом, они смогли только пробить одежду, порезав кожу.
Убрав щит, я рискнул высунуться наружу и увидел совсем недалеко от себя бегущего к нам одного из оставшихся в живых из нападавшей троицы. Им оказался человек, одетый в студенческий мундир цветовой гаммы нашей же академии. Лицо его скрывала плотная повязка, над которой горели яростным блеском чёрные глаза. Мне он показался знакомым. В руке у этого деятеля оказался карабин, который он на ходу начал вскидывать, явно желая прикончить меня на месте.
Браунинг, зажатый мной в правой руке, словно сам собой вскинулся ему навстречу и, нажав на спусковой крючок, я произвел выстрел. Пистолет выплюнул три пули подряд, бежавший на меня содрогнулся от их попаданий, остановился, выронил из рук винтовку, схватился за грудь, недоумённо посмотрел на окровавленную ладонь и с неразборчивым криком на незнакомом мне языке рухнул навзничь, а я отпрянул за спасительную защиту стен.
— Фёдор, бежим! — крикнул мне Пётр, оттирая кровь с лица, и спотыкаясь, мы побежали в сторону лестницы, не обращая внимания на продолжавшуюся по нам стрельбу.
Пули защёлкали о стены коридора, либо впиваясь в них и застревая, либо рикошетом гуляя по всему коридору, но мы уже взбегали по лестнице на второй этаж.
Когда отгремели все три взрыва, и упал изрешечённый пулями бестолковый Вакабидзе, Блазовский добежал до стены и остановился возле двери, не решаясь запрыгнуть внутрь. Густав встал возле выбитого силой взрыва окна в самом дальнем конце здания и, подождав не дольше минуты, собрался и одним прыжком оказался в коридоре.
— Чисто! — заорал он, и Блазовский в тот же миг запрыгнул внутрь. Коридор, как и сообщил Густав, оказался чистым, оба студента, оказав ожесточённое сопротивление, ушли на второй этаж, спрятавшись уже там. Выкурить их оттуда не представлялось возможным, по мнению Блазовского, то же думал и Густав.
— У нас есть ещё две гранаты на трупах, — сказал Казимер подельнику, внезапно вспомнив, что они ещё могут дать жару этим укуркам-второкурсникам.
— Бесполезно! — ответил Густав, — даже если они ранены, то без боя не сдадутся, их двое, и нас двое, они хорошо стреляют и применяют дар. Вахтанг своё получил, позарился на юбку графини, перевозбудился, и теперь лежит в ожидании небесного суда, а нам надо уходить отсюда, мы только время теряем.
— Да, пусть теперь он там гурий трахает. Прикажешь уходить?
— Да, Вахтанга надо взорвать, чтобы не догадались, кто это, у нас, как раз, пара гранат осталась. Одну ему на лицо положим, череп разорвёт, пусть потом по клочкам идентифицируют, если смогут. Даже если и узнают, то много воды утечёт в Неве, и уже неинтересно никому станет выяснять, или не нужно.
— Понял, идём?
— Идём, ты взрывай Вахтанга, а я добью остальных.
— А эти в нас стрелять не будут?
— Посмотрим, им пока не до нас, боятся, что мы дальше пойдём, а мы по очереди друг друга прикроем, — и в подтверждение своих слов Густав выпустил весь барабан в сторону лестницы.
Пули с визгом и скрежетом отрикошетили в разные стороны, а они, выпрыгнув в окно, занялись каждым своим делом. Казимир, подбежав к Когану, нашёл гранату и, сжав её в руке, бросился к Вахтангу. Тот лежал ничком и, кажется, ещё был жив, но без сознания. Густав, выставив перед собой два револьвера, внимательно следил за окнами теперь уже второго этажа, но из них так никто и не высунулся.
Казимир, не рефлексируя по поводу дальнейшей участи картвела, просто взвёл гранату, сунул её ему под повязку и бросился бежать. Через пару секунд грохнул взрыв, и клочья мозгов, крови и черепной коробки Вакабидзе полетели в разные стороны, уничтожая его неразумную голову.
Чуть позже Густав двумя выстрелами прострелил головы их подельников, убитых в самом начале боя, и они вдвоём бросились прочь от здания, собираясь присоединиться к другим участникам нападения. Им вслед раздалось несколько револьверных выстрелов, но они почти сразу же забежали за угол здания, и стрельба не причинила им никакого вреда.
Глава 13
Бой в академии. Часть вторая
Забравшись на второй этаж, мы не смогли обстрелять оставшихся двоих анархистов. Грохнул ещё один взрыв, пригнувшись, мы переждали его, а когда рискнули вновь выглянуть в окна, то успели увидеть только убегающих прочь врагов. Постреляв для острастки им вслед, мы ничего не добились, а нападающие исчезли без следа. Расстреляв все патроны и сунув браунинг обратно в кобуру, я вместо него сжал в руке уже револьвер, раздумывая, что делать дальше.