Воля рода (СИ)

А ещё использование кокона опять всплеснёт Пульсары, и другие оракулы вокруг Храма точно почуют, где я.
Если только… В этот момент я обернулся назад, на дверь в темницу. Да, если только не заглушить это всё тхэлусом. Ну что, псы толчковые, сыграем в другую игру?
Глядя на Стражей Душ, я картинно состроил испуганную гримасу, выпучил глаза и стал тыкать пальцем в дверь за своей спиной. Потом, открыв от страха рот, замахал руками, чтобы они следовали за мной. А сам нырнул обратно, в темницу.
Я успел заметить, что Стражи Душ переглянулись, а потом прибавили шаг, но на бег не перешли.
Едва вернувшись внутрь, я поспешил выругаться:
— Жжёный ты псарь! Лишь бы получилось.
Потом уверенно пошёл вперёд, в тот тамбур, где встретил картёжников. Да уж, бедняги, всё-таки вы будете наказаны за нарушение устава.
Я толкнул дверь…
Картёжники уже не резались в карты. Они стояли посреди помещения ко мне спиной, подняв магострелы, и подозрительно смотрели на вход, ведущий дальше в темницу. На тот самый вход, в коридоре за которым оставался стул, усыпанный «порошком счастья».
Едва скрипнули петли, они испуганно обернулись, дёрнув магострелами в мою сторону.
— Ваше великолуние… — облегчённо выдавил один из охранников, — Напугали.
Я едва удержался, чтобы не съязвить, но надо было играть роль дальше. Сделав круглые глаза и мигом затворив за собой дверь, я прижался к ней и осенил себя круглым знамением.
Душонки во мне заверещали:
«Ты что делаешь?!» 
На охранников же мой маленький спектакль произвёл должное впечатление. Их без того испуганные глаза наполнились ещё большим страхом.
— Да осветит вас Чёрная Луна, де… де… дети мои! — я снова сделал круг пальцами перед лицом и затрясся.
Хотя дрожь была скорее не моя, а от истерики, которую устроили две душонки. На них знамение Чёрной Луны действовало, как электрошок.
— Беда! — со свистом прошептал я, — Весь Храм… мы все…
— Что?! — охранники неуверенно опустили винтовки, переглянулись, — Что там?!
Тут раздался выстрел, приглушённый длинными коридорами, из самой глубины темницы. Кажется, посланный мной наркоман успешно справился с заданием.
Охранники снова вскинули магострелы, опять направили на тот вход, вглядываясь в смотровое окошко.
— Ваше великолуние, там ещё стреляли до этого. Что-то происходит в темнице, — прошептали они, не оборачиваясь, — Надо идти проверить.
Я едва справился с искушением, глядя на их спины. Даже способностей этого тела, которому я пока не сильно доверял, хватило бы, чтоб завалить двух солдат. Но от основной проблемы это не избавляло, и я решил продолжать концерт.
Эх, Тимофей Зайцев, а ты ведь мог играть на сцене Главного драмтеатра Свободной Федерации. Такой актёр в Пробоине сгинул.
— Происходит в темнице?! Вы серьёзно?! — я упал на колени, изображая истерику, и стал тыкать пальцем за спину, — Это везде!!! Весь Храм… Мы все умрём! Иные вселяются в нас! В Перволунника, в Стражей, в наших братьев, во всех! Настали последние дни!!! Апокалипсис!
— В перво… перво… Перволунника? Чёртова Пробоина, да как же так?! — охранники в панике переглянулись.
— И самое страшное… — я выдержал эпичную секундную паузу, — Чёрная Луна не пришла.
Они вздрогнули при этих словах, а я пополз по полу, забубнив под нос всякую чушь из обрывков знаний, полученных ещё Василием в Академии:
— И луны встанут в ряд, три дня, два дня, синяя, красная, Коккино-Арлекино, уголёк да снежок, капитский должок, мой сапожок… — я старался, чтобы шёпот было не разобрать, но общий мотив очень напоминал напевы чернолунных церковников.
Как и ожидалось, эти двое оболтусов точно не знали чернолунных текстов, но мои песнопения произвели нужный эффект.
В этот же момент послышались голоса и шаги за дверью, от которой я с таким эффектом отползал.
— Они идут, — я обречённо обхватил голову, воздел глаза к потолку, — Чёрная Луна, я не отдам свою душу Иным!
Магострелы в руках солдат задрожали. Массивная створка со скрипом стала открываться…
— Стреляй!!! — заорал я, падая на пол.
 
Мне удалось достичь нужного эффекта. Охранники были взвинчены настолько, что один из них нажал на спуск, даже не посмотрев, кто там вошёл. Однозначно, у моего оракула раньше было большое влияние.
Как всегда, время потекло медленнее, все краски вокруг потускнели — мозг работал на всю, давая телу шанс спасти себя.
Выстрел, грохнув в таком замкнутом пространстве, ощутимо дал по ушам. Я моментально прекращаю спектакль и перекатываюсь назад, в угол между открытой дверной створкой и стеной. Правда, больно долбаюсь при этом локтем и затылком, но это всё мелочи — очевидно, этот оракул просто не уделял времени физподготовке.
Качнув массивное полотно двери, в тамбур падает Страж Душ, с его головы катится чёрная фуражка.
— Лунная гниль, вы чего тво… — второй крик обрывается огнём другого охранника.
Наконец, раздаётся ответный выстрел, с той особой тональностью, присущей огнестрельному оружию оракулов.
Охранник хватается за живот, магострел выскальзывает из его рук. Под пальцами сразу появляется кровь, и бедняга валится, воткнувшись лбом в грязный пол.
— А-а-а!!! Нечисть! — второй солдат, приседая на колено, пропускает следующую оракульскую пулю над головой.
Заученным движением гвардеец перезаряжается и всаживает в дверной проём ещё одну пирусную пулю. Одновременно с этим у него во лбу появляется аккуратная дырка и, закатив глаза, он падает навзничь.
Всю их короткую перестрелку я не терял время. Мне удалось подтянуть упавшее тело Стража к себе за створку и засунуть руки ему в нужный карман. Ага, все вы, Стражи Душ, одинаковы! Я моментально нашарил и нож, и пистолет.
К счастью, в общей суматохе моих действий не заметили, приняв шатание створки за действие пуль.
— Недолунки хреновы, — раздался голос, приглушённый полотном двери, разделяющей нас с оракулами, — Чего они натворили?
— Как думаешь, Иной в них был? — послышался ещё один.
Я замер, не решаясь взвести курок на пистолете.
Логика подсказывала, что охранники убрали как минимум двоих Стражей, а шли к темнице трое. Должен остаться один, но голоса-то два!
Да вашу псину, сколько ж вас там?! Неужели ещё кто подоспел?
— Тут ещё кто-то был.
— Это тот Страж Духов, я видел, он вошёл в темницу.
Я поджал губы, затаив дыхание. Надо же, какой глазастый…
К счастью, душонки во мне тоже сидели тише мыши. Что-что, а мозгов им было не занимать.
«Спасибо, сильный и могучий…» 
«Мы рады служить тебе!» 
— Он в углу, за дверью!
— Твою псину! — я рванулся из-за двери, вскидывая пистолет.
Доски взорвались щепками, пули воткнулись прямо в то место, где я только что был, и что-то коснулось моей ноги. Это грузное тело не было способно на серьёзные кульбиты, но выстрел в прыжке я всё-таки сделал.
Один из силуэтов в проёме дёрнулся, падая назад. Второй согнулся рефлекторно, уворачиваясь от выстрела.
Я же, кувыркнувшись через плечо, хотел уже метнуть нож, но боль в простреленной ноге отвлекла, испортив кувырок. И тут же мне пришлось извернуться, чтобы самому не насадиться на свой же клинок.
К этому добавилась ещё одна неожиданная боль, и моё горло охрипло от крика — спину, которую и так разбередило приключение с табуреткой, скрутило неожиданным приступом радикулита.
— А-а-а! Псина ты… жжёная!
Застонав, я сделал движение к выпавшему из руки ножу — пистолет точно перезарядить не успею. Но всё тело, все энергоконтуры, все чакры — всё это улетучилось, свернулось в точку на фоне дикой боли в спине, и я так и застыл на полу в позе высохшего червя.
Вот и закончился псионик Свободной Федерации. Вашу же псину, эту болезнь у нас победили ещё в двадцать первом веке. Да ещё нога эта…
— Ваше великолуние, — единственный оставшийся в живых Страж Душ выпрямился и, спокойно перезарядив пистолет, вошёл в помещение, — Или, так понимаю, я разговариваю с Иным?