Две руки потентата (СИ)
— Пока еще нет, Константин Борисович, а вот когда начнут атаку миноносцы, тогда и пойдет самое интересное. И хорошо, что волнение — могут действовать только дестройеры, даже нашим «соколам» сейчас неуютно. Но оно того стоит, «Новик» с эсминцами давно приказа ждет.
— И японцы тоже, ваше превосходительство — пара авизо и полтора десятка на подходе, и «собачки» сюда спешат.
— Отдайте приказ Эссену — пусть на них нападает. Неприятельскую атаку нужно сбить в самом начале. Чайник раздавить надо прежде, чем он паровозом стал, и дымить трубой не начал.
Незамысловатая шутка несколько разрядила напряженную ситуацию, вызвала усмешку у многих слышавших ее офицеров. «Ослябя» уже вел огонь по новой реинкарнации «Хатцусе», «играя первую скрипку», за ним в «концерт» втягивались спешившие на полном ходу «Пересвет» и «Победа». И вражескому броненосцу сразу стало плохо — одно дело сражаться против слабого противника, а другое столкнуться с отрядом. «Убийца крейсеров» мог расправиться с флагманом Вирениуса в одиночку, обладая впечатляющим набором крупнокалиберных орудий, но вот в бою с отрядом из трех кораблей, равных ему по водоизмещению, ситуация изменялась на противоположную. С тридцати кабельтовых десятидюймовые пушки начали пробивать семидюймовую броню «чилийца», и дистанция быстро сокращалась.
— А что вы хотели, господа — что мы тут будем благородные поединки устраивать? Нет, мне наши люди дороги, а втроем против одного драться моральных запретов нет. Наоборот, только приветствуется!
«Хатцусе» отстреливался всем бортом — он один имел столько же пушек «внушительного» калибра, сколько три русских «инока», но вся штука была в том, что их было трое. И на каждом еще имелись шестидюймовые пушки, снаряды которых броню пробить не могли, если только не стрелять с кабельтова, практически в упор, зато несли разрушения конструкциям, воздуховодам и дымовым трубам в первую очередь. А последних на вражеских броненосцах только две, и потеря даже одной из них критически важна, так как резко снижается скорость этих «бегунов». И такое произошло с искалеченной «Ясимой» — фугасный снаряд с «Наварина» своротил одну из них. Двенадцать дюймов, это двенадцать дюймов, пусть пушки устаревшая и длина ствола всего в 35 калибров. Зато в дополнение к ним на каждом из «императоров» в бортовом залпе по пять 229 мм орудий. Их снаряды весят по восемь пудов, в то время как 190 мм лишь пять с половиной. Так что «Ясиме» тоже доставалось по полной программе — шесть броненосцев против двух совсем не та «пропорция» что была раньше — два «второклассника», практически «беззубых» и полузатопленный старый корабль, превратившийся в монитор, и еле держащийся на плаву.
— Камимура сюда идет, ваше превосходительство! «Идзумо» и «Якумо», остальные крейсера ведут бой с Рейценштейном!
— Кто бы сомневался, нашему «старому другу» нужно вытаскивать свои броненосцы из ловушки, куда они залезли, торопясь добить «подранка». Вот только мы теперь их не отпустим, и бой будет продолжаться на наших условиях. А там посмотрим, что дальше делать…
Андрей Андреевич замолчал, закурив папиросу — потребовалось унять нервы, он хорошо запомнил, чем окончилось попадание в боевую рубку тяжелого снаряда, снаряженного шимозой. И в бинокль стал осматривать картину боя, что на его глазах превращался в свалку. «Чилийцы» отчаянно отбивались от русских броненосцев, которые засыпали их снарядами с совершенно убойных 15–20 кабельтовых. Теперь все решало число орудий, и тут чуть ли не двойной перевес в стволах. Правда, на помощь спешили два хорошо забронированных броненосных крейсера, и ситуация с их приходом выравнивалась, будет пятеро против четырех, «Наварин» можно сбрасывать со счетов, старый броненосец потихоньку тонет.
Чуть в стороне шел ожесточенный бой — теперь там ситуация переменилась. Японские крейсера медленно уходили на восток, демонстрируя желание покинуть поле битвы. Да оно и понятно — «Токива» все время находилась под обстрелом «пересветов» и была серьезно повреждена. «О’Хиггинс» едва отстреливался, корабль заметно осел. Зато Рейценштейн удачно сманеврировал и теперь «рюриковичи» вели огонь левым, еще не пострадавшим в бою бортом, где наличествовал десяток шестидюймовых и пара восьмидюймовых орудий на каждом из его крейсеров.
«Адзума» сошлась в яростной схватке с «Адмиралом Нахимовым» — в любое другое время итог предсказать было бы нетрудно, но не сейчас. Русский корабль впервые пошел в бой, повреждений не имел, а вот его противник уже изрядно пострадал. Дистанция сокращалась, так что устаревшие русские пушки с длиной ствола в 35 калибров были столь же эффективны, как и английские системы. И их больше — в бортовом залпе шесть 203 мм и пять 152 мм орудий, в то время как на «Адзуме» при полном залпе из 4–203 мм и 6–152 мм стволов несколько казематных пушек уже не стреляли, и главное — была повреждена кормовая башня. «Француженка» ведь с самого начала не выходила из боевой линии, и ее изрядно потрепали.
— «Собачки» подходят, ваше превосходительство!
Русские моряки так именовали большие быстроходные японские крейсера, вооруженные парой восьмидюймовых пушек и десятком 120 мм орудий по бортам. Серьезный противник, вот только водоизмещение небольшое, и к повреждениям чувствителен. Ведь всем моряком известно, что чем больше корабль, тем устойчивей к попаданиям и дольше тонет. А «собачками» стали именовать по постоянному применению их в качестве разведчиков — типа, «вынюхивают и высматривают», а потом появляются броненосцы Того или броненосные крейсера Камимуры.
Угроза от них нешуточная для серьезно поврежденных «России» и «Громобоя», вот только своим преимуществом японцы не успеют воспользоваться — подходили крейсера вице-адмирала Безобразова — «Баян», «Варяг» и «Богатырь» с «Аскольдом» — на последнем не хватало трубы. А их вмешательство может решить исход развернувшегося боя, ведь они надежно прикроют выходящие в атаку русские миноносцы…
Флагманский броненосец Объединенного Флота ведет бой. На мостике «Микасы» командующий, вице-адмирал Хейхатиро Того. Победа и поражение, жизнь и смерть всегда рядом…
Глава 43
— Ваше высокопревосходительство, вице-адмирал Вирениус снова принял командование на себя, великого князя Александра Михайловича серьезно ранило, и командующего контузило, но он вернулся на мостик. Вот сообщение, по беспроволочному телеграфу передано.
Флаг-офицер передал листок, и Степан Осипович пробежался по нему глазами, мысленно чертыхаясь и ругаясь. Теперь он осознал, что это была не мистификация устроенная коварным Вирениусом, «Ослябю» на самом деле серьезно повредили «чилийские» броненосцы, так, что флагманский «инок» вывалился из строя на самом деле. Разглядеть, что происходит к северу, куда направлялись транспорты под прикрытием 2-го и 3-го отрядов, было невозможно, слишком далеко, больше двенадцати миль, одни дымы на горизонте. И все общение шло исключительно радиограммами, благо станции беспроволочного телеграфа вполне исправно работали. Можно было отправить посыльное судно, к каждой из эскадр прикрепили по одному — при главных силах был «Амур», у Скрыдлова «Енисей». А вот у Вирениуса, понятное дело, самый быстроходный из трех имеющихся — «Алмаз», все же 19 узлов мог выдать, на два больше, чем минные заградители, оказавшиеся весьма универсальными кораблями. На них поставили по четыре 120 мм и 75 мм орудия, и теперь новоявленные авизо представляли серьезную опасность для вражеских миноносцев, вздумай они атаковать броненосцы Макарова и Ухтомского. И в случае чего, могли быть использованы для спасения экипажей тонущих кораблей. Это раньше как-то не рассматривалось всерьез. Но не сейчас, когда на «Алмаз» приняли команду «Сисоя», и сейчас начали принимать моряков «Наварина» — остановить обширные затопления на последнем не смогли. А еще потерян «Владимир Мономах», получивший смертельные повреждения в схватке с «Касугой» — команду с него сняли «Енисей» и миноносцы. Однако старый фрегат не пропустил японцев к транспортам, и более того, повредил своего противника из своих 203 мм пушек.