Революция кукольной принцессы (СИ)

Он загибал пальцы и скосил вопрошающий взгляд на Киану.
— Упустил, - безрадостно усмехнулась принцесса, - где император?
— А, мой старший брат, - губы Рейнара презрительно скривились, - это прозвучит жалко, но он до сих пор не вышел из Западного дворца. Словами не передать, насколько я в восторге от сего факта.
— На что он надеется?! – воскликнула Киана, окончательно потеряв самообладание.
Девушка вскочила с дивана, яростно заметавшись по кабинету.
— На что, на что… Просто: на что?!
— Полегче, пичуга, - Рейнар неуловимо поднялся, заключая её в крепкие объятия.
Она сделала несколько отчаянных попыток вырваться, да и затихла, раскрасневшись от вспышки гнева.
— Мой дорогой брат всегда был трусливым. Им вечно управляли властные женщины, вначале мать, потом и жена. Он не привык сталкиваться с последствиями собственных решений. Тот единственный раз, когда брат сделал самостоятельный выбор – окончился трагедией. И теперь… Ему хочется верить в то, что сын Алианны и вправду вернулся.
— Ты говорил, что это невозможно, - прошептала Киана.
— Так и есть, - кивнул Рейнар, - но самозванец весьма убедителен. К тому же… Есть основания полагать, что лже-бастард уже встречался с Его Величеством.
— И император не заподозрил подмену? – устало спросила Киана.
— Есть один немаловажный фактор… Наш самозванец и впрямь похож на покойную Алианну Эсте.
Глава 29
Одно изменение неумолимо влечёт за собой вереницу последующих. Они цепляются друг за друга, стежками выплетая мироздание. В ту ночь Киана не могла уснуть, связывая тонкими нитями обрывки истории.
В прошлой жизни Розали Мейнар столкнулась с Теодором сразу, как только приехала в Калн. Слухи о подобном повторялись из раза в раз, из уст в уста…
Но в нынешней реальности Киана ничего об этом не слышала. Какова вероятность, что Розали первым повстречала загадочного Яна?
«Вопросов все ещё остается слишком много. Почему Анна Гридберн приняла её без вопросов? Почему не выгнала и не опорочила, когда Розали повернулась в сторону наследного принца? И, неужели дочь графа на самом деле решилась на государственный переворот?»
Яд Квиласи определённо не был случайностью. Киана помнила, что одна капля яда вгоняет человека в сонную кому, а если выпить больше одной… Ты уснёшь навсегда.
«Я не пыталась отравить Розали. И, если вспомнить ситуацию с орехами… Появляется довольно абсурдное предположение: могла ли леди Мейнар самостоятельно подмешать себе каплю опасного яда?»
Аглесс чувствовала, что это звучит нелепо. Рискнуть собственной жизнью… Ради чего? Ради эфемерного уничтожения соперницы?
«Слишком опасно. Только безумный человек решится на подобное»
Сейчас от Квиласи пострадал Теодор. И, хотя наследник Гридбернов до сих пор жив, похоже, что именно Розали является главной подозреваемой…
«С другой стороны, ещё есть преступное бездействие Анны Гридберн»
Зная то, насколько упрямой и властной являлась та женщина, Аглесс могла предположить, что на кону стояло нечто очень серьезное.
«Они с моей тётей очень похожи. Обе когтями и зубами держатся за свои места. Но императрица держит на душе серьёзный грех, который не даёт ей отступить и, таким образом… Возможно, Анна также столкнулась с шантажом со стороны заговорщиков. Что же вы натворили, герцогиня?»
У принцессы было несколько предположений. Если хоть одно из них подтвердится и будет обнародовано, Анна Гридберн не избежит смертной казни.
Впрочем, есть ещё и бывший герцог. Ивар лично привёл заговорщиков к вратам Каменного герцогства. Раньше подобного предательства не случалось. Киана знала, что Ивар покинул Кальдерон вскоре после развода, но…
 «— Ты пожалеешь, Рихтер. Я дал тебе сотни шансов пойти на мировую, долго терпел… Но на сей раз ты действительно пожалеешь» - яростные слова прозвучали в сознании так отчётливо, что Киана вздрогнула, окончательно подорвавшись с застеленной кровати.
Дочь герцога не удержалась и распахнула окно, судорожно глотая холодный воздух. Это хоть немного остужало её воспалённый рассудок.
 
«Я осознаю, что мои действия странным образом повлияли на исход этого дела. Словно Ивар Гридберн не решился бы на предательство при ином раскладе…»
О том человеке было легко забыть, но он напомнил о себе самым непредсказуемым образом.
Холодный ветер из окна немного привёл Киану в чувство. Она отпустила опалённый комок тревожности, что расцвел в груди грозовым цветком. И, опустив взор, вдруг увидела массивную фигуру Рейнара, выделявшуюся при лунном свете.
Принцесса недолго колебалась. В конце концов, она опустила колено на подоконник и вылезла на узкую террасу, от которой вела лестница вниз. Гордый северный князь в одиночестве стоял на разрушенной каменной площадке, что находилась чуть в стороне от ветхого замка. Когда-то давно здесь, вероятно, располагалась дивная беседка… Но неумолимое время не щадит даже камни.
— Не спится? – улыбка императорского брата сегодня казалась особенно натянутой и усталой.
Она походила на оскал израненного зверя и Киана примерно понимала, отчего он так выглядит.
— Равно, как и тебе, - девушка пожала плечами, - знаешь, тебе не стоит улыбаться, если ты того не хочешь.
Рейнар не был столь беспечным повесой, коим мог показаться на первый взгляд. Принцесса многое не знала о его прошлом, но всё больше узнавала об истинных повадках князя, потому могла заявлять о подобном наверняка.
— Легко сказать, - медленно покачал головой князь, - меня иначе воспитали.
Он закрыл ладонью собственные сухие губы и, кажется, с силой опустил их уголки.
Киана обернулась, обнаружив рядом небольшую скамью. Принцесса с достоинством на неё опустилась, сложив ладони вместе и плавно качнула головой:
— Расскажешь?
Порой нам всем нужен глоток одиночества просто для того, чтобы не взорваться вулканической лавой обид и сжатых эмоций. Но иногда… Мы похожи на детей, которые прячутся от всего мира с одной лишь установкой: «Найди меня. Пожалуйста, найди меня! Пойми меня. Я так хочу быть понятым».
Рейнар много раз приходил к ней на помощь, когда она в том нуждалась. Настал её черед понять.
Князь переминался с ноги на ногу, впервые проявив признаки неуверенности. Потом он резко зачесал назад золотые волосы и шагнул ближе, остановившись перед Кианой. 
— Страдания, недовольства, страх и гнев – улыбка способна скрыть что угодно. Пока ты улыбаешься – кажешься безобидным… Удобным для окружающих? – Рейнар закатил глаза к небу. – Пока я находился среди императорского клана, мне ежедневно приходилось прикидываться дурачком.
— Если бы они распознали твою истинную натуру – не дали бы тебе дышать спокойно, - медленно проговорила Киана.
— Не то слово, принцесса, - Рейнар зло рассмеялся, - они клеймили меня бездарным и говорили, что иного и не следовало ожидать от бастарда. Но это было куда лучше того, чтобы меня признали смышлёным. Умный — значит опасный. А от опасности у нас принято избавляться быстрее, чем падает лезвие гильотины.
На сей раз принцесса даже не почувствовала дуновения холодного ветра, но мурашки всё равно покрыли её спину сетью беспокойства. Надо же, она и не заостряла внимания на том, что Рейнар является бастардом.
Казалось – никто в Калне (оставаясь в трезвом рассудке) не посмел бы назвать князя безродным.
— Твой старший брат никогда не пытался…?
«Тебя защитить» - Киана проглотила последние слова, ощутив всю их бессмысленность.
Глаза Рейнара вспыхнули, прежде чем он заговорил:
— Бастард неровня наследному принцу. Все это прекрасно понимали. Но, знаешь, я не жаловался, покуда мать была жива. В моём узком мире она занимала центральную позицию, и мы даже были счастливы. Иногда.
«Всего лишь ещё одна трагедия на маскараде уродов» - так однажды высказался Эзред, обрывая обсуждения о фаворитке предыдущего императора.