Пуанта (СИ)

— Не смешно.
— Да я молчу вообще.
— Я не…Боже, это просто сюр!
Шиплю, отворачиваюсь обратно и продолжаю выкрашивать контур карандашом. Эмма тактичная, не то что Лив, видимо, это говорят ее английские корни. Она на меня не смотрит, не таращится, подкалывая, она вообще никак не реагирует, будто ничего не случилось, а вместо того аккуратно складывает мои разбросанные футболки. Поэтому откровенности с ней всегда давались мне легче — она не давит.
— Ничего не произошло.
— Верю.
— Правда. Он ничего не делал, Богдану не о чем волноваться.
— Я же говорю, Амелия: я верю тебе, — мягко улыбается, и я, слегка помедлив, опускаю руку и хмурюсь.
— Просто он назвал меня…как раньше.
— И тебя прошибло?
— Да…прошибло. Мне сложно дается дистанция…с ним.
— Понимаю. Правда, Мел, я хорошо тебя понимаю. У тебя еще есть к нему чувства, они так и не прошли.
— Но это же ненормально… — жалобно пищу, поворачиваясь к ней лицом, — Он меня похитил, Эмма, понимаешь? Сначала обманул, жестоко использовал, а потом похитил и удерживал в квартире, как в клетке. В конце вообще хотел насильно сделать своей любовницей!
— А ты когда-нибудь смотрела на все с другого угла?
— Это с какого же?!
— С его стороны. Он заключил спор, когда не знал тебя, потом узнал и влюбился. Так бывает. Я его не оправдываю ни в коем случае, но, черт возьми, так же правда бывает. Сто миллионов фильм по такому сюжету снято, а сколько книг написано?!
— Без понятия. Я ни одной не знаю.
— Не знаешь ни одной книги, где мужик делал бы глупость?! — тихо усмехаюсь, а она жмет плечами, — Я просто пытаюсь сказать…может быть он действительно в тебя влюбился, а похитил, потому что боялся потерять? Макс не дурак, он прекрасно понимал, что если тебя отпустит — вряд ли когда-то увидит еще. Может быть он хотел загладить свою вину? Дать себе время?
— Он не был в меня влюблен.
— Ну…этого ты не знаешь.
— Знаю. Он сказал, что чувствует ко мне «что-то», но что это не знает сам.
— Ну…
— Не надо, Эмма. Не пытайся меня успокоить. Он думал, что я умерла, а через два дня уже имел мою сестру. Это говорит о его чувствах гораздо громче, чем все слова мира, какие он может только вспомнить.
Молчит. Ей нечего на это сказать, да и мне нечего. Я отворачиваюсь от подруги, заканчивая макияж, потом слегка улыбаюсь и киваю самой себе.
— Мы на финишной прямой. Сегодня все кончится, я отдам ему отчет, а потом мы уедем домой. Все вернется на круги своя.
— Все уже не будет, как раньше.
— Знаю, но я хотя бы не буду видеть его каждый день. Составим расписание, он будет приезжать к Августу, потом, возможно, я достаточно успокоюсь, чтобы отпускать сына сюда. Все будет хорошо…
Но я сама в это слабо верю. Заходя в огромный, банкетный зал, украшенный в цвета «АСтроя», чье день рождение сегодня здесь отмечают, мне хочется налажать. Подсознательно и сильно. Просто где-то облажаться, чтобы была причина задержаться подольше, но холодный расчёт берет вверх над глупым «котенком», скребущимся на задворках сознания. Нет! Я профессионал, и я сделаю свою работу на пять с плюсом, а потом уеду и займусь ремонтом квартиры. Точно.
Решительно откидываю длинные, блондинистые волосы назад и распрямляю плечи, выискивая самое глупое выражение лица, на которое только способна. Веселый смех, улыбка, кокетство — все, по образу и подобию Лилианы. И через пятнадцать минут бесполезной трескотни с каким-то мужиком, который только и делал, что сально пялился мне в декольте, я слышу.
— Да, я с девушкой. Нашел ее в Испании, просто шикарная танцовщица…Алиса? Подойдешь?
Алиса — это я. Сегодня вечером точно, поэтому разворачиваюсь сразу же и широко улыбаюсь. Богдан стоит рядом с Лив в компании одного из наших подозреваемых — главного рекламщика. Он — лысый старик, и взгляд его не менее сальный, чем у большинства здесь, но я к этому готова. Подхожу, стараясь игнорировать Макса — на него нельзя смотреть ни в коем случае, чтобы у объекта не возникло чувства неполноценности. Он — королева бала, и только он. Я ему это дарую…
  
— Алиса, познакомься, это Илья Степанович, он занимается рекламой в компании, где я сейчас работаю. А это Максимилиан Петрович и Алексей Петрович — ее хозяева.
Бегло смотрю на последних, стараясь блокировать все сигналы своего тела от взгляда «своего личного сорта героина», улыбаюсь только Илье Степановичу. Он это оценивает, конечно подмечает сразу, весь вон расхохлился, раздулся, как павлин. Распрямил хиленькие плечики, поправил ярко-красный галстук, кивнул с «почтением», не брезгуя задержать взгляд на моей груди и бедрах. Мне хочется поёжиться. Вообще, я к такому привыкла, переодевание и общение с неприятными типами — часть моей работы. Увы и ах, но это так. Тот, кто владеет информацией, владеет миром и все такое, и часто чтобы ее достать, необходимо идти и не на такие жертвы, с которыми я справлюсь. Ага. Точно так.
Но тут что-то идет не по плану. Вдруг Илья Степанович хмурится, потом резко уводит взгляд в сторону и выпаливает.
— Извините, там…эм…моя жена. Надо…эээ…подойти. Был рад познакомиться.
Бред и чушь! Мне доподлинно известно, что у его жены есть молодой любовник, и ей абсолютно плевать, чем занимается ее благоверный. С чего вдруг такое рвение?! Точнее наоборот. Такой стремительный побег?!
Хмурюсь, силюсь понять, поэтому смотрю на Богдана, а тот точно мне за спину, и тогда я резко поворачиваюсь. Конечно же сталкиваюсь с Максом, еще бы! Сразу! Что он сделал?! Что опять отчебучил?! Но это глупый вопрос, в пустоту, можно сказать — я ведь знаю что. Вижу, сразу срисовываю его взгляд: он смотрит на меня так горячо, что, клянусь, еще миг и все вокруг вспыхнет.
— Ну класс… — шепчет Богдан, отвлекая меня, а когда я смотрю на брата, он делает глоток шампанского, прежде тихо шепча Лив, — Срисуй. Они говорят с Гришей?
— Да.
— Твою мать…
Перевожу внимание на них. Рекламщик и главный по персоналу шепчутся, потом коротко касаются нас, а точнее меня, и отворачиваются.
— Они к ней не подойдут, — резюмирует брат, слегка щурясь в сторону Макса, — Спасибо. Нужен «план Б».
— Я могу попробовать поговорить с их…
— Это неважно уже, — отбивает мой тихий шепот брат, доставая телефон, — Используем Лив, потому что пока он на тебя смотрит так, тебя использовать нет смысла — они не приблизятся и на шаг.
Потом Богдан уходит вместе с Лив, а я, тяжело дыша, киплю на месте. Раз-два-три, секунды летят, и я правда пытаюсь сдержать злость, но не могу. Резко оборачиваюсь на Макса и шиплю:
— Через пять минут в женском туалете.
***
Марина может быть конченной сукой и злобной тварью до мозга костей, но она действительно знает толк в роскошных отелях. Конечно, для такого мероприятия Макс не мог выбрать другое место, но выбрал другой отель. Он самый роскошный, находится фактически в центре и, клянусь, может посоревноваться на равных с верхушкой этого бизнеса такой как, например, Плаза или FourSeasons.
Холл выглядит, как что-то потрясающее со страниц лучших журналов об интерьере. Натертый до блеска пол, точно серое зеркало, колонны из чего-то наподобие зеленого нефрита, а по середине огромный фонтан и большая люстра из сотни маленьких, стеклянных шариков, ниспадающих сверху, как прекрасный водопад.
Банкетный зал не менее поражает. Потолок — это стеклянный купол, идущий полукругом. Сам зал выполнен в бежевых тонах: плитка на полу, стены, колонны, даже столы и стулья — все подчеркивает спокойствие и нейтралитет. Удобно. Такой зал подойдет к любому мероприятию, будь то день рождение многомиллиардной корпорации, свадьба или благотворительный вечер. Наверно поэтому он и расписан на годы вперед? Я это знаю, потому что сама договаривалась насчет поставки шампанского, как помощник Макса.
Поэтому, возможно, тут и туалет выглядит, как музей? Стойка под идеально белые и сухие раковины из натурального, светлого камня, отполированного до блеска. Белые, махровые полотенца. Зеркала, как отдельный вид искусства с ветвистыми, шикарными рамками. Даже красный ковер на полу почищен так, что не придраться.