Жатва душ. Несущий свет (СИ)

Нюхач бежал за нами по дороге, как и зомби посообразительнее. Остальные ломились сквозь кусты и отставали.
Возглавляемые нюхачом бездушные все бежали, не желая нас отпускать. Я выжимал газ, мотор ревел, но мопед не разгонялся, 46 км/ч были его максимумом. Такую скорость бездушные развить пока не могли, чай не гепарды, и постепенно отставали.
Мы гнали по дороге, пока вдалеке не заметили перевернутый грузовик. Он преграждал путь, и, очевидно, его здесь бросили специально.
  
Я остановился метров за сто до него, предупреждающе подняв руку. Эдрик затормозил рядом, заглушив мопед.
— Опасно ехать, — сказал я, стараясь подбирать простые слова. — Люди… злые люди… патруль.
Парнишка кивнул. Он понимал мой убогий английский лучше, чем я его филиппинский.
— Люди Дэдди! — произнес он, и я вздрогнул от неожиданности.
Он сказал «Дэдди»? Папочка? Это же люди Папочки! Папаши!
— Ты знаешь этого Дэдди? — поинтересовался я.
Эдрик сплюнул и резко провел большим пальцем поперек горла.
— О-о, Деннис! Плохие. Плохие люди. Крадут еда. Крадут женщины. — Он изобразил непристойный жест, подвигал бедрами. — Плохие.
Было странно, что даже здесь, вдалеке от лагеря Шапошникова, знали про него и его банду. Немудрено, учитывая, как быстро прокачивались их лидеры. Но отсюда другой вопрос: жители «Кали» знают о Папаше? Судя по реакции Семеныча, вряд ли. Так что, либо Папаша наведывался в деревню Эдрика, либо… Либо Семеныч мне солгал.
Я задумался о том, что делать дальше. Нарваться на людей Папаши будет очень некстати.
— Сейчас поедем через джунгли, — сказал я, показав на стену леса перед нами. — Потом оставим… — я покрутил руками, изображая руль, — … мопеды — и пешком к маяку. Там мои друзья.
Не знаю, сколько из сказанного он понял, но Эдрик снова кивнул, с опаской глядя на дорогу — видимо, он боялся, что зомби все еще бегут за нами и скоро появятся.
Мы свернули с асфальтированной дороги на заросшую травой колею, ведущую сквозь джунгли. Только бы память не подвела, и мы двигались правильно!
Приходилось держаться за руль до побелевших костяшек, чтобы он не выскользнул из рук. Корни деревьев, песок, кочки — я несколько раз чуть не улетел в кусты, но мы продолжали пробираться вперед, спешиваясь в местах, где были ямы и препятствия или лианы и ветви свисали слишком низко.
Джунгли жили своей жизнью, шуршали, трещали и переговаривались птичьими голосами. Стряхивая росу, по кронам скакали разноцветные попугаи.
Примерно через полчаса впереди на пригорке мелькнул маяк, а потом его снова скрыли стволы и листья. Я свернул к особенно густым зарослям, заглушил мотор и распорядился:
— Дальше пешком. Байки прячем.
Мы оттащили мопеды подальше в заросли, я нарубил веток, листьев и замаскировал их — возможно, они пригодятся на обратном пути, когда вернемся с Максом, Сергеичем и, надеюсь, Машей. Если взгромоздимся по двое, машинка потеряет в скорости, но все равно так будет быстрее, чем пешком. Я проверил тесак и поправил лямки рюкзака с провизией. Крош легким прыжком оказался у меня на плече, что-то тихо мяукнул, приободрил.
Заметив, как Эдрик, изогнувшись, разглядывает свою спину, я спросил:
— Ты ранен?
— Нет-нет, — помотал головой парнишка. — Смотрю… смотрю… — Он изобразил, будто что-то вырастает у него за спиной.
Я догадался, о чем он.
— Профиль? Ты видишь профиль? Имя?
Он мотнул головой.
— Нет-нет, не видеть. Дядя Анхель, — он потыкал себя в грудь, — смотреть имя.
— Дядя Анхель в отеле?
— Нет-нет, нет отель. Дядя Анхель мертв. — Эдрик закатил глаза и высунул язык. — Деревня. Живой говорить про имена и уровни.
Похоже, паренек знает куда больше, чем я думал. И этот его дядя Анхель…
— Ты тоже видишь? — спросил Эдрик.
— Вижу, но это секрет.
— Большой секрет, о-о! — часто закивал он. — Понимать. Злые люди. Опасность. Никому сказать. Никому говорить!
— Ты претендент нулевого уровня. Ты стал им, когда только что убил зомби. Ты раньше убивал зомби?
— Претендент, — повторил Эдрик как новое слово. — Что это?
Черт. Как объяснить на простом английском про бездушных, чистильщиков и претендентов?
— Убиваешь зомби — становишься сильнее, — сказал я, сгибая руку в локте и напрягая бицепс.
Паренек просиял.
— Я много-много убивать зомби! — воскликнул он и тут же зажал себе рот рукой.
Я приложил палец к губам.
— Тихо. Смотри по сторонам.
Мы двинулись через заросли к маяку. Неужели я не успел? Группа Папаши добила Макса и Сергеича? Или бездушные прорвались внутрь?
Вдруг ветки в десяти метрах от нас затрещали. Я схватил Эдрика за шиворот и втащил за толстый ствол пальмы.
— Ни звука, — прошептал я, прижав палец к губам, а парнишку — к дереву.
Из кустов выломился настоящий гигант. Я машинально считал профиль и вздрогнул. Десятый уровень!
Амбал 10-го уровня
Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100%.
Я не поверил своим глазам! Твою мать! Чем дальше в лес, тем толще зомбаки! Наверное, чем прокачаннее группа рядом дислоцируется, тем сильнее бездушные. Десятый? Да как так? Чего от него ожидать?
Этот амбал был точно выше двух с половиной метров и вдвое здоровее обычного человека: изрытая жилами шея — как дубовый ствол, руки — как бревна, больше моих бедер в обхвате. Грязная, порванная одежда, которая когда-то была деловым костюмом, болталась на нем лохмотьями. Он медленно поворачивал голову, принюхиваясь. На контрасте с исполинским телом она казалась крошечной.
— Нет… — прошептал Эдрик, и амбал резко повернулся точно в нашу сторону.
Дать деру? С идеей пришлось расстаться, стоило мне увидеть, как быстро тварь двигается. Такой догонит в два счета.
Я выставил тесак перед собой. Придется драться. Вдвоем у нас есть шанс… наверное. Вряд ли от хилого подростка, почти ребенка, будет польза. Утешало одно: уровни во многом условны, а не так, как в играх или азиатских новеллах, где ступень выше значит космическую разницу. У этого хренова амбала все так же одно сердце. Оставалось только проткнуть…
— Отвлекай его, — шепнул я Эдрику, как будто здоровенный зомби мог меня понять. — Я зайду сзади.
Мальчишка понял, кивнул и тут же швырнул камень в дальние кусты. Монстр развернулся и двинулся на звук. Я выскользнул из-за дерева и начал обходить его по широкой дуге. Крош спрыгнул с плеча и вжался в землю, оскалившись.
— Спрячься, Крош! — прошипел я.
В ответ раздалось его несогласное шипение, но он все же исчез в кустах.
Тем временем амбал почти добрался до места, где упал камень. Эдрик гикнул что-то на филиппинском и швырнул еще один камень — теперь уже прямо в затылок бездушному. Тот развернулся и, заметив мальчишку, с ревом бросился к нему. Я рванул наперерез, занося тесак.
Хороший план плох своим исполнением. Я не учел, насколько быстр этот монстр. Знал, но не учел! Подросток едва успел отскочить, но амбал неожиданно резко развернулся и заметил меня.
Я ударил его тесаком в грудь — лезвие уперлось в огрубевшую кожу, и мне пришлось навалиться всем телом, чтобы оно вошло глубоко между ребер. Обычного зомби такой удар уложил бы. Но не этого, мать его так!
Амбал взревел, схватил меня за руку, не давая вытащить оружие, а второй рукой…
Раздался отчетливый хруст!
Вспышка боли пронзила все тело, когда он сломал мне руку простым движением, словно куриную косточку. Тесак остался в его груди, а меня он швырнул в сторону. Последнее, что я успел увидеть — как бездушный, не обращая внимания на торчащее из груди оружие, поворачивается к Эдрику.
  
Я ударился о ствол дерева и отключился…
Очнулся от чьего-то крика. Голова раскалывалась, в ушах звенело, в глазах стоял кровавый туман, но я все же сумел сфокусировать взгляд. Эдрик отчаянно вырывался из объятий амбала, который уже наклонил голову к его плечу, готовясь вгрызться. На голову бездушному запрыгнул Крош и с остервенением драл его, обнажая кости черепа.