Там за горизонтом (СИ)
Покопавшись среди прочих драгоценностей, и рассмотрев находящиеся в ящике дарственные перстни, которые самодержцы вручали своим подданным, хотел было остановиться на все том же, что когда-то был у меня, с вензелем Александра Второго, но в последний момент, остановился на другом. Он был немного попроще, чем тот что был у меня раньше, но почему-то меня так и тянуло именно к нему. Это был перстень с Буквой «П» и цифрой «I». Обычный серебряный перстень с гербом Российской империи и вензелем Петра Великого. В этот момент, мне почему-то показалось, что этот перстень больше подходит, нежели тот что был у меня раньше. Учитывая то, что в дворянское достоинство мой предок был возведен дочерью Петра. Наверняка какие-то заслуги он имел и при ее отце. Перстень Александра конечно же был даже на первый взгляд гораздо дороже. Но подумав, все-таки остановился на Петровском и постарался засунуть его как можно глубже в одежду, чтобы не потерять. Туда же сунул десяток золотых пятирублевых монет 1902 года с изображением Николая Второго, для возможного обмена в пути. Не забыл и про одно фунтовые банкноты, решив, что они всяко пригодятся, хотя бы для того, чтобы заплатить за место на судне отправляющимся в Константинополь. Очень обрадовался, когда среди оружия обнаружил предшественника знаменитого пистолета Colt M1911. Похожий пистолет был у меня в прошлой жизни, когда я жил в Канаде. Правда стрелял я из него всего несколько раз в местном тире. И большую часть времени он просто валялся в шкафу, без дела. Сейчас хотел было уже взять его с собой, но подумав и прикинув все за и против, без особенного сожаления оставил его в ящике.
Как быто ни было, а наган сейчас мало того, что надежней, хотя бы в том плане, что он всегда готов к бою, не нужно не передергивать затвор, не возводить курок, для первого выстрела, как это требовалось для первых пистолетов Кольт, даже если в стволе находился патрон. А просто вытащил из кармана и выстрелил. А самое главное, для нагана, которым пользовались сейчас, можно сказать поголовно все, гораздо легче было найти патроны. Я конечно позаботился и о них, но на всю жизнь их не наберешь, а при необходимости достать все же легче. Поверх полушубка лег мой охотничий патронташ с запасом патронов для карабина. Еще несколько упаковок с патронами заняли место в вещмешке.
Одним словом, экипировался так, что с трудом передвигал ноги от тяжести, а ведь по общей массе, едва перевалило за двадцать пять, ну пусть тридцать килограммов. Но с другой стороны, очень надеялся на то, что большую часть пути придется ехать поездом, и потому бегать с вещами мне не нужно. Да и сейцчас, до Омска пойду не пешком, а на лошадке. В доме оставались еще продукты, взятые мною с собой из деревни, да плюс те, что не влезли в мои мешки и чемодан. Решив не оставлять их здесь, сложил их в какой-то мешок, привязал к нему веревку, одним словом превратил в заплечник и решил взять с собою. Все равно до Омского вокзала, рассчитывал добраться на санях, а после того как сяду в поезд, продукты как раз и пригодятся, и не буду лишний раз светить содержимое чемодана и основного заплечного мешка. На все сборы в дорогу, у меня ушел целый день. И хотя было немного жаль потерянного времени, зато, я был уверен, что хотя бы половину пути смогу проделать без особенных проблем. И со спокойной душей лег спать.
Наутро, я развернул сани, накидал в них большую часть сена, чтобы и было на чем мягче сидеть, да и будет, что пожевать лошади в дороге. Бросил туда же несколько охапок дров, и топор, после чего завел в оглобли, и запряг лошадку. Судя по ее виду, она была довольна как никогда. Ну а что, считай два дня простояла в тепле и безопасности, вдоволь наелась пахучего лесного сена, да и поись теплой водой я ее тоже не забывал. Что еще нужно для счастья. Тем более что и сейчас, прекрасно видела то, что в санях находится то же самое сено, наверняка предназначенное именно для нее, а раз так, то можно ни о чем не переживать и тащить сани, куда прикажут. Затем, я загрузил сани своими вещами, и не торопясь сделав небольшой крюк спустил упряжку на лед. Затем зашел в дом, мысленно попросил прощения за то, что не смог сохранить хозяйство, и вынужден спалить дом. Открыл бутыль с керосином поплескал им по мебели стенам и дровам, и бросил зажженную спичку на кучу тряпья что лежала возле дров у печи.
Пламя тут же подхватилось, быстро распространилось по всей избушке, я только и успел, что захлопнуть дверь, и сбежав вниз запрыгнуть на сани, и понукая лошадь отъехать метров на пятьдесят ниже по реке, устроив сани под невысоким обрывом, очень рассчитывая на то, что осколки разлетающихся камней до сюда не достанут. Там остановился, подхватил, спички и по тропинке взлетел на обрыв, где и зажег приготовленный огнепроводной шнур, идущий к заложенным еще с вечера динамитным шашкам. Убедившись, что все идет как надо, сбежал вниз и остановился у упряжки, ожидая взрыва и рассчитывая еще вернуться и посмотреть, что у меня получилось.
Взрыв оказался настолько силен, что мне заложило уши, а испуганная лошадка, поскакала чуть ли не галопом, и я, едва смог ее остановить шагах в двадцати от места, где мы стояли. Потом закурил, ожидая пока уляжется пыль, идущая со стороны заимки, а после вернулся назад и обомлел. Похоже я несколько переборщил по неопытности. Взрыв оказался настолько силен, что моего недавнего подворья практически не существовало. Все по самую трубу оказалось завалено грунтом и камнем, от рухнувшего обрыва, и вдобавок ко всему, напрочь перекрыло русло реки. Кстати совсем не было видно и дыма от горящего дома, похоже рухнувший склон завалил дом, и лишил пламя кислорода, и потому пожар прекратился.Хотя может еще и разгорится. Но так или иначе, завал был капитальным и можно было не особенно опасаться, что здесь что-то найдут. Ну а заваленный дом, постепенно сгниет под слоем грунта.
Уже развернувшись, чтобы уйти, вдруг зацепился взглядом, за какую-то неправильность, появившуюся на устоявшей скале. Удивленно оглянувшись увидел на торчащей скале, обнажившейся из-за взрыва, что-то напоминающее староверческий крест. Причем не рукотворный, а получившийся из-за разных пород камня, и большой трещины. Как бы это место не стало местом паломничества подумал я. С другой стороны, прекрасная метка указывающая на то, где находится клад. Нижняя часть наклонной перекладины возникшего креста, указывала как раз туда, где еще недавно стоял дом. Что же, будет как ориентир, подумал я. Перекрестившись отправился к саням и вскоре уже правил по руслу реки в сторону Тары.
Пожалуй, стоило подвести некоторые итоги. Сейчас у меня на руках, находится почти полмиллиона долларов. То есть восемь пачек пятисот долларовых купюр на сумму в четыреста тысяч, плюс шесть пачек сотенными купюрами на сумму шестьдесят тысяч, итого, четыреста шестьдесят тысяч долларов. К этому стоит прибавить сто пятьдесят фунтов стерлингов купюрами по одному фунту, которые, как я решил мне пригодятся для посадки на пароход в Крыму, а может и где в дороге раньше. Хотя для советских расходов имеется целая пачка совзнаков, в разных купюрах, которые я даже не пересчитывал, и с десяток пятирублевок золотом. Хотя последние желательно все-таки не светить, если я не желаю нарваться на грубость. Но на крайний случай могут пригодиться. Кроме того, имеются продукты, которых должно хватить на весь переход, и оружие. Правда я очень сомневаюсь в том, что винтока продержится у меня достаточно долго, но все же надеюсь на лучшее. Сейчас она лежит рядом со мною и готова к бою в любой момент, но ведь мне предстоит почти трехсоткилометровый переход по полям и весям, и иртышскому льду. Поэтому на нее вся надежда. Волки зимой свирепы, да и бандиты порой озоруют. За пазухой имеется еще и наган, как оружие последнего шанса и целых пятьдесят патронов к нему. Правда скорозарядника я так и не нашел, хотя вполне допускаю, что их еще не придумали.
Таким образом, я достаточно хорошо упакован, и надеюсь, что построенный мною маршрут окажется достаточно проходимым и я не ошибся в своих предположениях. Сейчас же я направляюсь в сторону Омска, на санях гужевой упряжкой.