Великий диктатор. Книга третья (СИ)

Да и про огнетушители подумать. Ведь сейчас на пожарах стеклянными гранатами пользуются с водой и кислотой, которыми забрасывают очаги возгорания. У нас, правда, на заводах, применяются вполне современные германские кислотные огнетушители «Minimax Spitz».
  
Но в 1905 году я читал в какой-то Петербургской газете про испытания пенного огнетушителя «Эврика». Надо будет по осени деда Кауко озадачить поиском создателя сего девайса и попробовать выкупить патент. Или переманить в княжество.
……
— Паска! Паска! Паска! — ругался я, возвращаясь на своём мобиле из Сало, куда ездил за своей строительной бригадой. — И что же мне теперь делать? Где брать строителей-наставников для моих пионеров?
Решил не откладывать дело с созданием молодёжных стройбригад, и, сразу после публикации соответствующей статьи в нашей газете, отправился на запад княжества. Первоначально я собирался ехать по старому тракту, проложенному вдоль железнодорожной линии Гельсингфорс — Або, и заехать проведать пионерский отряд в Расеборге. Но, по просьбе Лассе Хакала, мне пришлось изменить маршрут и поехать по новой дороге. Этот чиновник, Хакала, в нашей корпорации отвечал за сеть недавно построенных топливных заправок в княжестве.
— Здравствуйте, господин Хухта, — позвонил он мне в усадьбу поздно вечером, накануне моего отправления. — Я случайно узнал от господина Гюллинга, что вы собираетесь в поездку в Сало.
— Да, господин Хакала, — подтвердил я.
С этим господином я был хорошо знаком ещё по временам до Лондонской олимпиады, когда мы только планировали постройку заправок.
— Не могли бы вы по пути заехать и проконтролировать работу заправочных станций в Эсбо и Лойо. А то мне приходят разрозненные жалобы на поведение персонала.
— Хм, хорошо, — согласился я с нашим сотрудником. — Это будет познавательно, я ещё не ездил на мобиле по новой дороге. Ну и, заодно, заеду и посмотрю, что там такое происходит на заправках.
Несмотря на анонсированные рекламации заправочные станции работали, персонал был на местах и ничего предосудительного в их действиях и поведении я не обнаружил. Дорога, тоже была в удовлетворительном состоянии и я, сто вёрст разделяющих Гельсингфорс и Сало, преодолел за три часа со всеми запланированными и непредвиденными остановками.
Так что, выехав в семь утра из столицы княжества, я уже в начале одиннадцатого пылил по улицам нужного мне села, пытаясь найти бывший аффинажный завод. При помощи местных мальчишек, которые не преминули случаем прокатиться на автомобильных подножках, я быстро нашёл искомое, а заодно и своего двоюродного брата Томми. От предложения деда Кауко возглавить новый химический завод мой кузен не отказался, а наоборот, ухватился обеими руками и уже несколько месяцев, в компании с американскими специалистами занимался монтажом нового оборудования.
— Нет твой бригады. Закончили строительство дома для инженеров и уехали в Або на строительство автотракторного завода, — огорошил меня Томми, когда я выложил причину своего приезда. — Дед Кауко прислал распоряжение.
— Деда, деда. Вот же старый, пукки! — пробормотал чуть слышно я. — Все планы мне порушил. А ведь уверял меня, что это моя бригада, и работать они будут только на меня. Перкеле! И я в очередной раз повёлся? Ну, деда. Я тебе это припомню.
— Да хватит ворчать, братишка. Пойдём, перекусим. И поболтаем. — потянул меня к длинному бревенчатому зданию кузен. — Мы первым делом, по рекомендации деда Кауко, построили столовую. Он, между прочим, тебя хвалил за эту идею.
— Это точно. Пообедать не помешает, — согласился я с ним. — А чего ты дома не обедаешь? Или твоя София готовить не умеет?
— Почему не умеет? Умеет. Вот только она в Гельсингфорсе осталась. Она же на сносях снова. Вот и оставил её с родителями. И мне спокойней и ей. Кстати, ты слышал, что Менделеева на Нобелевскую премию выдвинули? За создание промышленного способа получения гелия из торфяного газа.
— Слышал. А что толку. Его каждый год номинируют, но так и не дают. А установка та, с помощью которой он гелий получил, у нас в Оутокумпу находится.
— Вот это да! — поразился братец. — Это там, где наш японец работает? Как его?
— Котаро Хонда, — подсказал я. — Там газовый завод построили на торфе. Вот я и предложил, в переписке с Менделеевым, воспользоваться возможностью.
— Гха! Матти! Ты, что, состоишь в переписке с Менделеевым? — от удивления мой кузен аж подавился рыбным супом.
— Ну, если пару писем в год можно назвать перепиской? То да. Да и началась она случайно. Один московский химик прочёл мою первую сказку про Мумми-Тролля. У меня там дирижабли гелием заправляли.
— Ага. Я помню, — закивал Томми.
— Ну и от нечего делать он решил проверить этот газ на безопасность и подъёмную силу. А после чего написал Менделееву. А тот, приехав в Москву и убедившись в результатах, написал письмо мне. Я ответил. Вот так и началась переписка. Как у всех.
— Как у всех? Ну ты и скромник. Может тогда и для меня что-то придумаешь?
— Ты о чём? — не понял я брата.
— О Нобелевской премии, которую получит Менделеев.
— Томми. Так я же тебе уже отдавал рецепт «финской зелени». Ты же сам от него отмахнулся. Но если хочешь настоящей славы, то придумай как из угля, который добывают на Шпицбергене, получить нефть или иное жидкое горючее. Вот тогда тебе точно, не только премию дадут, но и памятник поставят.
— Нефть из угля? — вытаращился на меня собеседник.
— Ну, я подумал, что если нефть можно перевести в твёрдое состояние — заморозив её, то почему тогда нельзя как-то разморозить уголь? Или выпарить? Не разбираюсь я в этом. Вот ты химик, ты и придумай. Это же будет мировое открытие. Уголь есть у многих, а месторождений нефти — раз, два и обчелся.
— А ведь и правда, — согласился со мной кузен и, достав блокнот, начал что-то в него быстро записывать.
— Ты только американцам, что с тобой сейчас работают — не проговорись. А то опомниться не успеешь, как их наградят Нобелевской премией.
— Ты думаешь? — оторвался от записей мой родственник.
— Не думаю, а знаю, — и наскоро попрощавшись с братцем, рванул в обратный путь, сославшись на необходимость засветло попасть в Расеборг.
……
Вернувшись из поездки, я пробыл в столице княжества недолго. Успокоил Гюллинга, что обязательно найду опытных строителей, а пока предложил, занять приезжающих пионеров копкой траншей для коммуникаций и котлованов под фундаменты. И отнёс аттестат лицея в Гельсингфорский технологический университет, где и сдал его на инженерный факультет. Кроме аттестата мне пришлось написать заявление на обучение и внести в кассу университета двести семьдесят марок за первый год.
Сам Гельсингфорский технологический университет появился совсем недавно, в прошлом, 1908 году, после переноса электротехнического факультета из Императорского Александровского университета в политехническую школу, в простонародье именуемую инженерной.
После чего рванул домой, в Яали. Так как вспомнил про то, что у отца тоже имелись собственные строительные бригады, которые возводили кварталы нашего, быстрорастущего городка.
— Матти приехал! — заорал отец радостно, когда я вошел в его кабинет в городской управе и полез обниматься.
— Э, здравствуй, отец, — я несколько растерялся от такой встречи. — Случилось что?
— А как ты догадался? — удивился, отстраняясь, отец.
— Ну. Обычно ты несколько сдержаннее реагируешь на наши встречи. Но учитывая, что ты радостен — то точно никто не умер. Или вы меня втихаря с матушкой уже женили? — ляпнул я и прикусил язык, а то обидется ещё — и как после этого строителей просить?
— Не, точно никто не помер, — согласился со мной батя. — И женить тебя никто не собирается. Сам найдёшь себе жену. Ты с дороги? Может, перекусим? — неожиданно сменил он тему.