Лошадь, которая потеряла очки

И Ворона улетает! Настроение Лошади летело кувырком. Кто теперь будет давать дельные советы? Кто поможет перебраться через реку? Кто будет другом, каким бывает только Ворона?
– Все уйдут, только я останусь, – заплакала Лошадь. Из её глаз потекли большущие слёзы, и Мышь, которая как раз зашла проститься, угодила прямо под душ.
– Помогите! Тону! – запищала она.
Лошадь услышала слабый голосок где-то под ногами, наклонилась и увидела Мышь, грозившую ей кулаком. А в другой руке у Мыши был чемодан, так что Лошадь сразу поняла, в чём дело. Но решила держаться спокойно.
  
– Спасибо, Мышь, – сказала она, – спасибо за всё. Спасибо, что направила меня сюда, на молокозавод, что помогала нам, что делала сыр и что была таким другом, каким бывает только Мышь. Без тебя мы бы не выжили. Надеюсь, что мы ещё увидимся. Всего тебе хорошего!
Мышь покраснела. Она собиралась запомнить все слова Лошади до единого, чтобы сразу же в поезде занести их в дневник.
– Поблагодарили всё-таки! – проворчала Мышь, очень довольная. Она улыбнулась Лошади, помахала, подхватила свой чемоданчик и помчалась во весь дух: ведь поезд не станет ждать – это Мышь знала по опыту, и к тому же она хотела непременно занять место у окна.
Собака собрала свои пожитки и, поскольку не терпела долгих проводов, решила тут же и отправиться – вместе с Вороной. Та уже ждала. Собака попрощалась с каждым по очереди, а Ворона помахала крылом. В дверях они остановились и ещё раз оглянулись назад, а потом их и след простыл – остался только тёплый весенний ветерок.
Лошадь уставилась перед собою невидящим взглядом.
«Нет Собаки, нет Вороны, нет Мыши. Только я и Ёжик остались, – с грустью думала она, – и ещё коровы». Она посмотрела на коров. Черничка ответила ей задумчивым взглядом.
– Кто теперь будет нас доить? – спросила она. – И кто будет делать сыры? Я просто спрашиваю. Я нисколько не хочу тебя тревожить, Лошадь. Но это меня интересует, как ты сама понимаешь.
– Не знаю, – сказала Лошадь беспомощно и поискала взглядом Ёжика. – Кто бы знал… Ёжик, ты знаешь?
Ёжик лихорадочно соображал. Коровы, дойка, молоко, сыры и дети колесом вертелись у него в голове. Все нуждались в заботе. И внезапно его осенило. Ёжик вытянулся во весь рост и выпалил:
– Я придумал! Ой, я придумал, ой – я придумал!
– А можно ли эту придумку послушать? – поинтересовалась Клубничка. – Я готова поспорить на свою старую шляпу, что она никуда не годится.
Ёжик не обратил на неё никакого внимания и пропустил колкость мимо ушей. Он радостно улыбался.
– Отдадим коров детям! – с жаром заговорил он. – Дети будут ухаживать за коровами, получать молоко, делать сыры и продавать их Торговцу! И у них всегда будет еда! А коровы будут в человеческом обществе. Они же всё время только этого и желали.
– А как же мы, что будет с нами обоими? – принялась вслух размышлять Лошадь. – Где нам взять еду?
– У нас же есть огород, и теперь весна! – закричал Ёжик. – Трава начнёт расти, дождевые червяки, и всё! Мы всегда что-нибудь да придумаем.
«В самом деле, – подумала Лошадь. – Может быть. А иначе никак – нам вдвоём с Ёжиком ни за что не справиться с коровами. Теперь всё зависит от того, что они сами скажут».
Лошадь взглянула на Клубничку почти умоляюще. Велико же было её изумление, когда та со вздохом протянула Ёжику свою старую фетровую шляпу:
– Я проиграла. Предложение звучит почти приятно. Люди… – продолжала она мечтательно, – некоторые из них по-настоящему понимают коровью душу. Не то чтобы у меня было что-то против вас, но всё же… Впрочем, спасибо за всё.
Черничка тоже подошла к Ёжику:
– Хорошая мысль! Одобряю безоговорочно. Хотя, как вы знаете, это совсем не в привычках коров. В благодарность прими туфли моей мамы – носи на здоровье. А тебе, Лошадь, дарю все книги. Чтобы не было так одиноко, когда мы уйдём. Читай себе. Я, конечно, понимаю, что вы будете ужасно скучать без нас.
– Но я же не могу читать без очков, – огорчилась Лошадь, – я ведь и сюда попала потому, что…
– …Потеряла очки, совершенно верно! – продолжала Черничка. – И я слегка удивлялась тому, что ты не приобрела новых очков. Особенно теперь, когда у тебя появились деньги. В деревне есть магазин. Уж наверное, там можно заказать не только пирог с капустой, но и очки! – И Черничка торжествующе улыбнулась, глядя на ошеломлённую Лошадь: ну какие же недотёпы эти лошади!
«Купить новые очки, – поразилась Лошадь, – как я сама об этом не подумала! Сперва у меня не было денег, а потом я и думать забыла об этом. Ведь теперь у меня и в самом деле есть сбережения!»
Благодарная Лошадь не могла надивиться на коров: до чего эти животные могут иногда казаться почти разумными!
«С сегодняшнего дня даю обещание не обижать коров – никогда худого слова не скажу, – клялась она себе, – если только они сами не будут злюками!»
  
19
 
Лошадь проснулась и подняла голову, удивлённая: было совершенно тихо. Она живо вскочила на ноги – в этой тишине было что-то странное. И вспомнила. Даже коров теперь не было.
Дети встретили их как долгожданных друзей. Маленький коровник возле их избушки был мигом приведён в порядок; и глаза коров засияли почти так же, как глаза детей. Девочка, оказывается, даже умела доить.
Ёжик с Лошадью полюбовались на них немного и потихоньку, не прощаясь, ушли: к такому безграничному счастью ничего не прибавишь.
«Теперь остался один Ёжик, – подумала Лошадь. – Но где же он, в самом деле?»
В доме было угнетающе пусто.
«Ну конечно! Ёжик тоже ушёл, – решила она, – и, наверное, не захотел ничего сказать, потому что боялся, что я обижусь. Вот оно как».
Лошадь начала искать письмо. Она была уверена, что в каком-нибудь знакомом уголке отыщется листок белой бумаги, где вначале написано: «Дорогая, любимая Лошадь…»
«Но если письмо найдётся, то как же я его прочту? – вспомнила она. – Сначала мне надо добыть очки! Скорее в магазин, а потом назад – искать письмо!»
Лошадь опрометью бросилась в сарай. На лыжемобиль – и вперёд!
Она завела мотор. Лыжемобиль с трудом двинулся и почти сразу остановился как вкопанный. Лошадь недоумевала. Она открыла капот и заглянула внутрь, но тут же и захлопнула. Без Вороны нечего и пытаться! Вдруг её взгляд упал на лыжи, и она всё поняла.
Снега-то ведь нет, значит пришло время колёс! Но теперь автомобиль и ни к чему – в магазин можно запросто сбегать. Очки ведь ничего не весят.
И Лошадь во весь опор помчалась в магазин.
Проскакав немножко, она остановилась отдышаться и заметила опять нечто новое: голый лиственный лес превратился в птичий базар и робко зазеленел.
На краю канавы цвели жёлтые шарики; в просветах между мхом и кустарником невинно мигали глазки подснежников. А свежая трава! Лошадь понюхала и ухватила порядочный клок. Бывает ли что-нибудь лучше! И Лошадь хватанула ещё. И во рту у неё оказалась целая куча земли.
Лошадь долго отфыркивалась и хлебала воду прямо из канавы.
«У жадины жалкая жизнь, – вспомнила она скороговорку. – Побегу-ка я лучше прямиком в магазин. А трава за это время немножко подрастёт».
В магазине, кроме торговца, были только молчаливые товары. Похоже, что им было там очень одиноко. Торговец удивлённо воззрился на Лошадь:
– Того… Одни, стало быть, пожаловали? А сыры-то где?
– Да, одна, – отвечала Лошадь. – Изготовитель сыров поменялся – вас скоро известят. А у меня сейчас дело поважнее. Есть ли… – тут Лошадь громко сглотнула, – найдутся ли у вас на складе очки? Лошадиного размера. В крайнем случае обыкновенные тоже сойдут.
  
Торговец почесал затылок. И ещё раз подумал, что в жизни не встречал существа удивительнее Лошади. Дома у них был когда-то баран Йозеф, который носил шляпу и ел за столом со всеми, но он всё же не разговаривал, а только блеял. И Торговец, отдуваясь, принялся рыться в коробках.
Вскоре на столе выросла куча всяких вещей: карандаши, резинки, тесьма, иголки, два финских ножа и аптекарские весы. Но ничто из этого хлама не напоминало очки. Торговец снова почесал в затылке. И наконец вытащил откуда-то связку запылённых солнечных очков. Они, видимо, дожидались покупателей последние десять лет.