Простолюдин (СИ)

Могли бы хоть какие-нибудь фильмы мне показать, жалко им, что ли? Или медперсонал забыл, что я триста семь лет… нет, лично я-то меньше, но все равно ужасно много… не имел никаких новостей о Земле?
И как же жалел о том, что прародина человечества в видах экономии энергии избавилась от всенаправленных антенн вещательных станций лет этак тысячу назад!
К вечеру я затосковал, разозлился и начал звать Джоанну. Звал я ее долго и протяжно, но то ли она обладала колоссальным терпением, то ли выключила звук. Отказалось первое. Но я все-таки переупрямил. Пусть мои голосовые связки не привыкли к таким упражнениям, но вы посоревнуйтесь в настойчивости с тем, кто два года изо дня в день чинил древнюю рухлядь, чтобы свалиться с Луны. Наверняка проиграете.
Она отозвалась. Я мог бы поклясться, что в ее голосе звучали и досада, и жалость, и испуг — все сразу. Плюс еще малая толика высокомерия, но это так, вроде специи. И я прорычал в ответ:
— Я что, в изоляторе?
— Конечно, — ответила она. — По двум причинам.
— Вот как? — перебил я. — Понимаю только первую: опасность эпидемии. Слушайте, девушка, я же говорил вам: не было у нас на Лунной базе никаких эпидемий. Там с этим строго.
— Это вы так говорите.
— А вы не верите? Кстати, тот тип, который угрожал мне, он тоже изолирован?
— Никакой он не тип, а барон.
— Да хоть микадо! Он же мог заразиться от меня!
— Вот видите, вы сами допускаете такую возможность.
Джоанна отключилась, прежде чем я успел высказать ей свое мнение о ее манере вести диспут. Некоторое время я пытался вновь вызвать ее на связь, затем прекратил это глупое дело и призадумался. Кое-какую информацию я все же получил.
Для начала: санитарно-медицинская тема и впрямь не лишняя. Если я и не являюсь носителем опасной бациллы или вируса, то запросто могу являться удобной мишенью для этих самых вирусов и бацилл, только земных и притом новых штаммов. Но Джоанна проговорилась о наличии не одной, а двух причин! Где вторая?
Включив логику, я перебрал несколько вариантов ответа, начиная с фантастических, и остановился на самом очевидном: я не вписываюсь в структуру земного общества. Причем настолько, что лучше меня запереть и посмотреть, что будет. Может, впишусь. А если нет, то…
Тут тоже возможны варианты. Меня могут оставить здесь надолго, а то и навсегда, поскольку я являюсь носителем редкого социального недуга и социуму опасен. Душевный недуг нередко ведет к асоциальному поведению, а если душевного недуга нет, то его можно назначить, вписав в диагноз то, что удобнее. Авось со временем поправлюсь и приму этот мир таким, каков он есть. В противном случае пациент ведь может и скончаться от последствий внутренних повреждений, полученных при нештатной посадке. Печально, но вполне объяснимо. Что это за лечебное учреждение, где люди никогда не мрут? Не бывает таких лечебниц, будь они хоть трижды императорскими…
Итак, что мне делать?
Для начала я попытался встать с койки, в чем и преуспел, правда, морщась и постанывая. Держась за стены, я пересек палату и попытался отпереть дверь. Как я и подозревал, это оказалось безнадежным делом. Допустим, я могу выскользнуть из палаты, когда дверь разблокируют для визита очередного медицинского робота. Вряд ли это очень трудно, если только робот не настроен на ловлю пациентов. Но вот вопрос: далеко ли я уйду при земной тяжести? И куда мне идти?
Словом, я записал бегство в дела не первоочередной срочности. Незачем изображать из себя круглого дурака — это-то мне было ясно. Кто терпелив, тот и умен, а я был терпелив. Нетерпеливый человек не выжил бы на Лунной базе. Значит, пусть пока все идет так, как идет, ну а потом — посмотрим…
— Немедленно вернитесь в постель! — Встревоженный голос Джоанны заставил меня вздрогнуть.
Не надо меня пугать, от этого я злюсь. А разозлившись, начинаю хамить.
Короче говоря, я сердито предложил Джоанне зайти ко мне и уложить меня в постель, раз уж ей хочется видеть меня именно там. Самой! Не доверяя это дело киберам, потому что им-то я буду сопротивляться и могу повредить себе еще какие-нибудь кости или органы. Она спохватилась и принялась меня уговаривать. Ну, это другое дело. Однако услуга за услугу: пациент будет паинькой, а сиделка за это будет развлекать его беседой, не ссылаясь на занятость. Я ведь важный пациент, нет?
 
— Я не знаю…
— Чего вы не знаете? — рассердился я. — Может ли быть важным пациент с неопределенным социальным статусом? — Она подтвердила. — Но я по крайней мере необычный пациент, верно?
— Верно.
— Очень необычный?
— Не то слово.
— Значит, чертовски важный. Подумайте любым полушарием: часто ли медсестры торчат в ординаторской?
Мое безапелляционное заявление привело Джоанну в замешательство. Пока я укладывался обратно в койку, она молчала. Затем молвила неуверенно:
— У вас будет социальный статус.
Я фыркнул.
— Какой? Дворянство? Очень мне надо!
— Вам пожалуют по меньшей мере титул барона…
— Это предположение или факт?
— Завтра вас посетит очень важное лицо: обергерольдмейстер его величества.
— И что?
— И все выяснится. Но могу вас обнадежить уже сейчас: прогноз более чем благоприятный. В противном случае маркиз Монфальконе не удостоил бы вас личного визита.
— Он маркиз?
Бьюсь об заклад, она всплеснула руками.
— Господи, ну конечно! Кто же еще может занимать такой пост? Князь, герцог или маркиз, ну в самом крайнем случае граф.
— А барон?
— Скажете тоже! Барон, если ему повезет, может находиться в его прямом подчинении.
Я временно оставил эту тему — информацию надо было осмыслить, — и мы с Джоанной поболтали о том о сем. Меня, естественно, интересовало все, что произошло на Земле за последние триста семь лет. Ну, хотя бы самое главное.
Последняя партия звездных переселенцев прошла через Лунную базу чуть более четырехсот лет назад. Незадолго перед этим база подверглась реконструкции, в частности была расширена сеть временных жилищ для размещения там переселенцев — позднее эти бесконечные коридоры и ряды однообразных комнат были использованы персоналом базы для выращивания овощей на гидропонике. Значит, четыре века назад все еще планировалось расширение экспансии человечества в Галактику. Но последняя партия колонистов оказалась меньше, чем ожидали на Луне. Тем не менее с Земли последовало указание поддерживать базу в готовности к приему следующей партии.
Которая так и не прибыла.
Это было то, что я знал. Теперь я страстно желал узнать: почему она не прибыла? По какой причине земляне перестали интересоваться галактической экспансией? Не так уж много было тех колонистов-первопроходцев, то есть по меркам Лунной базы предостаточно, но все равно ничтожно мало по сравнению с населением Земли. Неужели все, кто хотел отправиться к звездам, осуществили свое желание, а новых покорителей неизвестных планет не нашлось во всем человечестве? Сомнительно. Но даже если это правда, то разве не свинство забыть о персонале Лунной базы и перестать выходить на связь? А они ведь сделали это. Но почему? Почему?
От Джоанны я услышал лишь то, что «так исторически сложилось». Она пускала в ход эту мантру всякий раз, когда не могла или не хотела растолковать мне то, что меня интересовало сильнее всего. А когда я, потеряв терпение, начал злиться, вздохнула и выдала:
— Откуда мне знать? Я же простая дворянка.
А я-то по простоте душевной думал, что дворяне — исключая тех, которые родились еще до крестовых походов, — не гнушались образованием!
Выходит, ошибался.
Ну ладно. Перестали люди стремиться в космос, забыли об оставленном на Луне форпосте — это я еще понимаю. С трудом, с обидой, с горечью, но все-таки могу понять. Не простить, нет, а только понять. Но как и почему на Земле вновь возник махровый феодализм? И как он умудряется обходиться без простолюдинов? Кто кормит всю эту дворянскую ораву?
 
— А простолюдин — это человек без статуса? — решил еще раз уточнить я.