Письма героев (СИ)

Вчера утром на траверзе Медвежьего истребители «Наварина» перехватили и расстреляли британский «Скюа». Палубный истребитель-бомбардировщик сам по себе над океаном не летает. Значит, где-то у берегов Норвегии болтается палуба, с которой он взлетел. Авианосцы в одиночку не ходят. Хорошо, если в эскорте пара крейсеров и эсминцы, а вдруг кто серьезный с броней и большими пушками? Не хотелось бы неожиданно налететь на линкоры.
Над русским флотом до сих пор висело проклятье Цусимы. У многих вызывал опасения британский флот, точнее говоря, заслуженная им слава неукротимых бесстрашных непобедимых властителей морей, заслуженная по праву, честно говоря. Не только седовласые давно не ходившие в море адмиралы, но и многие обер-офицеры побаивались противника. С этим что-то надо было делать.
— Как бы не оконфузиться, — пробормотал Вадим Степанович и недовольно покосился на своего начальника штаба.
Вся жизнь состоит из случайностей. Зачастую само выживание зависит от слепого случая, особенно на войне. Авианосец «Глориес» не получил радио с самолета. Так получилось. По прошествии положенного времени машину списали на несчастный случай, а экипаж вычеркнули из списка живых. Авианосец в сопровождении крейсера «Эфингейм» и двух эсминцев отозвали с патрулирования. Новый приказ требовал идти к Фарерским островам на рандеву с главными силами флота. На «Глориесе» вовремя получили метеосводку, и проложили курс вдоль кромки льдов. Сейчас корабль с каждым часом удалялся от русской эскадры, за которой он должен был наблюдать и к бою с которой у Фарерского барьера или в Датском проливе готовились корабли адмирала Эдвардса-Коллинза.
Хорошая разведка сыграла с британским адмиралтейством злую шутку. Избыточно сильная русская эскадра ввела британцев в заблуждение относительно своих задач. Лорды посчитали, что целью операции служит прорыв «Полтавы» в Атлантику. Дерзкие рейды немецких броненосцев-крейсеров хороший пример, что может натворить тяжелый быстроходный корабль на океанских трассах.
Мир давно изменился, блистательно проведенное адмиралами Бахиревым и Непениным сражение за Моонзунд осенью семнадцатого и беспримерная по своей дерзости Босфорская операция Александра Колчака заставили весь мир с опаской поглядывать на русских. Хотя сами русские об этом только догадывались, ибо знали с какими трудностями и проблемами достигались эти победы.
Проложив курс прямиком через шторм Макаров разминулся с британскими патрулями. Крейсер «Шеффилд» разошелся с русскими на десять миль. Видимость нулевая, а радар забит ложными засветками. Впрочем, экипажу британского крейсера повезло, выкати он прямо под орудия «Измаила» и «Бородино», поход закончился бы на дне моря. Двух залпов достаточно чтобы сбить крейсеру скорость, и даже если повезет оторваться от преследования, скрыться за туманом и пеленой дождя, шторм добьет поврежденный корабль.
Весь день везло на добычу. Под русскую гребенку попало два десятка транспортов, большинство с грузами для британских плацдармов в Норвегии. К вечеру Макаров отошел мористее, опасаясь британских аэродромов. Отдельная крейсерская эскадра сократила дистанцию между кораблями, собралась в один кулак. Только «Полтава» крейсировала в ста милях севернее основных сил. Быстроходный линейный крейсер с современными радиодальномерами играл роль дальнего дозора.
Командующего эскадры до сих пор беспокоило отсутствие какого-либо внимания со стороны вражеской авиации. Проспать противник не мог, купцы верещали SOS на всех волнах. Тогда что? Готовят массированный удар? Своя разведка ничего интересного не доносила, боевых кораблей не наблюдается, в эфире тишина. С подлодок тоже ничего вразумительного не сообщили. Только на подходах к Тромсе заметили вражеский истребитель. Приближаться к «Харикейну» разведчик благоразумно не стал.
— Где же этот авианосец? — в очередной раз поинтересовался Макаров, поднимая глаза к темнеющему небу.
Ответом была тишина. В небесной выси плыли перистые облака. Багровое солнце склонялось к волнам. Море окрасили закатные лучи. По волнам пробежала искрящаяся дорожка. На фоне заката четко рисовались силуэты трех эсминцев. Если бросить взгляд в другую сторону, в пяти кабельтовых в сумерках выделялись массивный корпус и тяжелые башни «Бородино», у самого горизонта тонула в сумраке коробка авианосца.
Всю ночь эскадра восемнадцати-узловым ходом спускалась к югу, удерживая расстояние в двести миль от берега. Макаров хотел сменить район охоты и одновременно уйти от возможного удара возмездия.
— Волнение стихло, — заметил контр-адмирал Милевский. Начальник штаба выглядел не выспавшимся, в его голосе звучали тревожные нотки.
— Тоже думаешь? — Вадим Степанович закурил папиросу.
— Хороший табак. Тоже покупаю такие. У Вас же дукатовский «Морской черный»?
— Он самый, Николай Адамович. Угощайтесь, — командующий щелчком открыл портсигар.
— Увы. Вынужден отказаться. Горло саднит.
На рассвете русская авиация возобновила полеты. Над кораблями барражировали дежурные звенья истребителей. Разведчики разошлись, перекрывая секторами все 360 градусов. Крейсерская эскадра опять вырвалась вперед и держала экономичный, спускаясь вдоль побережья Норвегии, прочесывая акваторию частым гребнем.
Тяжелая эскадра резала волны, не удаляясь от подходов к Нарвику. Ночью к соединению подошли «Опричник» и «Воин». С крейсеров доложили, что прошли ввиду берега, установили связь с пограничными постами и радиостанцией Тромсе. В Альта-фьорде и Тромсе чисто, район удерживается норвежцами. Англичане севернее Нарвика не высаживались.
Макаров сначала решил отправить пару крейсеров в усиление к «Полтаве», но передумал. Быстроходный линкор со свитой из «Скопы» и «Кречета» обеспечивает правый фланг. В случае чего «Полтава» легко запинает любого, кто слабее ее, и убежит от более сильного. Исключение только знаменитый «Худ», но этот линкор только вчера видели у Фарерских островов. Не ближний свет.
Так что, усиливать отряд смысла нет, а вот держать всю крейсерскую бригаду в кулаке на случай осложнения обстановки пользительно. Крейсерские зенитки лишними не будут, да и пара дополнительных радиодальномеров не помешает.
Сегодня море поскупилось на урожай. Английская система оповещения работала четко, купцы, получив предупреждение о русских рейдерах на траверзе Нарвика и Буде, изменили курс. В ловчие сети попались только два смельчака, надеявшихся проскочить. Сухогруз в пятнадцать тысяч тонн попытался поиграть в догонялки с «Вильно». Напрасно. Командир крейсера не собирался строить из себя благородного корсара. После двух шестидюймовых снарядов в корпус и одного в надстройку, осыпаемый осколками от близких накрытий «Райн» застопорил машины и спустил флаг.
Крупный каботажник в балласте попался на глаза наблюдателю гидроплана с «Полтавы» всего в десяти милях от линейного крейсера. Рация судна верещала на всех волнах, но на помощь никто не пришел, а с пристроившейся с левого борта «Скопы» жестко потребовали: «Заткнуться и спускать шлюпки».
Командир эсминца не стал тратить время на отправку абордажной команды с подрывными патронами. Как только от борта англичанина отчалила и отошла на безопасное расстояние последняя шлюпка, «Скопа» отстрелялась торпедой.
Получив радиограмму с «Полтавы» контр-адмирал Макаров облегченно вздохнул. Открытый бой лучше давящей неизвестности. Короткая строчка: «Множественные воздушные цели. Норд-норд-ост».
— Когда приняли?
Ответить никто не успел. Задребезжал телефон связи с радиометристами. Трубку схватил командир линкора Аркадий Кроун. Выслушав доклад, он с силой вдавил кнопку «громкого боя».
— Докладывают о воздушных целях. Дистанция сорок миль. Заходят с кормы. Их много.
В рубке повисла звенящая тишина. Нарушил ее громкий голос контр-адмирала:
— Поднимайте истребители. Увеличить скорость. Эскадренное построение «два бис глаголь», — приказы отдавались быстро и четко. — «Воротынскому» и «Наварину» занять место за линкорами, маневрировать самостоятельно. Передать на «Полтаву»: курс норд, на перехват авианосца.