Королева отступает последней (СИ)
— Ждите здесь, кадет.
Кажется, не только мне с утра пораньше понадобилась помощь чаровика с исцеляющим даром.
Замедлила шаг, чувствуя, как начинает неприятно сосать под ложечкой. Не трудно догадаться, кто пожаловал к животворцам. Наверное, было бы лучше повернуть обратно, но ладонь пекло, и вообще — к джарам мерзавца!
Подумав так, ускорила шаг. К моему огромному облегчению и радости, никаких мерзавцев в приёмной животворцев не оказалось. Только Ронан сидел на кушетке и морщился, как будто у него болело всё тело.
— Привет. — Я с тревогой посмотрела на друга. Судя по его вчерашнему поведению, уже точно бывшего. — Что-то случилось?
Кадет нахмурился, всем своим видом показывая, что не испытывает при виде меня ни малейшей радости. Ответить не успел, а может, не желал утруждаться. Снова раздался голос животворца, спешащего обратно в приёмную:
— Это снадобье поможет с вашей проблемой, но пару дней всё равно придётся посидеть на специальной диете. Чтобы желудок снова не взбунтовался. Я предупрежу шейлу Милнз относительно вашего рациона. А лекарство принимайте по чайной ложке утром и вечером.
Вернувшийся чаровик, невысокий худощавый мужчина средних лет, при виде меня замолчал, а щёки Ронана вдруг покрылись красными пятнами.
Серьёзно? Можно подумать, мне тут открылась страшная, постыдная тайна. С каких это пор стало зазорно иметь проблемы с желудком?
Чаровик протянул кадету пузырёк тёмного стекла, меня же наградил внимательным взглядом:
— А у вас что стряслось... шиари?
Наверное, он настолько привык общаться в этих стенах с одними лишь мужчинами, что даже запнулся, вспоминая, как следует обращаться к девушке.
— Рука... — Избавившись от повязки, я протянула чаровику раскрытую ладонь. Та представляла собой не самое приятное зрелище. Порез, ещё совсем недавно казавшийся сущей царапиной, сейчас выглядел глубокой раной. — Я ночью порезалась.
Поймав вопросительные взгляды, животворца и Ронана, поспешила объясниться:
— Разбила лампу и, пока собирала осколки, один оцарапал кожу.
— Уж больно неосторожно вы их собирали, — пробормотал мужчина, оглядывая своё поле деятельности. После чего повернулся к Ронану. — С вами, кадет, я закончил, а вам, шиари, придётся накладывать шов. И не смотрите на меня так! Порез серьёзный, вам следовало прийти ещё ночью.
Я кивнула, смиряясь с неизбежными неприятными ощущениями, и бросила взгляд на поднявшегося Ронана.
— Присаживайтесь, — указал мне на освободившуюся кушетку животворец. А в следующую секунду я заметила, как помрачнел его взгляд, устремлённый куда-то поверх моего плеча. — А с вами-то, Стейрод, что стряслось?! Кто это вас так?
Обернулась и почувствовала, как у меня от ярости, накрывшей, словно сошедшая с горной вершины лавина, начинает сводить скулы. А ещё очень, ну просто невыносимо чешутся руки.
Старшекурсник впился в меня взглядом, полным точно таких же чувств, что испытывала я к нему. Дёрнулся было, но его удержал маячивший сзади приятель. Такой же огромный детина, как и Стейрод. Почему-то изрядно помятый...
Неужели на друге злость вымещал? Вот уж совсем больной.
Выглядел мой враг неважно, и я даже невольно испытала чувство гордости. Вчера, впотьмах, даже толком не поняла, как сильно его порезала. Левую щёку оборотника пересекала глубокая рана, молнией змеясь от виска к уголку губ. На шее темнел кровоподтёк, оплетая порез, оставленный осколком стекла. Вот наливавшийся цветом синяк под правым глазом был точно не от меня. Жаль, конечно, но этот след на наглой роже оставила не я.
— Что с вами случилось? — прозвучал ещё громче голос животворца, о котором я уже успела забыть.
Как и о своей несчастной ладони.
— Мы с Марти решили с утра немного потренироваться и случайно... хм... позволили себе лишнего, — расплывшись в улыбке, отозвался Стейрод. Лучше бы не расплывался, потому что с раной на щеке его и без того едва ли обаятельная улыбка смотрелась ужасно. — Вы ведь знаете, как это бывает у оборотников. Увлеклись, погорячились...
Так вот для чего они друг друга лупили! Чтобы у преподавателей не возникло вопросов, откуда это он такой «красивый»!
— Нельзя давать вам оружие, — буркнул животворец, видимо, решив, что след на щеке и шее оставили острым клинком. — Занимайте очередь. Сначала я займусь шиари.
Он снова скрылся в смежной комнате, а я внутренне напряглась. Смотрела на выпускника, боясь отвести взгляд, и когда он сделал навстречу мне едва уловимое движение, уже приготовилась воспользоваться приёмами Эскорна.
Но между нами неожиданно вырос Ронан.
— Отошёл от неё. — Он говорил тихо, но стали от этого в его голосе меньше не становилось. — Быстро!
— Или что, щенок? — оскалился ублюдок, снова став похожим на воплотившегося джара. — Ты меня остановишь?
Сандер бросил быстрый взгляд в мою сторону.
— Мы вместе. Может, Лайра и сама справилась бы, если судить, в каком ты состоянии, но я подстрахую. И тронуть её не позволю.
Догадался? Или Бриан уже успел рассказать? Вряд ли. Во-первых, ещё рано — где бы они увиделись, во-вторых, я просила молчать.
Стейрода перекосило, и судя по полыхнувшему в глазах пламени, в мыслях он уже убивал нас самыми жестокими способами. Его приятель, Марти, перевёл напряжённый взгляд с Ронана на меня, после чего с надеждой воззрился на своего дружка.
— Ник, не заводись, — проговорил он тихо. — К джарам их!
Но Стейрод лишь раздражённо дёрнул плечом, сбрасывая его руку.
Ронан вскинул голову, бесстрашно глядя в наливающиеся кровью глаза оборотника. Я уже успела испугаться, за друга, но к счастью, положение спас снова вернувшийся целитель.
— Сандер, вы ещё здесь?
Старшекурсник сделал шаг назад.
— Я решил подождать шиари Ноэро, — сказал Ронан, продолжая сверлить взглядом блохастое чудовище. — И проводить её, на случай, если от обезболивающего ей вдруг станет плохо.
— От обезболивающего плохо не становится, — пробормотал животворец, но потом махнул рукой. — Ладно, оставайтесь. Чтобы шиари было не так страшно. А вы, — он вскинул взгляд на старших кадетов, — ждите за дверью. Приёмная не резиновая. Шиари, да садитесь же!
Обезболивающее оказалось просто волшебным! Пока чаровик меня «штопал», я едва ли что-нибудь чувствовала. А может, во мне всё ещё бурлили чувства, вызванные появлением старшекурсника, поэтому боль прошла мимо. Я просто не обратила на неё внимания.
Ронан, как и пообещал, всё время находился рядом, правда, мы и парой слов не перекинулись. Только когда уже вышли из приёмной, и в неё, перед этим убив меня взглядом, вошёл Стейрод со своим дружком-подпевалой, Сандер поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь?
— Уже намного лучше. — Я опустила взгляд на перевязанную руку и поняла, что ужасно голодна. Животворец предупредил, что из-за лекарств может разыграться аппетит, и сейчас я бы отдала многое, лишь бы по щелчку пальцев оказаться в столовой. — Я вчера не решилась к вам подойти, чтобы сказать... извиниться за обман.
Кашлянула, зачем-то дёрнула себя за рукав мундира, натягивая грубую ткань до кончиков пальцев, и неожиданно услышала:
— Ты делала то, что должна была. Мерза... Рифер сбежал, и у тебя не было выбора.
А вот теперь я себя ущипнула. Легонько, решив, что мне всё это снится. И урок с Вентурой, и поход к животворцу, и встреча с Ронаном.
— И вы на меня не злитесь?
Улыбка Сандера оказалась такой же неожиданной, как и его слова минутой назад:
— Не злимся. Нам просто нужно... привыкнуть. Ко всему этому.
Я кивнула, улыбнулась в ответ, и мы не спеша побрели к лестнице. Пока торчали у животворца, предрассветная тьма поблекла, истончилась, превратившись в хмурое, сумрачное утро. Теперь за окнами кружили редкие крупицы снега, но небо, мрачное, набухшее тучами, давало понять, что это лишь небольшая передышка и скоро снегопад возобновится.
— Что будешь с ним делать?
— Это ты о Стейроде?