Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ)

— Да, вы правы, — задумчиво кивнул Марк. — Случись с вами что-то плохое, я, прежде всего, заподозрил бы его. Может, в этом всё дело? Кто-то пытается бросить тень на барона де Вивьера?
— У него есть враги? — спросил Ламбер.
— Конечно! У кого их нет! Послушай, друг мой, приставь к господину Бодену двух наших рыцарей. Чтоб без охраны он не выходил!
— Это излишне! — запротестовал молодой человек.
— Вовсе нет! Если вас пытались убить, то, возможно, попробуют снова. Мои рыцари составят вам компанию на прогулке, а вы впредь снимайте мантию, прежде чем выйти из замка.
— А тебе самому охрана не нужна? — забеспокоился Ламбер. — Если кто-то желает подставить прево, то ему всё равно, какого королевского чиновника убьют.
— Ну, мой-то меч всегда при мне! — усмехнулся Марк. — И я настороже. Со мной мои оруженосцы, и хоть они юны, это не щенки, а волчата! Да и мои сыщики могут дать отпор любой шайке. Впрочем, если твоим подчинённым нечем заняться, то они вполне могут меня сопровождать, но не больше двух за раз. Иначе добрые жители Пуатье решат, что сюда нагрянула чужая армия, которая может захватить их благословенный городок.
— Хватило бы и меня одного, — услышал он голос Джин Хо и, обернувшись, увидел, что тот стоит, подпирая косяк двери.
— Это верно, — не стал спорить Марк, — но чем отбиваться от бандитов, лучше сразу дать им понять, что у них нет никаких шансов!
— Идём обедать, а потом в магистрат, — распорядился лис и, развернувшись, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Явившись в здание ратуши, Марк сразу же потребовал проводить их в казначейство. В нескольких полутёмных комнатах, где стояли столы и конторки клерков, а у стен громоздились окованные медью сундуки, царило уныние. В кабинете главного казначея за большим столом сидел пожилой мужчина в широкой мантии книжника и бархатной шапочке и печально оглядывал разложенные перед ним бумаги. Увидев посетителей, он ничуть не оживился, только откинулся на спинку кресла и в его грустных глазах появился вопрос.
— Я пришёл поговорить с вами о господине Шапю, — пояснил Марк, представившись, и сел на стул, куда ему указал старик.
— Да-да, — пробормотал старец. — Это очень печальная история. Мы все убиты горем. Я прослужил вместе с ним почти сорок лет. Когда-то мы начинали здесь клерками, и я уже привык, что он рядом. И вот его нет. И теперь мне придётся возглавить казначейство, а я привык прятаться за его спиной, — он невесело улыбнулся.
— Значит, вы замените его на этом посту?
— Да, моё имя Флавий Голен, и теперь я, как ни странно, главный казначей магистрата Пуатье, — он внимательно посмотрел на Марка. — Я с удовольствием поговорю с вами о моём старом друге, но к чему это?
— Я расследую его смерть.
— Вот как? Но разве это не была трагическая случайность?
— Увы, нет. Но пока я хотел бы оставить в тайне подробности этого дела.
Лицо старика стало озабоченным.
— Что ж, если кто-то повинен в его гибели, то я, конечно, помогу вам! Было бы несправедливо, чтоб смерть такого замечательного человека осталась неотомщённой! Что же вы хотите знать, ваше сиятельство?
— Скажите, не было ли чего-нибудь странного в поведении господина Шапю последнее время? Может, он был чем-то встревожен или чего-то боялся? Может, он рассказывал вам о чём-то, что его беспокоило? Ведь вы были друзьями!
— Это так, но Оскар был очень деликатным человеком, и к тому же дотошным, и потому никогда не делал каких-либо голословных заявлений. Да, последнее время он был встревожен, и это касалось деятельности казначейства. Я тогда пребывал в недоумении, поскольку не видел ничего необычного, но он сказал мне: «Флавий, дружище, давай я сам разберусь с этим, а потом скажу тебе!» И я, как всегда, положился на него!
— Он встречался с шерифом Лакруа?
— Да! Тот заходил к нему, и они сидели в этом самом кабинете вдвоём и перебирали какие-то бумаги. А ведь господин Лакруа тоже погиб недавно? — забеспокоился Голен. — Это как-то связано?
— Возможно, — уклончиво ответил Марк. — И вы даже предположить не можете, что же за интерес их связал? Может, остались какие-то бумаги, записи, которые вёл для себя господин Шапю?
— Я только этим утром зашёл сюда и не успел посмотреть, — засуетился старик. — Подождите! Бланшар! Идите сюда! Я сейчас посмотрю в сейфе, а вы пока расспросите его помощника.
На пороге появился невысокий мужчина средних лет и покорно взглянул на Голена.
— Вы меня звали, господин главный казначей.
— Скажите мне, Бланшар, — произнёс Марк, в очередной раз представившись, — не давал ли вам господин Шапю каких-нибудь странных поручений последнее время. Они могли быть связаны с шерифом Лакруа.
— Да, такое было, ваше сиятельство, — немного подумав, кивнул клерк. — Господин Шапю последнее время интересовался золотыми монетами. Он велел приносить к нему всё золото, что поступает от арендаторов и подданных. Сперва он просто рассматривал его, а потом приказал складывать монеты в отдельные мешочки и подписывать, от кого они поступили. Он изучал их с помощью лупы и записывал в свою тетрадку, и было видно, что он очень встревожен. Именно в то время он просил меня пригласить к нему шерифа.
— Как выглядела эта тетрадь, Бланшар? — спросил Голен, поднявшись, и подошёл к закрытому шкафу, в котором оказался небольшой сейф.
— Обычная тетрадь, в которую записывают расходы, — ответил тот. — В тёмной обложке.
Казначей тем временем достал ключи и открыл дверцу сейфа. Перебрав мешочки с золотом, он достал несколько, к которым булавками были прикреплены бумажки с именами, а потом отыскал и тетрадку. Он принёс всё это и положил на стол. Марк, взяв один мешочек, посмотрел на бирку «Эрве Пепен», высыпал из него несколько золотых монет. Три из них были чуть светлее и выглядели новыми. Потом он открыл тетрадь и увидел там имена и столбцы цифр. Отыскав в списке имя Эрве Пепена, он увидел, что в первом столбце стоит цифра восемь, что соответствовало количеству монет в мешочке, а во втором — цифра три.
— Это вам поможет? — спросил казначей, вернувшись на место и тревожно следя за выражением лица Марка.
— Да, очень, — кивнул он. — Я заберу эту тетрадь. Золото пока оставьте в сейфе. Позже передадите его королевскому ревизору Бодену. И я прошу вас продолжить делать то, о чём просил господин Шапю: раскладывайте золотые монеты по мешочкам и крепите к ним такие бирки с именами. Их так же затем предъявите ревизору.
— А что не так с этим золотом? — удивился Голен, придвинув монеты к себе. Он какое-то время смотрел на них, а потом на его лице появилось недоумение. Взяв одну из фальшивых монет, он принялся разглядывать её, и вдруг с тревогой посмотрел на Марка. — Неужели…
— Господин Голен, — остановил его тот. — Это всё должно остаться между нами. Как вы понимаете, подобные вещи требуют тщательной проверки и расследования, а излишняя огласка может только повредить.
— Я всё понял, — закивал старик, поспешно собирая монеты в мешочек. — Я всё сделаю, как вы говорите! И не беспокойтесь, Бланшар всегда был предан Оскару и умеет держать язык за зубами!
Простившись с казначеем, Марк вышел из его кабинета. Он задумчиво посмотрел на тетрадь, которую держал в руках. За ним вышел лис, который лишь прислушивался к их разговору, но сам не проронил ни слова.
— Значит, старик тоже узнал о том, что часть монет — фальшивые? — спросил он. — И потому хотел знать, от кого они поступили?
— Да, судя по датам, он узнал об этом не так давно, и это его встревожило. Он сообщил о своём открытии шерифу Лакруа и, видимо, по его просьбе отслеживал источники фальшивых монет. Но Лакруа погиб, а теперь мёртв и Шапю. И, кажется, эти смерти связаны вовсе не с расследованием деятельности прево, а именно с фальшивомонетчиками.
— Если сам прево не замешан в этом, — скептически заметил лис.
— Возможно и так. Именно поэтому я не спешу ставить его в известность о нашем тайном расследовании.