Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ)

— Это урагхи, ваша милость, — пояснил подошедший с кувшином слуга, заметивший интерес Марка. — Сегодня ярмарка и они привезли на продажу вяленую рыбу, которая хорошо идёт под эль, и шкурки соболей и белок. Эта семья теперь часто привозит сюда свои товары и уже к полудню распродаёт всё подчистую. Многие местные торговцы заранее заказывают им товары.
— Хватит болтать! — прикрикнул на него хозяин, притащивший два блюда с нарезанным копчёным мясом. — Принеси господам сыр и хлеб! И пусть Генрих разольёт похлёбку! У нас сегодня похлёбка из баранины, ваша милость, — елейно улыбнулся он, обратившись к Марку.
Еду подали вскоре, и рыцари приступили к трапезе, не слишком налегая на вино. Обед был уже закончен, когда на пороге таверны появился розовощёкий толстячок в бордовой бархатной мантии, нарядной шапочке с пером и золотой цепью на шее. Он вбежал в зал и под любопытными взглядами некоторое время метался между столами, заглядывая в лица посетителей, пока сжалившийся хозяин не указал ему на Марка. Устремившись к нему, толстячок раскланялся и заявил, что он мэр этого славного города и рад оказать гостеприимство благородному посланнику короля Сен-Марко. Когда же ему объяснили, что благородный посланник заехал в его городок лишь для того чтоб передохнуть по пути в Пуатье, он очень расстроился и, многословно извинившись, удалился.
— Он приходил не просто так, — заметил Клеман, посмотрев ему вслед. — Наверняка тут же отправит гонца в Пуатье, чтоб известить о нас прево.
— Что ж, дадим его гонцу время обогнать нас, — усмехнулся Марк и кивнул хозяину таверны. — Не порадуешь ли ты нас напоследок сладким пирогом, дружище?
— Ага, — кивнул лис. — И принеси мне ещё кувшинчик этого вишнёвого ликёра!
И хозяин умчался на кухню, а Марк отметил, что после сытного обеда его настроение заметно улучшилось.
Остаток пути они успели проделать до вечера, и когда Марк уже начал беспокоиться, что они не успеют добраться до Пуатье до закрытия городских ворот, лес вокруг дороги расступился, и впереди, на ладонях уютной долины появился город, стоявший на плоской возвышенности. Придержав коня, он какое-то время рассматривал крепостную стену, опоясывающую тесно стоящие, покрытые черепицей дома, и вонзающиеся в блёклое небо шпили двух храмов и ратуши. Посреди города возвышался холм, на котором, подёрнутый туманной дымкой виднелся большой замок.
— Это и есть Пуатье, — сообщил ему подъехавший Лафлёр. — Город довольно велик для наших диких мест, а там, на холме — замок прево.
— Что ж, поторопимся, — кивнул Марк. — Я думаю, что нас уже ждут!
  
Пуатье
 
Чем ближе они подъезжали к крепостным стенам, тем выше они казались. Город, который издалека выглядел не таким уж большим, теперь обрастал какими-то башенками и острыми крышами высоких домов. Он постепенно расширялся и вскоре захватил весь горизонт. Впереди уже виднелись распахнутые ворота за широким подвесным мостом и хищно блеснули массивные острия поднятой над ними решётки. Когда Марк и его спутники подъехали, из ворот показался всадник на высоком белом коне и, спрыгнув на землю, учтиво раскланялся.
— Я Лионель де Вивьер, — представился он, — и я рад приветствовать ваше сиятельство в Пуатье.
Взглянув на него, Марк подумал, что это, скорее всего, сын или другой младший родственник прево. Молодой человек был высок, худощав, с пышными, коротко подстриженными тёмными волосами и красивым бледным лицом, на котором выделялись карие глаза под чуть изогнутыми тёмными бровями. Его наряд был изыскан, но скромен, из чёрного узорчатого сукна, под которым виднелась белая сорочка из тонкого полотна, украшенная кружевом. Бросив взгляд на его грудь, где поблескивал большой медальон, висевший на плоской цепи, Марк нахмурился.
— Почему на вас цепь шерифа? — поинтересовался он, не скрывая своего неодобрения. — Вам известно, что только король может назначить шерифа именным указом? Вправе ли вы носить её?
— Простите, — смутился тот, — наш шериф недавно погиб, и отец поручил мне временно заменить его. Если вы считаете, что это неуместно, я немедля сниму её!
— Прево, если именно о нём идёт речь, мог поручить вам временно исполнять обязанности шерифа, но это не значит, что вы можете носить цепь, которую вправе пожаловать лишь король.
— Я понял вас, ваше сиятельство, — поспешно снимая цепь, кивнул тот. — Прошу вас следовать за мной. Прево ждёт вас в своём замке.
Он засунул цепь в подсумок и вернулся в седло. Въезжая через ворота в город, кавалькада проехала мимо стражников, выстроившихся в шеренгу, а потом углубилась в лабиринт улиц, и Марк понял, зачем понадобилось направлять им навстречу провожатого. Он, привыкший к более упорядоченной застройке больших городов, с некоторым удивлением следил, как извиваются, поднимаясь к холму узенькие улочки города. Казалось, когда его строили, никому и в голову не приходило следовать какому-то плану. В некоторых местах узкие дома теснились, прижимаясь боками друг к другу и нависая над мощёной мостовой, а потом за ними вдруг появлялся заросший пустырь, за которым клубились зеленью небольшие садики, с видневшимися поверх них красными черепичными крышами по-сельски уютных домиков. Небольшие площади, украшенные статуями, фонтанчиками, а то и облицованными камнем колодцами, возле которых собирались жители с кувшинами и вёдрами, сменялись почти прямыми улицами с богатыми домами, отделанными с некоторой претензией на роскошь, а за ними мог оказаться целый квартал складов и лабазов с глухими стенами и широкими воротами.
При этом улицы были относительно чисты, водостоки прочищены, и нигде не было видно нищих. Попрошайки сидели только у дверей небольших храмов и часовен, и по их далеко не истощённому виду можно было догадаться, что они здесь лишь из любви к своему занятию.
По улицам, несмотря на поздний час, прогуливались горожане. Их наряды не отличались изысканностью, но были вполне добротными. Лавки ещё были открыты, и проезжая мимо, можно было увидеть прилавки, заваленные различными товарами от обуви и кусков разноцветных тканей, до оружия и украшений. Иногда ветер доносил откуда-то приятные ароматы копчёного мяса и сладкой выпечки.
— Что ж, кажется, Пуатье процветает при этом прево, — заметил Ламбер, тоже с интересом осматривавшийся по сторонам.
— Город как город, — согласился Клеман. — Ничуть не хуже других королевских городов.
— Надеюсь, что так, — пробормотал Марк.
Они проехали по прямой улице и оказались на площади, над которой нависал своей громадой тёмный замок с множеством шпилей и башен. Окинув взглядом это несуразное сооружение, Марк с сарказмом подумал о том прево, который выстроив его, пытался тем самым подчеркнуть своё величие. Интересно, кто-нибудь теперь помнит его имя? Потом он обратил внимание на высокие крепостные стены с зубцами наверху и узкими бойницами. Похоже, он собирался защищаться не только от внешних врагов, но и от горожан.
Однако в этот час ворота замка были распахнуты, а по площади, где разместились торговцы, прогуливались местные жители, чаще всего парами и даже семьями. Возле ворот в парадном строю застыл караул, а чуть дальше собралась небольшая толпа празднично разодетых людей, которые встречали посланника короля.
Впереди Марк увидел невысокого коренастого мужчину. Он был как раз таким, как его описал Лафлёр: с большими чёрными глазами и орлиным носом. Его волосы с проседью были пострижены по старой моде под шлем. Марк сразу же почувствовал на себе его настороженный цепкий взгляд, а потом заметил стоявшую рядом даму в бордовом бархате, и его губы дрогнули в усмешке. Эта женщина была ещё меньше ростом, тоненькая, с мелкими кудряшками, уложенными в причудливую причёску, и кукольным личиком, на котором выделялись остренький носик и прекрасные карие глаза. И в этих глазах он разглядел затаённый страх. По другую сторону от прево стояла цветущая голубоглазая девушка с пышными рыжими волосами. На её белом личике светился свежий румянец. Встретив его взгляд, она кокетливо улыбнулась.