Комэск (СИ)

Лекса очень быстро убедился, что улан бахвалился не зря, он оказался настоящим мастером какого-то замысловатого польского стиля. Очень мешала раненая нога, Лешка несколько раз едва не споткнулся, не мог толком маневрировать, и просто вынужден был ввязываться в рубку. Спасало только то, что у поляка со лба на глаза сочилась кровь, и он несколько раз отскакивал, чтобы утереть ее рукавом.
  
— Смердишь, как свинья! — в очередной сшибке улан ловко финтанул, вывернул кисть, все-таки резанул вскользь Лешку по предплечью и радостно заорал. — Ха, взял кровь!
Ринулся снова, добивать, но Лекса, надсаживаясь до скрипа в сухожилиях, каким-то сверхусилием все-таки успел круговым движением шашки отбить удар, а потом, снизу-вверх, с вывертом ног, страшно секанул поляка в «локоть».
Клинок зло свистнул, вспарывая воздух, с противным хлюпаньем врезался в руку улана. Костюшковка выпала на траву, поляк охнул, пошел боком, а потом упал на колени, прижимая разрубленную руку второй к туловищу.
Сразу стало ясно, что ни о каком продолжении боя речи не может идти. Кровь хлестала из раны ручьем.
У Алексея мелькнула мысль добить его, он зло зыркнул по сторонам, высматривая следующих преследователей, но все-таки решил рискнуть и подбежал к поляку, на ходу доставая сыромятный шнурок из кармана.
— Матерь боска, матерь боска… — едва шевеля губами на стремительно бледнеющем лице, шептал улан. — Матка боска…
Лекса быстро наложил жгут, положил поляка так, чтобы голова была выше тела, а потом быстро повел взглядом по поляне, ища Беню.
И сразу нашел его, потому что возле его тела сидела на корточках Броня.
Беньямин Зильбер лежал вытянувшись, сложив руки по швам, словно в строю, а на его лице застыла какая-то детская, трогательная улыбка.
Рядом с ним валялся пулемет без диска, а вся левая сторона черепа Бени была снесена сабельным ударом.
— Как его звали? — тихо поинтересовалась Броня.
— Беня. Беньямин.
— Он меня нес на себя… — начала рассказывать Броня, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону. — А потом налетели эти гады. Беня… Беньямин, сбросил меня, приказал бежать, а потом начал стрелять. Убил всех, кроме того. А этот… этот ударил саблей Беню…
Она зачем-то встала, развернулась и куда-то ушла.
Алексей стиснул зубы. Все эти красивые фразы о том, что «своих не бросают», на практике являлись и являются сплошной глупостью. Ни одно мертвое тело, пускай даже боевого товарища, не стоит жизней остальных.
Но Беню надо было забирать с собой. Лекса просто не простил бы себе, если бы его бросил.
Попробовал поднять тело, но не смог и упал вместе с ним.
Сзади неожиданно хлестнул выстрел, Лекса резко обернулся и увидел, как Броня стоит с револьвером в руке над уланом.
Из ствола нагана курился дымок…
  
Глава 17
 
Глава 17
— Matka Boża! — пани Барбара ахнула. — Кто тебя так, мой мальчик?
Алексей просто пожал плечами. Ни желания, ни сил объясняться не было. Сил — особенно. Лешка держался в сознании только на морально-волевых качествах, да и те таяли с каждой секундой.
После рубки с уланом, он соорудил примитивную волокушу и попробовал тащить тело Зильбера, но получалось очень медленно, несмотря на то, что ему пыталась помогать Броня. Лекса совершенно выбился из сил, но потом случилось очередное чудо — к ним прибилась одна лошадей погибших польских улан — спокойная и очень добрая караковая кобыла. Она без проблем дала погрузить на себя Беню, а потом, уже к вечеру, на Лексу с девочкой наткнулась партизанская поисковая группа.
— Чего застыла! — медичка пихнула кулаком Агнешку. — Надо с него все это тряпье срезать, да прикажи горячей воды тащить. Много воды. И лохань, где бинты стираем. Ну, szybka, szybka dziewczyno! Ай, матка боска, а это кто?
Барбара хлопнула себя по бедрам и с удивлением уставилась на Броню.
— Я Бронислава Жук из Лиды, шановна пани, — вежливо ответила Броня и присела в книксене.
Смотрелась все это довольно комично, потому что девочка, точно так же, как и Алексей представляла собой сплошной ком грязи, сквозь которую можно было рассмотреть только глаза.
— Божечки, mała dziewczynka! — умилилась медичка. — Откуда ты взялась? Но отмоем и тебя! Ну, и где эта полоумная девка? Идем, идем…
Она взяла Лешку с Броней и увела за свою землянку, на небольшую поляну, где под ветвями огромных дубов сушился на веревках перевязочный материал и белье.
— Сейчас, сейчас, мальчик… — Барбара собралась срезать медицинскими ножницами одежду с Алексея, но он отстранил ее руку и поковылял к своему отряду в расположение.
Но далеко идти не пришлось, бойцы уже сами пришли к санчасти.
— Становись… — негромко подал команду Семка.
Лекса провел глазами по строю, пересчитал людей и тихо приказал:
— Рапорт.
Семка вытянулся.
— Товарищ Турок, задание выполнено, все задержанные доставлены в расположение… — но тут же сбился, опустил голову и тихо добавил. — Клещ и Жирик… совсем… лодку обстреляли из пулеметов. Из наших еще, Дуля, Гном и Колено — раненые. Дуля и Гном легко, уже в строю, а Колено… говорят, жить будет…
Лекса хотел выругаться, но пересилил себя и спокойно сказал:
— Благодарю за службу! Вольно…
После чего развернулся и вернулся назад.
Броня уже сидела в большой выдолбленной колоде, вся в пене, а Агнешка и медичка в две руки ее драили.
Алексей отошел в сторонку и присел на пенек. Он уже знал, что операция благополучно завершилась, но, партизаны все-таки понесли немалые потери, потому что поляки и балаховцы неожиданно умело организовали противодействие. Во-первых, они не клюнули на приманку в виде нападения на полицейский участок в Новых Свержицах, а во-вторых, заранее сформировали несколько маневренных отрядов, которые не только оказали серьезный отпор партизанам, мало того, атаковали сами, заставив партизан отступить раньше времени. Захватить польку с подельниками удалось только потому, что, скорее всего, поляки не догадывались об истинной цели нападения. Или…
— Или… — Лекса сам себе задал вопрос вслух и сам же ответил. — Или у них есть информатор среди партизан, но этот информатор сам не знал, что все затеивается только ради польки. Что очень вероятно, так как о захвате пани Янины знало очень ограниченное число людей. Командование, да я, вот и все. Бойцы группы захвата узнали о настоящей цели уже по пути к имению. И кто тогда информатор?
Но почти сразу выбросил этот вопрос из головы, потому что очень не любил заниматься тем, что не являлось его прямыми обязанностями. А еще потому, что засыпал на ходу…
— Эй, эй, chłopiec…
Лекса вздрогнул, проснулся и непонимающе уставился на пани Барбару. А точнее, на ее внушительную грудь в расстегнутой блузке.
Вряд ли кто-то в отряде знал, сколько на самом деле лет медичке, но выглядела он просто шикарно. А ее фигуре могла позавидовать любая молодуха. Даже Агнешка, при всей своей юной красоте на ее фоне сразу уходила на второй план. Впрочем, удивительно вздорный и мстительный нрав революционерки, да ее замашки бордель-маман пополам со старым кавалерийским вахмистром, начисто отпугивали всех желающих даже просто приударить за пани Барбарой.
— Нравится? — медичка приосанилась, пошевелила плечами и расхохоталась. — Небось стоит уже у тебя перчик-то? Все-таки не совсем пропащий хлопчисько! Вставай, сначала осмотрю тебя, а потом решим, что делать. Агнешка, помогай, не видишь, он на ходу спит. Бронька где? Не переживай, отмыли твою девчонку и спать уложили…
Алексея вздернули на ноги, срезали одежду, потом он потерялся в действительности, а очнулся от того, что услышал разговор…
  
— Смотри, девка, смотри! — с восхищенным придыханием ворковала пани Барбара.
— Ой, пани… — смущенно хихикнула Агнешка. — Што вы такое говорице?
— Это не «ой», а идеальный пенис! — торжественно заявила медичка. — Только посмотри на него! Какие формы! В меру длинный, в меру толстый, а какой рельеф! Я бы такой член в золоте отлила и в музей, как эталон! Возьми, сама потрогай…