Чаровница из Беккена (СИ)
Заметив в толпе вновь прибывших эльфов прекрасную Феовель, мужчина недовольно поморщился и махнул кому-то внизу — в тот же миг пространство вокруг огласил стройный хор флейт игравших что-то возвышенно мелодичное.
Я ощутила волну нетерпения и радости — те эмоции захлестнули и меня, но теперь я могла различить свои чувства от того, что было передано мне толпой. То, что открывалось глазам отсюда, с каменного уступа, поражало: их было так много… кто бы мог подумать, что в Чернолесье жило столько эльфов! Пожалуй, лишь настолько большая долина могла вместить их одновременно и все они как один замолчали, обратив взор к седовласому эльфу на постаменте.
Я нахмурилась. Водопад, эта тонкая струя, что падала с невероятной высоты в чашу, наполненную теперь едва ли до половины своей глубины, если и была хваленым источником, то в ряд ли бы смог утолить жажду стольких эльфов. Пожалуй, того, что в ней было сейчас, хватило бы лишь на то, чтобы сделать по глотку.
Удостоверившись тому, что внимание собратьев привлечено, эльф воздел руки к небу и начал на распев читать какой-то стих, слова которого тут же подхватила толпа.
Это испугало меня. Слова, повторенные тысячами голосов обретали неведомую мне силу; я почувствовала, что всеобщее возбуждение и шквал чужих эмоций вновь охватывают мой разум, но на плечо опустилась тяжелая ладонь Инериона и гул в голове понемногу утих. Но осталась дрожь — вибрации голосов пронзали меня, словно делая мягкими кости и слабыми мышцы. Под давлением, под этой неподъемной массой энергии, хотелось опуститься на колени, припасть к земле и закрыть голову руками! Но крепкая рука не давала мне упасть, кажется именно принц давал мне силы удержаться на ногах. Я оглянулась на винитара, но тот не ответил на мой взгляд — все его внимание было приковано к седовласому эльфу в серебристо-зеленой мантии, а губы вторили его словам.
В этот момент, как никогда прежде я почувствовала себя здесь лишней! Я смотрела на них и видела невероятное — все эльфы чувствовали свое единство, были одной расой, одной нацией… братьями и сестрами друг-другу. В этот самый момент среди этого множества душ рождалось нечто, что должно быть чувствуют члены одной семьи, собираясь за общим столом, но во много, очень много раз сильнее. Стоило пройти такой путь, попасть туда, куда закрыт путь любым людям, будь то короли или великие чародеи, чтобы познать всю степень своего одиночества… Одна во всем мире, без родителей, брошенная родными сестрами и не успевшая завести надежных друзей. Сердце сжалось от боли — Луциан говорил, что любит меня… но где же он, когда так нужен? Почему оставил меня одну, зачем же привел именно сюда?
Певучая речь слилась в единый звук — эльфы больше не вторили слов, лишь тянули низкий звук «м» от которого, все внутри меня превратилось в вибрации. Эхо в долине многократно усиливало его, поднимая выше, до самых крон, росших на вершине окружавших ее скал. Седовласый эльф спустился со своего постамента, но только для того чтобы помочь взобраться на него тонкой эльфийке со светлыми волосами, цвета спелой ржи. От другой скалы отделилась тень — это юноша спрыгнул на тот же каменный стол с другой стороны и я дрогнула, подавшись вперед…
Нет, то был не Луциан, лишь светловолосый юноша с ушами такими же острыми, как и у всех собравшихся. Он был обнажен по пояс, а его спутница куталась в легкий шелковый плащ и как только он робко коснулся ее лица, а она смущенно потянула за завязки на своем одеянии, я поняла, что за представление нас ожидает.
— Инерион, прошу, скажи, что они не будут при всех! — Сдавленно прошептала я и неожиданно даже для себя спрятала лицо в ладонях.
Нет, пожалуй, это уже слишком. То, что творится в спальне между двумя… ах, да хоть бы и четырьмя любовниками — это одно, но когда что-то подобное должно произойти у всех на глазах. Это уж через чур…
— Быть может тебе сложно будет нас понять, но мы не привыкли скрывать чувств, слишком редки они среди нас. Севори ишааль, единение половин — это благословение, даруемое самой богиней. Она находит родственные души и сводит их вместе сквозь сотни лет, позволяя своим детям слиться как мыслями, так и телами. Соединяясь впервые, влюбленные выпускают в мир магию, подобно тому, как это делаешь ты, Либи. Источник полон сейчас, он накопил достаточно света для нас — союз этих юных эльфов позволит ослабить завесу и пролиться свету Филиамэль Лантишан на всех детей богини. Открой же глаза, в том нет ничего стыдного или неприятного. — Глаза я разумеется не открыла, даже наоборот, спиной отвернулась, лишь бы даже ненароком не подсмотреть. Винитар тяжело вздохнул и, схватив меня за плечи, развернул лицом к действу. Сказал устало, наклонившись к самому уху. — Если не будешь смотреть она все равно заставит тебя. Неужели ты думаешь, что просто так была приглашена на таинство таинств. Ах, Либи, если бы ты знала, как это тяжело жить бесконечно долго, не находя свою пару, ты бы иначе смотрела на вещи и не воротила вот так вот нос.
И я открыла глаза.
Юные влюбленные целовались, обнажив свои совершенные стройные тела. Пред восхищенными взорами собратьев, нежно ласкали друг друга, будто и не замечая великого множества зрителей. Вслед за эльфами вокруг, меня охватило возбуждение и руки мои сами нервно скользнули к раскрасневшейся шее. Стало тяжело дышать, в какой-то момент я словно почувствовала поцелуи того эльфа на своих ключицах и вздрогнула, когда рука Инеринона вновь легла на мое плечо, облегчая напор горячих эмоций, наполнивших долину.
Взгляд принца был затуманен, а губы чуть приоткрыты, так близко, что я слышала его неровное дыхание… внезапно я ощутила порыв прильнуть к ним, запустить руки в длинные светлые волосы эльфа и не поддаться желанию стоило мне невероятных сил. Инеринон будто и не заметил моих метаний. Он не отрываясь следил за движениями пары, согласившейся разделить свое севори ишааль с пришедшими сюда в эту ночь…
Я обернулась на королеву — прекрасная Феовель закусила губу от нетерпения и нервно сжимала в руках край мантии. Подле нее с непроницаемым, отрешенным выражением лица и красноречиво горящим, вожделеющим взглядом стоял ее спутник, красивый темноволосый эльф в зеленых одеждах, чуть поодаль от них расположилась Шаигаль. Она тоже была увлечена зрелищем, но не вожделение читалось на ее лице, а зависть и печаль. Горькая слеза прочертила мокрую дорожку на ее гладкой белой щеке и у меня сжалось сердце.
О чем она думает сейчас? Не о том ли, что быть может никогда не встретит того, с кем однажды сможет разделить не только плотское наслаждение, но и душу…
Неожиданно мне стало невероятно горько. Я оглянулась вокруг, заглядывая в сосредоточенные красивые лица.
Эльфы. Прекрасные, почти что вечные, могущественные… и такие несчастные.
Я представила, каково это, жить так долго, что мир вокруг десятки раз может измениться до неузнаваемости и остаться для тебя таким же пустым, потому что-то единственное, что сделает тебя целым может так и оказаться тебе недоступным. Должно быть чувства так же, как и людей переполняют их: желание близости тел и душ, стремление продолжить свой род и разделить с кем-то радость каждого дня.
С другой стороны, жить бесконечно долго, может значить — не увидеть смерти близких, не познать сиротства… быть может я бы и согласилась заплатить такую цену, смогла бы отказаться от страстей что и в бытность мою страшной горбуньей терзали меня, а теперь и вовсе не оставляли в покое. Хотя все познается в сравнении.
Скорее всего, родись я эльфийкой, такой как Нани, например. Живущей долго и так и не встретившей своего ишааль, стенала бы и лезла на стену от томления и страстности тела. Расспрашивала бы всяких прохожих фелиамэль о том, каково оно, то самое блаженство.
Юный эльф, что был в центре всеобщего внимания, опустился на колени и посадил эльфийку сверху. Не разнимая губ в страстном поцелуе с возлюбленным, она послушно опустилась на него и протяжно вздохнула. Ее стон кто-то подхватил в толпе внизу и этот звук, многократно усиленные, взвился ввысь, затерявшись в кронах высоких деревьев. Девушка отстранилась от своего возлюбленного, не разнимая рук за его шеей и начала двигать бедрами, ритмично, медленно. Эльф застонал — он не сводил с девушки влюбленного взгляда, и я почувствовала… ярко ощутила его эмоции! Радость, нежность, восторг от ощущения мягкой кожи возлюбленной под кончиками пальцев. Упоение ее близостью, наслаждение от каждого ее вдоха и даже невесомого прикосновения гладких волос цвета спелой ржи, что водопадом стекали по ее рукам и нежно щекотали его бедра.