Вне Системы (СИ)

Как вдруг услышал, что звуки стрельбы смещаются в мою сторону.
— Вот же… — пробормотал я, и резко прижался к стене, инстинктивно вжимаясь в тени настолько, что, казалось, ещё немного — и я в них растворюсь.
Саня отступал, усиленно отстреливаясь от зомбаков. Его АК плевался короткими очередями — три-четыре патрона, не больше. Экономит боеприпасы, опытный сукин сын. Лицо перепачкано грязью и кровью, на лбу пульсирует вена, глаза — два ледяных колодца, без тени страха или сомнений. Он менял магазин за магазином — одно движение, два, три, щелчок — и автомат снова извергает смерть.
  
Серёга появлялся то тут, то там, словно призрак, материализуясь из ниоткуда в самый нужный момент. Он прикрывал напарника точными выстрелами из Макарова — всегда в голову, всегда наверняка. Ни одного лишнего патрона. Я знал, что у него восемь в магазине и ещё один в патроннике. И он умудрялся уложить девять тварей, прежде чем перезарядиться. Меткость, достойная снайпера.
Где-то на третьем магазине они поравнялись с моим укрытием, и я отчётливо услышал, как Саня крикнул, перекрывая шум стрельбы и утробное рычание мертвецов:
— Ещё два и пустой!
Значит, у него ещё осталось два рожка, понял я. Тридцать патронов в каждом. Может тридцать один, если в стволе остался. Не густо против той орды, что шла за ними.
Да, эти двое умудрились вытащить практически всю нежить из закоулков червоточины. Каждый выстрел, каждый звук в этом проклятом месте привлекал их, как мотыльков к огню. Когда они проходили мимо моего укрытия, я отчётливо видел, что за ними волочилась целая армия — больше сотни зомбаков разной степени разложения. Некоторые — почти свежие, с бледно-зелёной кожей и относительно целыми конечностями. Другие — ходячие трупы, обтянутые почерневшей кожей, с оскаленными в вечном голоде зубами.
«Просто так, через эту толпу мне не прорваться,» — пронеслось в голове, пока я наблюдал за отступающими Серёгой и Саней.
Интересно, когда они вынырнут в обычный мир, зомбаки все попрутся за ними или же будут бездумно бродить по червоточине? А мне придётся отсиживаться здесь до второго пришествия в надежде, что меня не унюхают и не заметят?
По мере приближения к выходу зомбаков становилось всё больше. Они материализовывались из пленки червоточины, продолжая выползать отовсюду. И если тех, кто преследовал Саню и Серёгу, было около сотни, то со стороны входа набралось уже почти три десятка новых.
В какой-то момент Серёга что-то крикнул Сане, указав рукой в сторону, и они резко сменили курс, ускоряясь и уходя к развалинам, буквально в пятидесяти метрах от моего укрытия.
«А вот это уже шанс,» — подумал я, заметив, что вся толпа зомби продолжала их преследовать, не обращая внимания ни на что другое. Их целеустремлённость пугала.
Мужики методично отстреливали тех, кто вырывался вперёд. Я слышал, как в какой-то момент выстрелы из АК прекратились. Их сменила частая дробь выстрелов из пистолета Серёги, но затем калаш снова запел свою смертоносную песню.
«Значит, остался последний рожок,» — мысленно отметил я, просчитывая варианты.
Как только Саня и Серёга снова углубились в развалины бетонных строений, стрельба поутихла, хотя и не прекратилась полностью. Весь поток зомби, как вода, огибающая камни в реке, хлынул за ними, заполняя полуразрушенные коробки зданий своей зловонной волной.
«Нужно рискнуть,» — решил я, чувствуя, как сердце колотится о рёбра. — «Сейчас или никогда.»
Уже приготовился выйти из укрытия, когда вдруг почувствовал под ногами сильную дрожь. Бетонная крошка посыпалась со стен и они заходили ходуном, словно живые.
«Это то, о чём толковал Серёга,» — пронеслось в голове. — «Червоточина вот-вот схлопнется. Если не успею выбраться — останусь тут навсегда».
Я что есть силы ломанулся в сторону выхода, не обращая внимания на нарастающую дрожь под ногами и стонущую, будто от боли, пленку червоточины. Зомби так и продолжали появляться из изнанки, словно червоточина сама их порождала, но уже не в таком большом количестве, как когда туда шли Серёга с Саней.
На пути у меня возникло четверо зелёных зомби — еще вялые, но уже с безумным голодом в остекленевших глазах. Высадив в них половину магазина из глока — всё-таки стрелять на бегу не самое лучшее занятие, особенно когда земля уходит из-под ног, — я их уложил. Две пули в голову первому, три — второму, одна — точно в лоб третьему, и две — последнему, самому шустрому.
«Осталось девять патронов,» — машинально подсчитал я, перепрыгивая через тела.
До выхода из червоточины оставалось метров двадцать, я бежал на максимально доступной мне скорости. Казалось, что никогда прежде я не двигался так быстро — ноги словно сами несли меня, едва касаясь дрожащего пола. Полоска выносливости в интерфейсе начала тревожно мигать красным, я мельком глянул на неё и понял, что она практически на нуле.
Не сбавляя темпа, сжал в руке энергоядро. Система тут же выдала запрос:
Применить? Да/Нет?
«Конечно, да, дура ты такая! — мысленно рявкнул я, выбирая 'Да».
Энергоядро растворилось в руке, превращаясь в поток чистой силы, который влился в моё тело. Полоска выносливости мгновенно восстановилась на максимум, а усталость и боль словно смыло ледяной волной. Я тут же материализовал из интерфейса ещё одно энергоядро — на всякий случай. Кто знает, что ждёт по ту сторону.
Буквально на последних метрах, возле самого выхода из червоточины, передо мной возникло новое препятствие. Из изнанки вывалилось одновременно четыре зомби, причём один из них рухнул прямо поперёк выхода, перегораживая путь своим разлагающимся телом.
Времени на стрельбу не оставалось — пленка уже не просто дрожала, они изгибались и сжимались, словно червоточина вот-вот схлопнется, погребая внутри себя всё живое. Я прыгнул. С разбега, вытянувшись в струну и выбросив вперёд руки, ныряя рыбкой над телом зомби.
И тут случилось то, чего я ожидал меньше всего.
Острая, жгучая боль пронзила икру. Словно раскалённый гвоздь вонзили в мышцу. Одна из тварей, мимо которой я пролетал, умудрилась дотянуться и вцепиться зубами в мою ногу.
И вдруг — вспышка. Ослепительная, яркая, как кадры из фильма, только внутри моего сознания. Мир вокруг застыл, растворился в этой вспышке.
Лаборатория. Стерильно-белые стены. Холодный голубоватый свет ламп и непрерывный гул техники, заполняющий пространство. В центре комнаты пульсировал разрыв реальности, удивительно похожий на эту червоточину — только меньше и стабильнее. Вокруг суетились люди в защитных костюмах.
«Ты должен выжить, — шептал женский голос где-то рядом, такой знакомый, что сердце сжалось, — Всё пошло не так. Ты должен исправить это».
«Система уже интегрирована в мир, — продолжал голос, — но есть способ… должен быть способ всё исправить. Найди…»
Зомби зарычал, глубже вцепившись в мою ногу, и видение рассыпалось осколками разбитого зеркала. Обжигающая боль вернула меня в реальность. Я не закричал только потому, что в этот момент меня накрыл круговорот перехода — ощущение, будто каждая клетка тела распадается на атомы, а затем собирается заново. Перед глазами вспыхнули тысячи разноцветных искр, а в ушах зазвенел пронзительный высокий звук.
Что это было? Воспоминание? Галлюцинация? Это казалось таким реальным и таким… знакомым. Словно часть меня всегда знала об этой лаборатории, о женщине с тихим голосом и о задании, которое я должен выполнить.
Момент перехода оборвал мои размышления, и вопросы остались без ответов, растворившись в моменте перехода.
  
Ещё через несколько мгновений я буквально вывалился из червоточины в наш мир, кубарем пролетев несколько метров и сбив с ног зелёного зомби, который стоял у самой червоточины. Тварь развернулась ко мне с довольным утробным ворчанием. Ещё бы — свежее мясо само пришло в объятья.
  
Глава 14
 
«Ну уж нет,» — подумал я, поднимая пистолет. Рука, вопреки ожиданиям, не дрожала. Я практически в упор всадил зомби пулю прямо в центр лба, наблюдая, как чёрная жижа брызгает из затылка.