Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ)

«Я хозяину своему помощник».
— Хорош помощничек, — усмехнулась Вера, подходя ближе к Белкину — она все же решилась на его устранение. — Чего же ты не уберег хозяина?
Вера вновь занесла руку над горлом Белкина.
«Не делай этого, хозяйка».
— Я тебе не хозяйка! — рыкнула Вера. — Хозяин твой, Гриша, червей в могиле кормит. А мог бы и…
«Сестру спасти? — продолжил за Веру кот. — Ты права, мог бы. Мог и, доложу тебе, продолжает это делать».
  
— О чем ты? — острый коготок Веры замер у пульсирующей сонной артерии Белкина.
«Не делай этого!» — повторил кот спокойно.
— Почему мне этого не делать?
«Не сейчас».
— Ты, коврик прикроватный, или все выкладываешь сию секунду, или я…
«Жив твой брат, Вера, — кот пристально смотрел на вурдалачку. — Жив и в данную секунду бьется за тебя. За тебя и за все человечество. Выслушай меня, Вера Горина, выслушай — и только после принимай решение. Хозяин знает, как тебя спасти».
  
Глава 20
 
Да уж, ничего не скажешь, вовремя я в тело свое вернулся. Это сколько ж меня не было — пять, десять минут?
Внесу ясность — в посмертии время ощущается по-разному. Оно или тянется, словно резина, или несется с бешеной скоростью, не успеваешь и моргнуть. Если сильно упростить, то все зависит от двух факторов: чем конкретно я там занимаюсь, и, скажем так, насколько это занятие экстремальное. К примеру, обычная беседа с новопреставленной душой в посмертии занимает по ощущениям минут двадцать, при этом из реальности я выпадаю всего на минуту. Если же мне в том же посмертии нужно эту душу сперва разыскать, затем развоплотить, а после еще и посмертным вестникам с рук на руки передать, то для меня там чувство времени резко ускоряется, а тут, в реальности, мое бренное тело, напротив, зависает минут на двадцать, а то и больше. Такой вот странный парадокс.
Кстати, именно поэтому я предпочитаю работать с напарником, желательно с кем-нибудь из Совета. И дело даже не в том, что я этим ребятам во главе с отцом Евгением сильно доверяю — на них как сядешь, так и слезешь. Просто выбора у меня особо нет. Осведомленный о мире Ночи человек всяко лучше справится с такой задачей, а при необходимости еще и прикрыть тебя сможет. Кроме того, человек умеет разговаривать вербально и всегда может заболтать особо любопытных граждан. Василий, к примеру, на эту роль тянет слабовато. Он хоть и существует как бы сразу в двух измерениях и способен защитить мое тело практически от всех угроз как в физическом мире, так и в посмертии, но все же слабоват по части коммуникации с простыми смертными. И боже упаси ему столкнуться с представителями закона, такими, как Вилкина, к примеру. Их мой слуга на дух не переносит. Должно быть, таится за этой неприязнью какая-то страшная история из его кошачьего прошлого, но я из вежливости не спрашивал. Захочет — сам расскажет.
В общем, в слуги мой кот годился отменно, а вот в напарники не очень. Чтобы понять, о чем я толкую, нужно представить меня за работой. Выгляжу я в такие моменты, признаться, неважнецки. Ни дать ни взять, наркоман под «солью» звезды изучает. Ага, днем. В общем, в какой позе вышел в посмертие, в той и замер. И хорошо если успел загодя на лавочку присесть или в машине развалиться. Тут не прикопаешься — ну завис чувак, с кем не бывает? Но ведь случаи бывают разные, порой приходится действовать по обстоятельствам. Застанешь ты, скажем, беглого духа в метро или посреди многолюдной улицы, где народу полным-полно да присесть негде, так и выбирать уже не приходится. Хочешь или нет, а вывалишься в посмертие там, где нужда застала. Вот тут и требуется помощь напарника — придержать, усадить, отмазать от назойливых граждан и так далее по списку.
К чему это я? А к тому, что за время моего разведывательного полета по главному зданию и территории Дома Правительства я столько информации накопал и со столькими персонажами ментально поработать успел, что в какой-то момент и вовсе позабыл про время. Вполне возможно, сегодня я побил все мыслимые и немыслимые рекорды дальности внетелесного полета и времени пребывания в посмертии. Конечно, сведения, нарытые мной, могут существенно облегчить нам задачу, но это при условии, что мы все выживем. Ну или хотя бы я выживу.
Уже на подлете к зданию, где забаррикадировались мои соратники, я отметил для себя довольно скверную картину — оно было окружено упырями всех видов и мастей, и они все прибывали и прибывали. Внешняя дверь ожидаемо не устояла и была выломана вместе с дверным проемом. Через него я и влетел внутрь здания.
Вот я, кстати, любитель самому себе нервы потрепать! Нужно было через окно возвращаться, как и вылетал, я же пробирался к своему телу классическим путем — через лестницу. Все коридоры и помещения первого этажа кишели жаждущими крови упырями. Все эти люди некогда были простыми трудягами — госслужащими, продавцами, водителями, доставщиками, сантехниками, электриками, уборщиками… Чья-то злая воля сделала их бездушными тварями, заставила подчиняться и умирать во имя чужих интересов. Ох, чует мое сердце, просто так ни Пелагее, ни Марте это с рук не сойдет. По сути, это уже война. И в скором времени мне придется делать выбор стороны.
Пролетев бесплотным духом над головами жаждущих крови упырей, заполонивших узкий лестничный пролет и коридор на втором этаже, я добрался до запертой двери зала заседаний, где некогда работали члены оперативного штаба. У нее я задержался на мгновение. Мне было страшно. А кто б не испугался на моем месте? Вылетал я отсюда под аккомпанемент стрельбы и крики генералов, сейчас же за дверью царила тишина. Все-таки вываливаться из тела на столь длительный срок было опрометчиво. Да, с одной стороны, я успел нарыть всю необходимую для победы информацию, но с другой — если мое тело уже разорвали на части, толку от этого подвига не будет никакого.
Не скрою, сквозь запертую дверь я пролетал с недобрыми мыслями и выдохнул с облегчением, лишь убедившись, что никто из моей команды не пострадал. Чего не скажешь, кстати, о военных — их ряды за время моего отсутствия заметно поредели.
Я задержался в посмертии еще на секунду, чтобы осмотреться. Картина, конечно, была удручающая, но все же не безнадежная. Импровизированная баррикада из всего, что попало военным под руку, все еще сдерживала натиск упырей, прорвавшихся внутрь здания. Весь этот хлам из массивного дубового стола, десятка стульев, кресел, кулера с водой и прочей дребедени стонал и содрогался под натиском разъяренной толпы нежити, но в целом со своей задачей справлялся. Думаю, минут на десять этой баррикады еще хватит.
Куда большую угрозу представляли окна второго этажа. Нет, разумеется, никакой кинематографической дичи из разряда запрыгивающих прямо в окна второго этаже упырей не было — они, хоть и обладали огромной силой и нечеловеческими рефлексами, все же прыгать так высоко не могли. Однако некоторым из них удавалось подняться по колоннам и близлежащим деревьям на козырек, что нависал над входом в здание, а уже с него упыри пытались допрыгнуть до окон, за которыми пряталась их добыча. Они хватались за небольшие уступы и, как заправские скалолазы, перемещались вдоль стен, стараясь выбрать наиболее легкий путь проникновения в здание.
Окруженным людям пока все же удавалось отбиваться, мне даже посчастливилось увидеть пару боевых сцен в режиме «слоумо», прежде чем я решил вернуться в собственное тело. Прямо на моих глазах один из упырей ворвался в ближайшее ко мне окно, но тут же был обезглавлен отцом Евгением. Причем в замедленной съемке размашистый удар огненным мечом, невесть откуда взявшимся в руках священника, выглядел просто бомбически.
  
Напротив среднего окна замерла капитан Вилкина. Девушка держала в руках два здоровенных круглых щита, объятых алым пламенем, причем пламя это очень походило на то, которым полыхал меч священника. Судя по всему, сюда упыри даже не пытались прорваться, настолько круто отрабатывала эта защита.
Хуже всего обстояли дела у третьего окна. Добраться туда упырям было труднее всего — приходилось карабкаться по узкому выступу мимо окна Вилкиной, а та не особо с ними церемонилась. Там, где не срабатывали ее щиты, прекрасно работали удары ногами. И все же некоторым из них удавалось проскочить окно, за которым бесновалась Катерина, и доползти до более перспективного входа в здание. Как раз на моих глазах одного такого удачливого упыря дружно выпихивали наружу оставшиеся в живых военные. Два генерала МВД и один офицер в штатском, которого я идентифицировал как разведчика, действовали довольно слаженно. Крупного телосложения разведчик стоял спереди, выполняя, по всей видимости, роль «танка». В его руках был довольно массивный стул, которым мужчина, собственно, и орудовал, словно шипастым щитом. Генералы же помогали разведчику с флангов и отбивались от настырного упыря обычными казенными вешалками с массивным основанием. Тактику эту генералы выработали, судя по всему, не сразу — позади них в лужах собственной крови лежало никак не меньше четырех офицеров. Куда подевались остальные, я так и не понял. Вполне возможно, что и сбежали, не выдержав такого психологического натиска. Одно дело смотреть фильмы про зомби или вампирский апокалипсис, и совсем другое — оказаться в его эпицентре. Не каждая психика сдюжит. Хотя, вероятнее всего, их разогнала сама Пелагея. Кто ментально был покрепче, те остались, а кто слаб — уже превратился в пищу для армии упырей.