Милан (СИ)
Рядом с медальницей находился большой шкаф, похожий на те, что стоят в музеях. В шкафу расставлены наградные кубки. Золотистые, серебристые, хрустальные с золотом. А ещё были разложены удостоверения. Мастер спорта России, Мастер спорта России международного класса, Заслуженный мастер спорта России, кавалер ордена Дружбы народов. Бархатные коробочки со значками, прилагаемыми к званиям и коробочка с орденом.
И тут подозрение окончательно оформилось. На удостоверениях не было герба СССР! Не было такого с детства знакомого символа, который сопровождал Людмилу всю жизнь и без которого она просто её не представляла. Теперь она окончательно поняла, чего недоставало всё время, которое она находилась здесь, — именно этого герба и красного флага, символов СССР. В её время этот герб был чуть ли не на каждом здании. Он был на документах, на школьных учебниках, на тетрадях и блокнотах, на деньгах… Да везде!
На удостоверениях мастеров спорта был изображён какой-то страшный двуглавый орёл, который, как значилось из уроков истории, был гербом дореволюционных императоров. И этот триколор… Он подозрительно походил на дореволюционный флаг Российской империи. Что это? Почему? Белогвардейцы победили? Контрреволюция???
Люда открыла шкаф и взяла в руки удостоверение мастера спорта России, открыла его и утвердилась в предположении. В развороте с одной стороны на фоне двуглавого герба и трёхцветной ленточки было написано: «Россия, мастер спорта», на другой стороне она прочитала: «Министерство спорта Российской Федерации, удостоверение, Стольникова Арина Станиславовна». И опять этот триколор… Гадать тут, собственно говоря, было не о чем — каким-то невероятным образом Советский Союз перестал существовать, и вместо него теперь эта самая Россия, то бишь Российская Федерация. И вместо Лениграда Санкт-Петербург, как было при царях! Как это произошло, непонятно, это можно выяснить и потом. Главное… Главное, судя по всему, СССР стал капиталистической страной, как раз той, про которую постоянно писали в газетах и показывали в международной панораме. Той страной, где попираются права трудового народа и где существует один ужас.
Как ни странно, это можно переварить. В жизни нет ничего невозможного. Пока ясно лишь то, что в этой России не так уж и плохо, как им внушали всю жизнь. По крайней мере, уровень жизни тут была на высоте. Опять же… Люда не могла забыть, что она сейчас известная спортсменка и за счёт этого довольно богатая и знаменитая. И, судя по всему, по крайней мере, её родители — Анька со Стасом жили неплохо… А ведь они тоже были когда-то очень простыми…
… Декабрь 1985 года, микрорайон «Рабочий посёлок», город Екатинск, Свердловская область, СССР.
— Люська дура! — звонко крикнула Анька и вприпрыжку поскакала прочь, прямо по проезду, идущему вдоль их длинной девятиэтажки. Побежала в сторону последнего, девятого подъезда, где жила Людмила.
— Капец тебе, крыса! — злобно крикнула Людмила и побежала следом, намереваясь поймать дерзкую малолетку и побить для профилактики.
— Не догонишь! Хрен тебе! — рассмеялась Анька, плюнула в её сторону и прибавила ход.
Бежалось ей легко — вес у неё намного легче, шубка короткая, дающая свободу ногам, одетым в плотные гетры. Да и сапожки лёгкие, которые не скользят. Людмиле бежалось намного хуже — в первую очередь мешала тяжёлая мутоновая шуба, которая сковывала движения, да и бурки под названием «Прощай, молодость» тоже мешали бегать быстро. Дома имелись и зимняя спортивная куртка, кроссовки и тёплый спортивный костюм с начесом, но мама сказала, что, пока она живая, в этой одежде Люда зимой ходить не будет.
Людмила не считала, что она плохо или бедно одета — шуба стоила чуть не 200 рублей, что было дороже месячной зарплаты, ходили в них женщины и девушки достаточно зажиточные. Бурки на резиновом ходу, да, в основном носили старухи и пенсионерки, но мама ни в какую не хотела, чтобы Людмила зимой ходила в сапогах или кроссовках, считая, что для растущей девичьей ноги зимой они вредны.
— Выбирай: либо бурки, либо валенки! — строго сказала мама. — Я не допущу, чтоб ты в морозы ходила бог знает в чём. Мы не в Сочи живём.
По правде сказать, возможно, она и была права. При морозах до −40 градусов и нерегулярно ходивших автобусах, стоять на остановке и ожидать транспорт было сильно некомфортно. Люда сама видела, как мучились люди в модной лёгкой одежде: пристукивали ногами, прыгали, чтобы согреться, закрывали лицо и постоянно тёрли отмерзающие руки. А вот ей было очень хорошо — даже в морозы шуба грела так, что при ходьбе было жарко. Нос и рот закрывал плотный шарф, руки защищали вязаные рукавицы на резинках, а плотная вязаная шапка не давала застыть голове.
А вот бежать было очень некомфортно. Впрочем, всё равно Люда Аньку почти догнала и уже собиралась схватить её за шею, но пакостная девчонка успела запрыгнуть в подъезд и с грохотом закрыть дверь перед самым носом, что повергло Людмилу в самую настоящую ярость.
— А ну открывай, засранка! — злобно крикнула Люда и несколько раз дёрнула за дверную ручку.
Однако эти усилия были пустыми — Анька с обратной стороны крепко держала дверь, не давая ей открыться, ещё и хихикала при этом:
— Не откроешь, не откроешь! Фиг тебе!
— Открою! Щас! — крикнула Людмила, упёрлась ногой в косяк и изо всех сил дёрнула дверную ручку. После таких мощных усилий ручка оторвалась в нижней части, и жалобно повисла на двух верхних шурупах. Не получилось…
— Вы что делаете, фулюганы??? — постучала в окно старушка, живущая на первом этаже. — Сейчас родителям пожалуюсь, чтоб с ремнём поговорили с вами!
Людмила с досадой отошла от заблокированной двери и стала дожидаться, когда этой козе надоест торчать в подъезде…
… Безусловно, Анька была обычной советской девчонкой, немного пакостной и хулиганистой, впрочем, как и почти все подростки в «Рабочем посёлке». Значит, и сейчас их семья самая обычная. Родом из СССР. Но куда девался сам Советский Союз? Ведь во времена Люды казалось, что он будет стоять вечно…
Глава 10
СССР сгинул!
Со стороны могло бы показаться, что Люда сильно опечалена, оттого что СССР по прошествии 36 лет куда-то пропал, однако на самом деле это было не так. Она никогда не интересовалась политикой, разве что иногда приходилось искать в газетах подходящие короткие заметки и делать вырезки из них, чтобы зачитывать перед классом, когда подходил её черёд вести политинформацию.
В остальном она… жила как все, так, как было принято. Особо не ломая голову, почему так, а не этак. Схожим образом существовали большинство тех, кого она знала. Потому что иной жизни не знали, и не представляли ни она, ни окружающие её люди. Иногда, конечно, показывали фильмы про заграничную жизнь, или про столичную жизнь, где люди в красивой одежде ходили по кафе и ресторанам, жили в гостиницах, ездили на такси, однако то же самое, хотя и изредка, делали и в её семье. Летом ездили на море, редко, но всё же, ходили в кафе и даже ездили на такси, особенно с рынка, когда делали много покупок. Тем более, её семья по советским меркам считалась основательно зажиточной, даже богатой. Мама, работая бухгалтером на заводе, получала 180 рублей в месяц, а ещё были квартальные, а ещё была тринадцатая зарплата. Папа был увлечён севером, работал на вахте, месяц через месяц, зарабатывал около 1000 рублей в месяц, что было совсем уже заоблачной суммой.
Люда знала, что её родители копят на автомобиль, и скоро, возможно, купят его. Карманные деньги у Людмилы всегда были, мама чётко выдавала по 3 рубля в неделю. И это были именно её деньги, которые она тратила на кино, мороженое и всякую ерунду. Нет… Жаловаться на плохую жизнь при СССР она не стала бы. Она была немного нелепой, немного трудной, но в целом, вполне приемлемой.
Но отрицать то, что сейчас, когда СССР пропал, жизнь стала лучше, было просто нелепой. Об этом буквально кричало всё вокруг неё. Правда, существовал один нюанс… А именно тот, сейчас она жила в Москве, в очень богатой семье, причём, похоже, это богатство Арина сама и заработала. Давали ли в СССР за победу в олимпиаде автомобиль, да ещё импортный? Давали ли большие деньги? В этом уверенности совсем не было…