Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6 (СИ)

И время от времени образование перекрывало атриовентрикулярное отверстие — выход в левый желудочек. А значит, именно оно отключало кровоток пациенту. Когда шар не давал крови пройти в нижние отделы сердца, временно останавливалось кровообращение всего организма, включая головной мозг.
Вот она — причина обмороков.
Во время движения шара на ножке я слышал через фонендоскоп очень специфический звук. Низкочастотный шум. И я знал этот звук. В медицинской литературе его называют опухолевым хлопком.
— Я знаю, что с Фудзитару-сан, — обратился я к Накадзиме Хидеки, снимая фонендоскоп. — Это — миксома.
Миксома — это доброкачественная опухоль сердца. Крайне редкое заболевание. Сердце вообще нечасто поражается опухолями, но миксома в сравнении с остальными образованиями встречается чаще. И это к лучшему. Она не злокачественная, и может быть удалена без вреда для здоровья.
Единственная проблема в том, что это заболевание выявляется с большим трудом. Встречают его редко, а потому далеко не всегда жалобы пациента соотносятся с возможностью возникновения миксомы сердца.
— Миксома⁈ — удивился Накадзима Хидеки. — Как вы это поняли, Кацураги-сан?
— Во-первых, послушайте сами, — предложил я. — Услышите опухолевый хлопок. Во-вторых, пациенту были выполнены все обследования, кроме эхокардиографии. Кроме единственной процедуры, благодаря которой можно было бы стопроцентно найти миксому. И, в-третьих, синдром Рейно. Как я и сказал ранее, спазм сосудов может произойти из-за выделения интерлейкина-шесть. А миксома часто производит это активное вещество.
Накадзима Хидеки провёл аускультацию — выслушал сердечные тоны Фудзитару Комацу и, тяжело вздохнув, кивнул.
— Высший пилотаж, Кацураги-сан, — заключил он. — Да. Вы правы. Это оно. Я этот хлопок услышал не сразу.
— Значит, пациента нужно переводить в отделение сердечно-сосудистой хирургии и приступать к оперативному вмешательству, — подытожил я.
— Насколько это серьёзно, Кацураги-сан? — напрягся Фудзитару. — Что же это получается… Мне сердце будут резать?
— Придётся проводить операцию на открытом сердце, Фудзитару-сан, — кивнул я. — Это — единственный способ вылечить данное заболевание. Но наши хирурги очень хорошо справляются с такими хирургическими вмешательствами. Зато после операции вы сразу же почувствуете себя в разы лучше. Обмороки вас больше беспокоить не будут. Если, конечно, вы не решите снова уколоть себе витамин В-12.
На самом деле операция довольно травматичная, но знать об этом пациенту не нужно. Сначала рассекается кость — грудина, чтобы обеспечить доступ к сердцу. Затем снижается температура, а сердце пациента останавливают. Чтобы больной не погиб, его подключают к аппарату искусственного кровообращения, и лишь потом приступают к удалению опухоли.
Впоследствии на сердце накладывается специальный пластырь, чтобы закрыть дефект. Но иного пути нет. Можно, конечно, решить вопрос трансплантацией сердца, но это ещё сложнее. И выполняется такая радикальная операция только в том случае, если миксома выросла в неудобном месте, откуда её не удалить.
У Фуджитару Комацу ситуация другая. Его опухоль легко извлекут классическим путём.
Пациента перевели в отделение сердечно-сосудистой хирургии, и им занялся Цубаки Арата. Я же направился к Эитиро Кагами, который обрадовал меня хорошими новостями.
— Из России передали большую благодарность за сотрудничество, — сообщил он. — Обе консультации прошли успешно, и русские готовы практиковать телемедицину на регулярной основе. Вскоре к нам присоединятся и другие страны. Это великолепное начало большого дела, Кацураги-сан. Вы потрудились на славу!
— Мелочи, Эитиро-сан, — ответил я. — Главное, что оба пациента пришли не просто так. Мне удалось выявить у них действительно серьёзные заболевания, на которые следует обратить внимание сразу нескольких специалистов.
— Вы заслужили отдых, Кацураги-сан, — улыбнулся заведующий. — Уже вечер пятницы. Если на эти выходные у вас не стоят дежурства, вам бы посвятить себя отдыху. С таким темпом работы и перегореть недолго.
 
— Перегорание на мне не работает, Эитиро-сан, спасибо, — кивнул я.
Перед тем, как покинуть поликлинику, я заглянул в кабинет своего брата Кацураги Казумы.
— Казума-кун, домой идёшь? — спросил я.
— Тендо-кун, заходи скорее! — подозвал меня он, затем вскочил с компьютерного кресла и запер за мной дверь.
— Что-то случилось? — удивился его поведению я.
— Мне доверили одно важное дело. Ты ведь, наверное, обратил внимание, что рейтинговая система не менялась уже больше месяца? — спросил Казума.
А ведь действительно… Обычно изменения в рейтинге нам сообщают первого числа каждого месяца. Но в октябре об этом пока никто ничего не сообщал.
— Мы меняем прошивку операционной системы, которая отвечает за рейтинг, — сообщил Казума. — Мне доверили этим заниматься. Представляешь?
— Я очень рад за тебя, — улыбнулся я. — Только мне всё равно непонятно, почему ты так взбудоражен.
— А разве ты не понимаешь, Тендо-кун? — хитро ухмыльнулся он. — Я ведь могу поменять твои показатели. Увеличить тебе рейтинг, понимаешь?
— Стой, прекрати, — перебил его я. — Ни в коем случае не делай этого.
— Не переживай, никто ничего не заметит! — уверил меня Казума. — Я могу работать в системе, не оставляя при этом никаких следов.
— Ещё раз повторяю, Казума-кун, влиять на мой рейтинг не нужно. Какой тогда от него смысл? Это не по правилам.
— А ты думаешь, что тут все играют по правилам? — усмехнулся Казума. — Я хорошо изучил рейтинговую систему, Тендо-кун. И накопал много интересных вещей.
— Что ты имеешь в виду?
— Она специально настроена так, чтобы определённые люди всегда держались на своём ранге, — заявил Казума. — И как ты думаешь, кого из терапевтов система специально придавливает к нижним этажам?
  
Глава 16
 
— Ты уверен, что не ошибся? — спросил я у брата. — Всё-таки ты с рейтинговой системой работаешь впервые, Казума-кун. Мог неправильно понять какие-то переменные в коде.
— Нет, Тендо-кун, не мог, — помотал головой Кацураги Казума. — Я точно могу тебе сказать, что нескольких терапевтов занижают специально. К каждому получаемому вами баллу приставляется множитель меньше единицы.
— «Нами»? — переспросил я. — Хочешь сказать, что я — один из тех терапевтов, которого занижает система?
— Да, — кивнул Казума. — Ты, Такеда Дзюнпей, Куренай Цукаса — три специалиста, которых намеренно сдерживают.
Интересная троица. Такеда уже был на десятом ранге, поэтому мне несложно догадаться, почему его пытаются задержать. Не хотят, чтобы он добрался до прежних позиций снова. Непонятно только, кто конкретно ему мешает. Я знаю, что он был в контрах с Эитиро Кагами, но Эитиро-сан — не тот человек, который стал бы специально вставлять кому-то из своих коллег палки в колёса.
— Уверен? — нахмурился Казума. — Люди, которым трудно в реальности совершить какую-то гадость, легко делают это с помощью сети и компьютеров, потому что эмоционально не ощущают своего участия в этом преступлении.
— На счёт Эитиро Кагами я абсолютно уверен. Хотя бы потому, что очки занижают ещё и мне с Куренай Цукасой. Куренай — терапевт шестого ранга, и, как мне кажется, он один из самых неприметных сотрудников нашей клиники. Он приходит, выполняет свою работу и уходит домой. Почти ни с кем не взаимодействует, никогда не конфликтует. Обычный работящий мужчина, для которого работа уже стала обыденностью. Я ни разу не слышал, чтобы он пытался конкурировать с кем-то.
— Однако работает он на славу, — подметил Казума. — Находиться на шестом ранге, когда система намеренно пытается тебя занизить.
— И я, и Такеда Дзюнпей тоже тратим много времени на работу, — сказал я. — Поэтому, очевидно, несмотря на влияние системы, мы держимся на плаву и даже поднимаемся наверх по рейтинговой системе.
— Послушай меня, Тендо-кун, — вновь решил убедить меня Кацураги Казума. — Следующее обновление рейтинга произойдёт через две недели, первого ноября. К тому моменту я и остальные программисты закончат обновлять прошивку операционной системы. Если я оставлю всё, как есть, то ты так и останешься на четвёртом ранге. Но если я изменю тебе множитель на единицу, то ты обгонишь Такеда Дзюнпея, и займёшь его пятый ранг.