Рюрикович 2 (СИ)
Лучше загадочно улыбнуться, чем говорить напрямую, что отдал приказание одному из смострящих Ночных Ножей убить Ивана Васильевича. Правда, что-то Февраль телится и всё никак не выполнит приказ.
Глава 22
«Ночь должна стать для ведаря днём, а луна начать светить ярче солнца»
Кодекс ведаря
Да, мы покинули «Плакучую Иву» и поужинали в приятной компании в ресторане неподалёку. Всё было хорошо — и еда, и общение, но… Мне не понравилось, что за нами наблюдали.
Вот как эти трое хмурых мужчин не пытались скрыть свой интерес, но я чувствовал их прожигающие взгляды затылками. Они сидели в тени, неподалёку от сцены, где симпатичная певица в платье в облипочку довольно приятным голосом выводила рулады.
Я сперва подумал, что это наблюдение было за мной, но… Пару раз выходил на улицу, якобы для общения с преподавателями, и эти трое не дергались следом!
А что это могло означать? Что либо наблюдение было поставлено за Годуновым, либо за нашими спутницами.
Вышло второе…
И мне отчаянно не понравились двое из этих наблюдателей. Слишком уж они были расслаблены. Как будто не на задании, а пришли бухнуть и отдохнуть. И вот подобная самоуверенность мне очень не нравилась — люди Февраля уже должны были понять, кто я.
Когда мы сердечно прощались у дверей ресторана, то эти трое тоже вышли следом и прошли к своей машине. Я наблюдал за ними краем глаза и специально тянул время, рассказывая последние анекдоты. Девушки охотно смеялись, а Бесстужева пару раз сделала намёк, что не прочь бы продолжить вечер в их поместье…
Однако, после произошедшего в «Плакучей Иве» следовало быть крайне осторожным, поэтому я мягко отклонил приглашение и всё-таки заставил Годунова распрощаться с Карамзиной. Он искренне недоумевал — почему мы должны поехать домой, а не отправиться с приятственным визитом в гости?
Пришлось напомнить, что он ещё слаб и не полностью восстановился. Карамзина тоже поддержала меня, погладив Годунова по руке и пообещав в самое ближайшее время оторваться по полной, но ему следовало сначала немного восстановиться, чтобы ничего плохого не случилось, и он не разочаровал свою даму сердца… После такого выражения заботы Борис не смог возразить.
Михаил Кузьмич повел машину в сторону нашего дома, а я посмотрел — куда дернутся наблюдатели? Они поехали за княжеской машиной. И вот это заставило меня насторожиться ещё сильнее.
Если я ещё мог постоять не только за себя, но также и за Годунова, то вот княжны остаются на попечении своих слуг. А за их физическую крепость и военную выучку я был неуверен.
Конечно, княжны сами не лыком шиты, но… Эти двое! Слишком уж они самоуверенны!
Не может человек, что-то замышляющий, быть в себе настолько уверенным. Даже если он крутой наёмник и прошел семь кругов ада. Обязательно чем-нибудь выдаст свою неуверенность, взглядом ли, движением…
Но это…
Поэтому пришлось в поместье быстренько отвертеться от Годунова и рвануть в сторону поместья Бесстужевой и Карамзиной. Там уже был Тычимба, отправленный наблюдать и всё фиксировать. Да, пришлось бежать через окно, но иначе возникли бы лишние вопросы, а если эти трое собрались просто наблюдать, то вопросы ни к чему.
Я добрался до поместья Бесстужевой на такси. Михаила Кузьмича тоже решил не задействовать. Пусть отдыхает. Всё равно от него пользы мало, а вот помешать может, если начнется какая-то заваруха.
Возле поместья всё было тихо. Светили фонари, возле которых водили хороводы светлячки. Ворота в поместье закрыты, стены на вид напоминают неприступные. По верху идет колючая проволока — родители княжон озаботились безопасностью дочерей. Камеры мерно покачиваются, охватывая стеклянным взором периметр.
Машина, на которой уехали подозрительные личности, стояла чуть поодаль, в тени. Со стороны и не скажешь, что кто-то там задумал плохое. Три головы, машина в тени. Наверное, стоят и наблюдают…
Может я зря волновался? И это всего лишь наблюдение? Может, мне сейчас стоить расслабиться, снова вызвать такси, да отправиться домой? И эти трое всего лишь наблюдатели?
А что? Увидели, что две красивые девушки ужинают с ведарем и решили, что…
Так, что там происходит?
Из-за забора послышался сдавленный крик. После этого я почувствовал шорох рядом с собой и приготовился ударить.
— Господин, это я! — раздался голос Тычимбы. — Быстрее, там похищают девушек! Быстрее!
— Чего? — вырвалось у меня. — Как это похищают? Кто?
— Те трое, что были в ресторане!
Вот это заставило меня стартовать с утроенной скоростью. Я подскочил к воротам, они были чуть приоткрыты, как будто слуги забыли про осторожность. Вот только оплавленный след на железе сказал, что тут без магии не обошлось.
Я проник за ворота и тут же обнаружил лежащего на траве мужчину в форме и с нашивкой «охрана». Тут же выплеск адреналина в кровь достиг своего предела.
Всё, писец вам пришел, уроды!
Если я могу дать шанс исправиться по отношению к себе, то… Девушек трогать — последнее дело.
— Тычимба, ты сообщаешь мне вид сверху! — крикнул я на бегу.
— Так точно, господин! — последовал ответ.
Спустя пару мгновений мой левый глаз начал видеть всё с высоты птичьего полёта. Правый же видел приближение двухэтажного поместья. Всё ближе, ближе…
Сверху послышался женский крик. В окне второго этажа заметались фигуры.
Туда!
Я с разбегу подпрыгнул. Ухватился за ребро навеса над входом. Подтянулся и перекинул тело на крышу. Быстрыми шагами добрался до приоткрытого окна. Прислушался.
Внутри было тихо. Сверху ничего не видно, значит, враги ещё внутри. Кончиками пальцев потянул окно внутрь, стараясь не скрипнуть. На моё счастье, оконные петли были хорошо смазаны.
Я проскользнул внутрь бесшумной тенью, затаился на мягком ковре. Прислушался.
Вот, послышались голоса!
— Надо вести их к Февралю. Он так приказал! — послышался голос одного из мужчин.
— Давайте лучше в наше место. Когда ещё боярынь за вымя пошшупаем? — возразил голос другого.
— Нам сказано поставить в целости и сохранности.
— А что? Мне нравится. Вон как у этой титьки задорно торчат. Я бы не прочь кинуть пару палок. Всё равно от них не убудет! — вмешался голос третьего. — Потом доставим в целости и сохранности. Подумаешь — дырочки немного разработаем…
— Но вы…
— Мы можем тебя здесь оставить, — буркнул на возражение второй голос. — Будет что потом полицейским предъявить…
Пока они препирались, я бесшумно двигался к дверям. Сверху всё было тихо и мирно, если можно считать мирным два тела, лежащих позади поместья. Судя по одежде, это были горничные.
Вот же твари, женщин не помиловали. Значит, им тоже помилования нет!
Я вздохнул раз, другой, взялся за ручку двери…
— Тихо! Тут кто-то есть! — крякнул третий голос.
Внизу затихло. Стоящие там насторожились. Неужели меня услышали? Я даже задержал дыхание…
— Он наверху! Оставайся здесь и задержи его! — рявкнул голос второго. — Уходим!
Ага, уходим! Да кто вас отпускал ещё?
— А ну стоять, суки! — выкрикнул я, открывая дверь и кувырком вылетая наружу.
Тут же над головой грянули выстрелы. Щепки от двери полетели в разные стороны. Если бы я вышел в полный рост, то Кольчуга Души могла бы и не выдержать…
Сразу в ответ бросил огненный шар. Почти не глядя, так как успел заметить только вспышки выстрелов. Вот туда и направился огненный залп.
Сам же сделал два кувырка по лестнице и тут же отпрыгнул назад. В то место, куда я должен был совершить новый кувырок, ударили пули.
Да вот хренушки вы угадали!
Тут же толчок от стены и рывок максимальной быстроты.
Стоящий с пистолетом-автоматом в руках мужчина даже не успел понять — почему позади него показалась рука и легла на подбородок.
Он также не успел понять — почему вдруг его голова оказалась развёрнута на сто восемьдесят градусов? Вероятнее всего, он будет размышлять над этим во время падения в адские глубины.