Рюрикович 2 (СИ)

— Формат дуэли будет в виде раунда. Раунд продлится пять минут. Смертельные заклинания запрещены. Использование другого оружия кроме названного — запрещено. Вмешательство сил со стороны — запрещено. По прошествии пяти минут дуэль останавливается, а победителя определят зрители. Надевайте Кольчуги Души. Если не накинете, то купол выдавит вас с арены.
Ну что же, меня подобные правила вполне устроили. Романов тоже помахал гривой.
  
После этого Савельев взмахнул руками. По линиям красного круга поднялся синеватый купол силового поля. Он разошелся в стороны, пройдя по нам, как будто это всего лишь лазерная иллюминация. Силовое поле остановилось на границе арены.
— Знакомая ситуация, не правда ли? — усмехнулся я.
— На этот раз всё будет по-другому, — пробурчал противник.
— Мы вас слышим! — проговорил Савельев. — Поэтому прошу вас обойтись без оскорблений.
— Ну что вы, Еремей Григорьевич, какие оскорбления? Мы же настолько полны чести и достоинства, что того и гляди — из ушей польётся, — улыбнулся я в ответ.
— Вот и хорошо. На счёт «три» можете начинать схватку. Я вижу, что вам не терпится узнать — насколько ваш соперник вас уважает и ценит. Итак, господа, прошу вас помочь мне со счётом. Раз!
— Два! — хором поддержали однокурсники.
А потом последовало:
— Три!
Я тут же двинулся вперёд, стараясь быстрыми атаками достать до тела Романова. Тот ожидал моих движений, сразу же перейдя в глухую защиту. Впрочем, после пяти ударов он контратаковал.
Шпага просвистела в воздухе хлестким росчерком, едва не зацепив моё плечо. Блокируя этот удар, я чуть отвлекся и пропустил удар левой. Кулак влепился в челюсть, голову ощутимо откинуло назад.
Да уж, если бы не Кольчуга Души, то получилась бы неплохая плюха!
Нельзя давать слабину и расслабляться. Первые две дуэли ничего не значат — самая главная дуэль происходит сейчас!
Романов воспользовался моим отшатыванием и быстро-быстро нанёс шесть колющих ударов. Я парировал каждый из них, а потом ещё заблокировал подножку.
Блин, да он как на швейной машинке начал колоть своим оружием. Ещё успел и поджечь! Я точно его недооценивал!
Уворот, уворот, блок, уворот!
Бросок в лицо огненным шаром заставил Романова отшатнуться. Этих мгновений хватило, чтобы и мой боевой нож вспыхнул огнём.
А что? Ему можно, а мне нельзя?
Нет, так дело не пойдёт. Коль пошла такая пьянка — режь последний огурец!
Пробить защиту никак не удавалось — везде мой нож встречала полоса пламени, идущая от шпаги Романова. Но и он похвастаться не мог — я танцевал так, что всегда его тычок проходил мимо цели.
Краем глаза заметил, что Годунов снимал нашу дуэль на телефон. Ну что же, это будет полезно потом, когда дуэль закончится и я смогу оценить по достоинству свои промахи, а также удачные ходы.
Вот наше оружие с металлическим лязгом соприкоснулось, раскидывая в стороны раскаленные брызги.
Романов отпрыгнул и тут же скакнул вперёд, стараясь силой движения сбить меня с ног. Я тут же выставил нож и снова лязг прошелся по ушам.
Всё-таки Романов был хорош!
Что ни говори, а его хореография танца была превосходна. Сразу видна рука мастера, которая его обучала. И в самом деле я начал думать, что первые два раза мне просто повезло. Вернее, второй раз я поймал их с Бельским на эффект неожиданности, а если бы не это, то мне могли бы доставить кучу неприятностей.
Чтобы удержать ритм боя мне приходилось перемещаться быстро и маневренно, избегая попадания под огненную полосу шпаги. Чем хорош нож — его легко перекидывать из правой руки в левую. Со шпагой так просто не получится.
Я сделал обманный выпад и тут же перекинул нож в другую руку. Взгляд Романова проследил за полетом ножа, и он уже приготовился к атаке слева, но мой кулак правой руки соединился с челюстью противника. Кольчуга Души выдержала атаку, но заставила отшатнуться.
Нож сразу же перелетел в другую руку, и я резко рванул вперёд. Огненный шлейф протянулся за лезвием, разрезая воздух. Ещё чуть-чуть и я бы дотронулся до груди Романова!
Однако, взмах шпаги образовал огненный щит, поглотивший мой удар и рассыпавший искры по арене. Романов ухмыльнулся, глядя на мою недовольную рожу.
Да уж, он явно учёл уроки прошлого, и теперь не стал выделываться перед публикой, а включил режим выживания. Используя длину шпаги, он старательно держал меня на расстоянии. Не давал приблизиться.
Стоило мне только пойти на сближение, как тут же следовал укол и приходилось из кожи вон вылезать, чтобы этот укол блокировать и не поймать новый. Противник то прижимался к земле, стараясь поймать меня снизу, то атаковал сверху, занося шпагу высоко-высоко. Но в основном работа шла по средней линии.
Магию живицы Романов использовал не менее активно. Огненные шары летали по арене с быстротой выпущенной стрелы.
В один из моментов мой брошенный шар ослепил на мгновение Романова. Я видел, как он зажмурился, и сразу же бросился в атаку. Пируэтом я ушел от выброшенной вперёд шпаги, а после с разворота ударил противника в бок.
Есть удар! Прошло!
Если бы не Кольчуга Души, то срочно понадобились бы услуги лекаря. Но Кольчуга выдержала, хотя заметно просела. Это было видно по уменьшившемуся свечению вокруг тела Романова.
Он отпрыгнул, прошипел какое-то неразборчивое ругательство, а потом прыгнул в атаку с новым силами. Мы снова закружились в дьявольском танце дуэли.
То Романов, то я использовали живицу, чтобы вызывать огненный вихрь или пламенную реку, но боевое искусство позволяло как мне, так и Романову избежать больших потерь. Мы кружились, сталь звенела, пот начал проступать не только на лбе Романова. Пара больших капель скатилась по спине и у меня.
Время уходило.
Осталось меньше минуты. И ни Романов, ни я не собирались сдаваться. Сталь звенела, натыкаясь на сталь. Огненные шары бились о силовой барьер, стекая струйками пламени на арену.
— Господин Романов! Проткните вы этого задаваку! — послышался голос Бельского.
— Иван Васильевич, чего вы с ним возитесь? Нашинкуйте как колбаску! — поддержал меня Годунов.
— Я сейчас обоих выведу из зала! — раздался голос Савельева. — Не нужно подсказывать во время дуэли — это личное дело двух противников. Вот когда встанете в круг, тогда сами поймёте, что лучше не отвлекать дуэлянтов!
В этот момент Романов прыгнул вперёд. Я пропустил шпагу мимо себя, а ногой зарядил в живот так, словно пытался согнуть висящий рельс. Такие рельсы были в ведарской школе, удары по ним собирали учеников на завтрак, обед и ужин.
Романов тихо хрюкнул, согнулся пополам. Я сделал шаг назад. Всё-таки удар был не лёгкий, мог запросто пробить Кольчугу. Романов упал на колени, его лицо покраснело. Он пытался вдохнуть, но у него ничего не получалось.
Похоже, что я своим ударом сбил у него дыхание. Он был похож на рыбу, выброшенную на берег. Судорожно открывая рот и пытаясь захватить воздух, он делал только хуже.
— Михаил Данилович, нужно дышать медленно! — я подшагнул к нему, чтобы помочь принять вертикальное положение и распрямить лёгкие. — На пять счётов вдох, а на пять…
— Ха! — с этим выкриком Романов выбросил в мою сторону руку.
Шпага пронзила воздух и воткнулась мне чуть правее левого соска. Если бы не Кольчуга, то клинок запросто пробил бы и одежду, и кожу, и мышцы…
Со стороны стоящих зрителей раздались аплодисменты.
— Подло, — хмыкнул я. — Как раз в твоём стиле.
— Важна лишь победа, — ответил он сдавленно.
— Дуэль закончена! — раздался голос преподавателя. — Дуэлянты, встаньте и поклонитесь друг другу.
Романов с усмешкой встал. Хотя его лицо и было краснее помидора, но он явно было доволен собой. Его последний удар мог считаться хорошей точкой в нашей дуэли. Мы поклонились друг другу.
Силовой поле пропало, после чего мы вышли с арены.
— Ну что же, разбор полётов будем проводить позже. Тем более, что у нас был оператор, — преподаватель кивнул на Годунова, который не успел убрать телефон. — Насчёт победы кого-то из дуэлянтов… Тут трудно сказать. На мой взгляд — была ничья. Соперники достойны друг друга. Что вы думаете?