Неверный

Я так долго о нем мечтала, мы с Рустамом вместе мечтали. Еще совсем недавно, буквально месяц назад шли с ним по торговому центру, а навстречу везли в коляске карапуза. Он был такой забавный, с ямочками и пухлыми щечками. Улыбался всем прохожим, демонстрируя прорезавшиеся зубки, и пройти мимо было просто невозможно.
Рустам первый остановился, потянул меня за руку. Мы оба некоторое время любовались малышом. Внезапно муж порывисто привлек меня к себе, обнял и сказал в макушку:
— У нас тоже такой будет, Соня, увидишь. Похожий на тебя с такими же ямочками.
Теперь от этих воспоминаний становится трудно дышать.
Он знал. Знал, что у него будет сын. Только не у мой, а его с Лизой. Зачем он тогда так говорил? Просто чтобы меня утешить? Или успокоить?
Прислушиваюсь, за дверью тишина. Рустам ушел. Зачем он вообще приходил, что надеялся услышать? Что у меня случился приступ амнезии, и я ничего не помню? Или что я его не узнала, когда вышла из туалета с помытой чашкой?
В коридоре слышатся шаги, и в палату входит Анна Анатольевна.
— Проснулась? Как ты себя чувствуешь?
Я пожимаю плечами. Сказать «плохо» это будет неправда, чувствую я себя вполне сносно. Но сказать «хорошо» не поворачивается язык. Разве это хорошо, когда от тебя остается одна видимая оболочка? А внутри развалины и пепелище.
— Там твой приходил… — заведующая делает паузу. — Я к тебе не пустила. Сказала как ты просила. У меня смена закончилась, ты если что, сразу зови дежурного врача. Он, кстати, тут бушевал, грозил главврачом.
— Анна Анатольевна, — зову ее и привстаю, опираясь на локоть, — он в самом деле дойдет до главврача. Вы его не знаете.
— Не знаю, — подтвердила она, — это правда. Но ты не бойся, Сонечка. Зато я хорошо знаю главврача.
— Хорошо? Это как?
— Как облупленного, — отвечает она и улыбается. — Он мой муж.
— Тот, другой? — переспрашиваю ошеломленно.
— Да, который нормальный, — кивает она, продолжая улыбаться. — Так что твой пусть хоть лопнет, ничего у него не выгорит.
— Он не мой, — шепчу я с горечью, сползая обратно на подушку.
За Анной закрывается дверь, она меня не слышит. А я и не ей говорю, я это повторяю себе.
Надо начинать привыкать. Слишком долго я была уверена в том, что я у своего мужа единственная, а он единственный мой.
***
За окном давно темно, в палате темно. И в моей душе царит такая же непроглядная ночь. Невозможно поверить, что еще вчера я была счастлива и любима. По крайней мере, я так думала.
Вчера в это же время я сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, а мой муж на меня смотрел, лежа на кровати и подперев рукой голову. Сначала смотрел, потом поднялся с кровати и подошел со спины.
Волосы у меня густые, длинные. Рустам обожает зарываться в них лицом, пропускать пряди через пальцы, когда мы лежим в обнимку после секса…
Обожал…
Лежали…
Господи, как же больно. Переворачиваюсь на другой бок, потому что кажется, что сердце сейчас разорвется.
Мой муж все это время меня обманывал. Говорил, что любит, что я у него единственная. Самая красивая и желанная.
И уже пять месяцев другая женщина носит его сына. Зачем же он мне лгал?
Если бы он сказал мне, что разлюбил, что уходит к другой женщине, я наверное точно так же умирала бы с горя. Но я бы не чувствовала себя обманутой. Преданной.
Он очень долго меня добивался. Может, все дело в этом? Как-то свекровь оговорилась, я не придала значения, но вот сама фраза запомнилась.
— Если бы ты ему сразу уступила, он бы на тебе ни за что не женился.
Тогда я восприняла это как похвалу. А теперь думаю, что она меня предупреждала. Рустам не влюбился в меня, он увлекся. Он сам тогда говорил, я его зацепила тем, что отказывалась встречаться.
Но мне только девятнадцать исполнилось, я серьезно ни с кем не встречалась. Со мной часто знакомились, но я была слишком серьезной. На таких как я говорят заучка. Парням со мной было скучно.
Мы познакомились, когда я бежала на экзамен. С утра шел ливень, но к тому времени как я добралась до университета, дождь закончился, оставив на асфальте огромные лужи.
 
Я старательно обходила одну из них, когда огромный черный внедорожник пролетел мимо и окатил меня грязной водой с головы до ног.
Я в отчаянии осмотрела свое платье нежно-мятного оттенка, превратившееся в грязную тряпку. Достала из сумочки влажные салфетки и попробовала вытереть грязь, но только сильнее ее размазала.
В таком виде я никак не могла идти на экзамен. Стояла посреди улицы и не знала, что делать. Вернуться домой не успею, пропустить экзамен для меня было хуже смерти.
Я не успела разреветься, как передо мной возник глянцевый сияющий бок внедорожника. Помню, первое, о чем подумала, как автомобиль после дождя может быть таким чистым. А потом увидела перед собой такие же сияющие ботинки. Рядом с моими промокшими босоножками они смотрелись как из параллельной реальности.
— Я хотел извиниться, — услышала я низкий хриплый голос. И пропала.
Я влюбилась в Рустама, даже не успев увидеть его лица. Я потом шутила, что меня покорили его ботинки, но это была неправда. Меня чуть не сбил с ног его магнетизм, Рустам просто стоял рядом и говорил, а у меня на спине волоски вставали дыбом.
Это было как удар молнии. Как короткая вспышка, в которой мое сердце расплавилось и превратилось в податливый мягкий пластилин.
Конечно, все это я осознала потом. Тогда просто стояла в ступоре, стараясь не разрыдаться перед незнакомым мужчиной.
— Я живу здесь недалеко, — он продолжал меня изматывать своим тягучим голосом. — Мы можем подняться ко мне. Там есть стиральная и сушильная машины, моя домработница быстро приведет ваше платье в порядок.
Рустам потом рассказывал, что сразу задумал, пока мое платье будет в стирке, раскрутить меня на секс. Он даже решил как именно мы будем заниматься любовью. Потом мне это и рассказывал, и показывал…
— Благодарю, но я не хожу домой к незнакомым мужчинам, — ответила ему я, и Рустам сказал, что после этих слов понял, что я буду его. Женой. Он именно так и говорил всегда, с паузой. Я верила и таяла от этих слов.
Сколько же всего он мне говорил…
Я отказалась с ним ехать. Но Рустам не отставал. Он выпытал, что я иду на экзамен.
— Тогда поехали в магазин, я куплю вам платье.
Я отказывалась, но он чуть ли не силой усадил меня в машину — помню, я боялась вымазать безумно дорогой кожаный салон цвета слоновой кости. Всю дорогу Рустам пялился на мои колени, а я натягивала подол платья ниже. И это тоже его заводило.
Здание факультета находилось в центре, рядом было много магазинов. Но Рустам привез меня в самый дорогой. Я пробовала спорить, но он даже слушать не хотел. А у меня оставалось совсем мало времени.
— Помогите выбрать платье моей девушке, и скорее, мы опаздываем, — сказал Рустам, как только мы вошли в бутик, и я даже рот открыла, уставившись на него.
Внутри у меня все дрожало. Этот мужчина действовал на меня как шампанское — голова кружилась, ноги становились ватными, я вообще переставала соображать.
В туалете магазина я умылась и привела себя в порядок. Затем мне быстро подобрали платье, и когда я посмотрела на ценник, чуть сознание не потеряла. Но до экзамена оставалось десять минут.
Рустам быстро рассчитался, и до университета мы долетели за считанные минуты. На экзамене я была как в тумане. Ни на что не была способна кроме как вспоминать каждое слово, каждый жест, каждый взгляд.
На меня так никто никогда не смотрел. Не просто заинтересованно. А жадно. Собственнически. Горячо. Сама не знаю, как я написала экзаменационные тесты. И совсем не удивилась, когда выйдя из здания факультета, увидела черный внедорожник.
Я потом попыталась вернуть Рустаму деньги за платье. Одолжила у подруги в счет стипендии. За полгода вперед.
Рустам взял мою сумочку, положил туда деньги, а вместе с ними банковскую карту.