Надежда на любовь (СИ)

— Великая Веда, разбуди Герасима — говорила тихо Ванда, проверяя пульс мужчины. Он участился, Герасим шумно вздохнул и открыл глаза.
На Ванду посмотрел удивленно, не осознавая еще произошедшего.
— Доброе утро, господин Вульф — произнесла Ванда — как Вы себя чувствуете?
Хотя утро давно закончилось, и было ли оно добрым, кто знает.
— Привет. Да вроде бы ничего так.
Он поднялся, направился к зеркалу.
— А выглядите замечательно, прям красавец! Правда, ребята? — она обернулась к молчаливым телохранителям. Они синхронно кивнули.
А Герасим и сам отметил свое преображение, ощутив свое новое состояние и увидев отражение в зеркале. В это время часы начали бить, и все дружно взглянули на циферблат.
В комнату служанка заглянула.
— Господин! Хозяйка приехала!
— Дэка?!
Телохранители заволновались, Ванда это заметила. А в комнату уже ворвалась Дэкиэна, стремительно кинулась к Герасиму, он попятился.
— Ты что это устраиваешь, Гера?! Совсем с ума сдурел?! Зачем Ванду похитил? Молодую захотел, я уже не устраиваю, устарела?! Ах ты ж гад!
Она скинула с себя шаль и свернув ее жгутом, набросилась на мужа. Телохранители на защиту хозяина почему-то не кинулись. Видимо, хозяйку боялись еще больше.
— Дэка, прекрати! Сама виновата! Я тебе запретил, а ты уехала… Кто в конце концов глава семьи? Я! Не смей меня бить, женщина!
И тут же получил импровизированного ремня, не успев увернуться.
— Я тебе покажу… Ты у меня узнаешь!
И вдруг она остановилась, глянула на мужа, заметила его преобразование, и уставилась на Ванду.
— Ты что наделала, шмакодявка? Ты его омолодила? Кто разрешил?!
Дэкиэна, словно голодная волчица надвигалась на Ванду, та попятилась.
— Да я-то что, я не виновата…
Герасим вмешался.
— Дэкиэна, прекрати, я это сделал, чтобы ты не убегала из дома!
Дэка снова обратилась в его сторону и зарычала.
— Нет! Ты это сделал, чтобы молодых любовниц завлекать! Я тебя знаю!
Ванда почувствовала, как кто-то потянул ее за руку, и она увидела Селену. Та, молча вывела ее из комнаты, и из дома. Никто их не остановил, слуги вежливо посторонились, даже собаки не сказали «гав», сидели, прижав уши. Селена вела Ванду молча за собой, ворота автоматически открылись. Серебристая машина приветственно мигнула фарами и унесла их прочь от дома с высоким забором.
— Поедем-ка от греха подальше. Зачем нам эта семейная идиллия? — усмехнулась Селена.
— Ужас! Я страху натерпелась… А что я должна была делать? Мне сказано было дозу ввести, и не дай бог не проснется, то меня убьют — начала оправдываться Ванда.
— Да все понятно — отмахнулась Селена — ну не убили же. Слава Великой Веде, проснулся.
— Хорошо тебе говорить — обиделась Ванда.
— Ну, извини, дорогуша, ты сама эту кашу с ученым заварила. Элексир украла. Рискованное это дело, элексиром молодости торговать… Препарат этот со временем свойства терять будет. Он ведь на нашей общей энергии замешан, чем дальше, тем меньше ее остается.
— Но почему? Ведь Бесник состав изучил, и такой же изготовил. Что не так?
— Слушай, Ванда, я не профессор, химические составы не изучаю. И что твой ученый изготовил без понятия. Да, что-то подобное получилось, это как копия — первые экземпляры хорошие четкие, а потом затухание идет, краска стирается — объяснила Селена.
Ванда хмыкнула.
— Значит, картридж перезарядить надо.
— Ну, если ты такая умная, вот и перезаряжай.
— Но ты ведь, знаешь, как Элексир ведьмы готовят — не отставала Ванда.
— Великая Веда знает, ну и Вадома. Только Элексир, он не для массового потребления, пойми. Рецепт этот из древности пришел не для того, чтобы ведьмы не старились, и мужиков охмуряли. А чтобы род наш сохранить, опасностей-то всегда много было, гонения, притеснения, неверие, страх. Не каждая рожденная в семье способна настоящей ведьмой стать. Не каждую Великая Веда принимает. Как сестру мою любимую на другой берег отправила, Дэку за провинность наказала, братьев забрала. Как она твои выходки прощает, даже Вадома удивляется. Значит, сила в тебе большая сокрыта, ты нужна Великой Веде, но не шути с ней, терпение может закончиться.
 
— Ты это серьезно тогда сказала, что я могу главной ведьмой стать?
— Конечно.
— Поэтому Вадома ко мне вечно цепляется? Боится, что венец у нее заберу?
— Заберешь, когда она сама тебе его вручит.
Ванда призадумалась, а хочет ли она венец Великой Веды на своей голове носить? Заботное это дело, хлопотное. Вот уж три года прошло, как она впервые в Ведьминой ванне искупалась, и не утонула. Потом Элексира испробовала и не отравилась. Но в непонятных помыслах Великой Веды не разобралась, что к чему…
— А где Дэкиэна была? Как ты ее нашла?
— Пришлось поднапрячься. Она опять с табором ушла. У них разногласия с мужем по поводу воспитания детей. Да она, знаешь, какая, ей воля нужна…
— Ну да, а Герасим ее за высоким забором с собаками хочет удержать — усмехнулась Ванда — тут любая сбежит, не то, что Дэка.
— Это точно! — рассмеялась Селена.
— Только она теперь злая на меня.
— Ничего, порычит и перестанет — успокоила ее Селена.
Они вернулись на виллу и жизнь продолжила свое обычное течение…
На много миль вокруг простиралась выжженная под солнцем, потрескавшаяся земля. И Ванда брела неведомо куда, в пустоте и тишине, пока не услышала далекий мелодичный голос:
«Спи моя девочка, самая красивая, спи моя милая, самая любимая»
Теперь Ванда знала в каком направлении двигаться, она шла на голос. Неожиданно возник оазис, и в тени деревьев Ванда увидела женщину в черном, она пела песню и укачивала ребенка.
— Это ты, Любовь?
Ненавистная блондинка обернулась, на руках она держала маленькую девочку — зеленые глазки, светлые волосики, малышка улыбалась и даже потянула пухлые ручки к Ванде.
— Какая девочка, дай мне ее — сказала Ванда, потянувшись к ребенку.
Любовь отвернулась, укрыв ребенка от взгляда Ванды.
— Уйди, ведьма. Это моя дочь… и Августа. Иди в пустыню, там твое место.
Ванда злобно смотрела ей в спину, Любовь накинула на свои белые волосы капюшон.
— Любофф! А может, ведьма — это ты? Чем ты Августа привязала? А? — крикнула Ванда.
Женщина медленно развернулась, сбросив капюшон с головы, и Ванда удивленно произнесла:
— Мама?
— Здравствуй, дочь.
— А где Любовь и… ребенок? — растерянно проговорила Ванда.
— Потеряла ты… и любовь и ребенка. Заблудилась. Возвращайся домой, дочка.
— А где он… мой дом?
Ванда проснулась, сон рассеялся, но как-то тревожно вела себя защитная пентаграмма.
На первом этаже встретила Селену.
— Доброе утро — хмуро проговорила Ванда.
— По всему видно, не такое уж и доброе? — уточнила Селена.
— Ну да… сон приснился… Любовь и младенец, девочка.
— Ну, девочка — к диву — ответила Селена — но вот новости и правда не очень. Дэка звонила.
— Что случилось? — насторожилась Ванда, живот обожгло.
— В лаборатории взрыв произошел, при каком-то опыте.
— Ну?! Бесник… жив?
Селена изобразила жестом фифти-фифти.
— Ну… почти.
— Что значит, почти?
— Пока не умер.
— В какой он больнице? Я поеду к нему.
— Он не в больнице. Герасим его к Вадоме увез.
— Почему к Вадоме? Она врач?! Что за дремучие привычки?!
Селена поморщилась, головой покачала.
— Вот я так и знала, крик поднимешь, не надо было говорить. Ты что думала, ваши игры с ученым останутся безнаказанными? Врачи ему не помогут. Все от Великой Веды зависит.
Селена возвела глаза к небу, а Ванда устало опустилась на стул.
 
— Значит, я во всем виновата, я его в это вовлекла.
— Ну, знаешь ли, он сам свой путь выбрал… Хотя ты, конечно, «помогла». Нельзя нарушать установленный порядок — усмехнулась Селена — за это обязательно придется расплачиваться. А уж кому и как? Великая Веда решает.