Берсерк (СИ)
— Не совсем, — грустно ответил Игорь, поправляя подушку, — Панкреатит мне по наследству от отца перешёл. Маги его могут вылечить, но у нас нет таких денег, которые они просят. Отец обещал, что достанет денег, и меня вылечат, но будет это года через два, не раньше. А пока мне нужно было соблюдать диету, молоко там нельзя, шоколад, капусту, жареное… Да там много всего. Ну, а я, короче, подзабил немного на неё в последнее время… На шоколад стал налегать, чипсы, газировку… А тут ещё недавно меня друг на день рождения позвал, на дачу, а там шашлыки, торт, другие вкусняшки… Вот прямо там меня ночью приступ и прихватил… Живот болел так, что я думал, помру… Тошнило сильно… Теперь ещё и на жесткой диете месяца два сидеть придётся, — грустно вздохнул он.
— Ну, ничего. Зато живой остался. А это всё пройдёт. Раз твой отец обещал, значит, найдёт деньги на твоё лечение, — попытался приободрить его я.
— Это да! Отец такой! Если что-то обещает, всегда выполняет! — вскинулся он.
— Вот видишь? Всё норм, короче, будет, — пробормотал я, укладываясь по удобнее, и зачем-то ещё раз нажал на браслет.
— Внимание, идёт синхронизация устройства с носителем. Пожалуйста, подождите. Текущий статус синхронизации — девять процентов.
Однако, не быстрый это процесс, — отметил себе я, и начал потихоньку проваливаться в сон…
Интерлюдия
— Первый, жду доклад! Что с объектом? Удалось выявить носителя?
— К сожалению, обрадовать мне вас нечем… Наши люди обошли всю больницу, но следов объекта не обнаружено. Проверили всех врачей, пациентов, даже животных — результата нет…
— Он точно не мог сбежать из больницы? Не могли ваши люди его прошляпить?
— Никак нет! — Вся территория была под полным контролем! Даже за канализацией следили! Объект до сих пор в больнице, я уверен в этом!
— И что думаешь делать? Напоминаю, у тебя осталось всего два дня!
— Установлена слежка за персоналом, который дежурил в ту ночь в больнице. Так же под плотный контроль берём всех пациентов, которые там находились в эту ночь. Всего их тридцать семь человек. Вместе с дежурившим персоналом получилось пятьдесят два человека, за которыми нужно наблюдать.
В настоящее время выписались трое из больных. За каждым из них установлена слежка. Аналитики с вероятностью в девяносто процентов уверены, что объект вселился в кого-то из пациентов, так что будем наблюдать за ними. Уверен, рано или поздно объект себя выдаст. Мы пока не понимаем, как он смог спрятаться так, что мы не смогли его обнаружить, но мы найдём, я уверен. Это вопрос лишь времени.
— Которого у тебя нет!! К тому же, операция по поимке потребует просто колоссальных ресурсов! Для взятия под плотное наблюдение пятидесяти двух человек потребует привлечения к мероприятию всего управления! Чем ты вообще думал раньше? И почему вы не смогли найти объект в больнице? Вам же были выданы поисковые медальоны, настроенные на поиск объекта! Вы вообще их задействовали?
— Так точно, господин генерал! С помощью медальонов поиски и велись, но по какой-то причине не увенчались успехом. Аналитики предполагают, что объект находится сейчас в спящем режиме, снизив свою активность до минимума, поэтому медальоны и не могут его засечь. Мы уверены, что он не сможет долгое время находиться в этом режиме, а потому, уже совсем скоро он будет пойман. Природа объекта такова, что он излишне любознателен, всё время стремится постигать новое, а потому рано или поздно он проявит себя. Уверяю, я не подведу вас. Через два дня объект будет доставлен.
— Ну-ну, а вот я что-то не испытываю такой уверенности. Впрочем, два дня я подожду. Действуй!
Глава 5
— А я, оказывается, очень даже не плохо живу! — мысленно присвистнул я, войдя в свою квартиру.
Две большие комнаты, с далеко не маленькой кухней, ванная комната, два туалета, зачем-то, и просто огромный коридор по которому, при желании, можно было бы на велосипеде ездить, предстали передо мной. И это я молчу про ещё две двери, за которыми обнаружились гардеробная и кладовка, а ещё в одной из комнат оказалась дверь, ведущая на огромную застеклённую лоджию. Я кинул сумки с вещами в коридоре, и с интересом прошёлся по квартире, пытаясь вызвать в своей памяти хоть какой-то отклик, но всё было бесполезно. В памяти ничего не всплывало.
В больнице меня продержали ещё два дня, после того, как выписали Игоря, которые оказались самые скучные в этой моей недолгой пока новой жизни. Другого соседа мне не подселили, виртумм синхронизировался крайне медленно, дойдя к моменту выписки только до тридцати пяти процентов, и развлекал меня там только телевизор, да редкие процедуры. Даже родственники больше не приходили. Только Лиза один раз забежала буквально на пятнадцать минут узнать, как у меня дела, и принесла мне мой школьный рюкзак, который я оставил в классе.
Так что когда мне, наконец, сообщили, что меня выписывают, я был готов чуть ли не до потолка прыгать от радости, и собрался просто моментально, с готовностью соглашаясь со всем, что мне рекомендовали врачи, лишь бы быстрей сбежать отсюда.
Пить две недели все эти таблетки каждый день? Да не вопрос. Каждую неделю приходить сдавать анализы и наблюдаться у врача? Вообще без проблем! Воздержаться первое время от физической активности и не перенапрягаться и не нервничать? Да как скажите. Хотя с последним, конечно, сложнее.
На выписку за мной приехала машина семьи, которую прислала мама, и с водителем она передала мне новый телефон, который был весьма кстати, так как хрен его знает, заработает ли этот виртумм вообще в итоге, а если и заработает, то ещё неизвестно, сколько времени я его осваивать буду, прежде чем научусь пользоваться.
Я попрощался с врачом и с медсёстрами, и наслаждением вышел навстречу новой жизни. Мне дали освобождение от школы на неделю, так что время прийти в себя и постараться хоть что-то вспомнить из школьной программы у меня ещё было.
Я не смог понять, что за марка была у машины, которую за мной прислали, на ней самой ничего написано не было, лишь накапоте был какой-то не большой значок расправившего крылья сокола, но явно она была не простая. Огромный салон, кожаные сиденья, перегородка между пассажирами и водителем, которым был здоровенный мужик, с угрюмым взглядом, не сказавший мне ни слова при виде меня. Молча забрал у меня сумку и рюкзак, проигнорировав протянутую мной для рукопожатия руку, кинул их в багажник, открыл мне заднюю дверь и пошёл за руль садиться, даже не дожидаясь, когда я внутрь заберусь.
Не скажу, что подобное равнодушие никак меня не задело, но я решил не возникать пока, и молча сел на предложенное место. Кто его знает, какие между нами были отношения. Может я ему как-то ухитрился любую мозоль оттоптать и не помню об этом? Конечно, был вариант попробовать расспросить его и узнать, за что он меня так невзлюбил, но, честно говоря, мне было просто плевать на это. Я за собой никакой вины не чувствовал, а обида взрослого мужика на ребёнка, с моей точки зрения, было полной глупостью.
Так мы и ехали молча всю дорогу, и можно было бы сказать, что без приключений, если бы кое-что всё же не произошло.
В какой-то момент, когда я бездумно пялился в окно, машина, ехавшая до того не торопливо, вдруг резко рванула с места так, что меня буквально вжало в сидение, как будто водитель до упора нажал на педаль газа, а через какое-то время меня наоборот кинуло вперёд на спинку кресла водителя, так как пристегнуться ремнём я не удосужился, а водитель явно вдарил по тормозам, после чего машина нырнула в какой-то узкий переулок.
— Ты чё творишь? — стукнул я ему в перегородку одной рукой, а второй при этом поспешно пристёгиваясь.
Я не думал, что он соизволит ответить, но перегородка вдруг медленно поползла вниз.
— Сиди молча, не дёргайся, и не мешай мне работать! — угрюмо сквозь зубы процедил мужик, зло глянув на меня, после чего отвернулся, и уставился на дорогу, по которой проносились мимо машины.