Заговор Людвига

Прежде я не раз сопровождал Людвига в его ночных прогулках и считал себя сносным наездником. Но следующие несколько часов показались мне адом на земле. Дождь лил как из ведра, дороги размыло, и я ничего не видел перед собой. Капли градом били меня по лицу, и за несколько минут одежда прилипла к телу. После Пайсенберга дождь наконец стих, но отыскивать в темноте нужную дорогу по-прежнему было трудно.
Около полуночи впереди наконец показались фонари, и я понял, что добрался до Фюсена. Еще через некоторое время я подъехал к замку Хоэншвангау, где Людвиг провел бо́льшую часть своего детства. Напротив, на возвышенности, мерцали огни Нойшванштайна. Внушительное сооружение до сих пор было окружено строительными лесами.
Я придержал коня и огляделся. Какие действия следовало предпринять? До сих пор я думал лишь о том, чтобы добраться до Нойшванштайна. Теперь же, когда замок высился передо мной, я засомневался. Что, если Хольнштайн, фон Гудден и остальные уже у короля? Если солдаты уже охраняют ворота? Внезапно все это показалось мне совершенно бессмысленным. Меня знобило, словно в лихорадке, я ужасно проголодался и совершенно выбился из сил.
В этот момент в воротах Хоэншвангау показалась высокая фигура. Человек этот, пошатываясь, побрел в сторону долины. В первый миг я решил, что передо мной король, но потом я узнал графа Хольнштайна. Бывший доверенный Людвига был, судя по всему, изрядно пьян. Он подошел к конюшне, откуда кучер выводил двух лошадей. Я быстро увел своих коней за ближайший сарай и уже оттуда стал наблюдать за происходящим.
– Эй, слуга! – проревел Хольнштайн и подкрутил усы. – Ты чего здесь забыл?
– Я… мне приказано приготовить повозку для короля, – промямлил кучер. – Ночью он…
– Распрягай сейчас же, – прервал его граф. – Для короля готова другая повозка.
Кучер растерянно посмотрел на толстяка.
– Но король приказал мне…
– Королевские приказы теперь ничего не стоят! – рявкнул Хольнштайн. – Его Высочество принц Луитпольд принял правление. Так что проваливай к черту!
У бедняги кучера отвисла челюсть. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но потом поклонился и увел лошадей обратно в конюшню. Хольнштайн хмуро посмотрел ему вслед, после чего тяжелой походкой отправился обратно в замок. В освещенных окнах я различил силуэты многочисленных гостей. Сердце мое гулко забилось – еще не поздно! Должно быть, господа решили сначала поужинать, а уж потом донести до Людвига роковую весть.
Я вывел одного из коней из-за сарая и, ухватив второго за узду, помчал галопом к Нойшванштайну. Солдат, по счастью, видно не было, у недостроенных башен высились скелеты подмостков. Я несколько раз с силой постучал в ворота, и мне открыл заспанный сторож, который знал меня по прошлым визитам. Мы обменялись парой слов, после чего он впустил меня, и я влетел во внутренний двор, а оттуда – во дворец, чтобы известить короля.
Я разыскал его в Певческом зале.
Король являл собой печальное зрелище – печальнее даже, чем в нашу последнюю встречу. Он так растолстел, что пуговицы его сюртука могли треснуть в любую минуту. Лицо стало бледным и обрюзгло, к рукавам и жилету пристали пятна соуса. Когда я вошел, Людвиг держал в сальных ладонях небольшую книжку и беззвучно декламировал какие-то строфы, движениями губ напоминая бледного карпа. И хотя я громко хлопнул дверьми, король даже не заметил меня.
– Ваше Величество! – воскликнул я. – Вы в большой опасности!
Он наконец-то повернул массивную голову в мою сторону, но, судя по всему, не узнав меня, пробормотал:
– Кайнц? Разве я приглашал вас на представление?
Я тихо вздохнул. Очевидно, Людвиг принял меня за одного из своих актеров. Может, он все-таки утратил рассудок? И его противники оказались правы? В этом роскошном зале, под высокими сводами и среди сцен из «Парцифаля», он напоминал запущенным видом нищего в сказочном замке. Он стоял на сцене у дальней стены, позади него висели кулисы с нарисованными деревьями, цветами и оленями. Внезапно лицо его переменилось, глаза яростно сверкнули.
 
– Марот! – прошипел король, когда наконец узнал меня. – Я, кажется, вполне ясно выразился. Я больше не желаю видеть вас! Вы повели себя отвратительно!
Король еще осыпал меня проклятиями, однако я вздохнул с облегчением. Людвиг хотя бы узнал меня, и безумие не овладело им окончательно.
Когда злость его поутихла, я бросился к сцене и поклонился, как рыцарь перед своим господином. Я и в самом деле чувствовал себя героем легенды; словно Парцифаль или Тристан, я предстал перед королем, прежде чем отправиться на поиски Святого Грааля.
– Ваше Величество, – начал я тихо. – Я понимаю, что совершил ошибку. И тем не менее явился к вам в этот трудный час, потому что должен предостеречь вас! Сюда направляются граф Хольнштайн и доктор фон Гудден в сопровождении нескольких санитаров. Они хотят объявить вас сумасшедшим. Вы должны бежать, немедленно!
Людвиг взглянул на меня с удивлением.
– Глупости. Если б мне грозила опасность, мой цирюльник, Хоппе…
– Забудьте своих лакеев! – перебил я его. – Большинство из них давно работают на министров! Их завербовал ваш обершталмейстер Хольнштайн!
– С него станется, с этого продажного конюха…
Король склонил голову и окинул меня взглядом. Он сразу показался мне столь же рассудительным, как и в свои молодые годы.
– Марот, я крайне признателен, что вы предостерегли меня. Короли тоже способны прощать. Встаньте. – Он позвал своего верного слугу Вебера, который дожидался за дверью. – Заприте ворота и никого не впускайте! – приказал король твердым голосом. – И позовите ко мне жандармов из Фюссена и пожарную команду. Посмотрим, удастся ли этим пижонам так просто надуть меня.
Сердце мое забилось от радости. Передо мной был король, которого я помнил! Король, за которого я был готов отдать жизнь. Взгляд его прояснился, теперь Людвиг смотрел на меня с теплотой. Он спустился со сцены и так похлопал меня по плечу, что я едва не упал.
– Хорошо, что вы снова рядом, Теодор, – сказал Людвиг с улыбкой. – А теперь переоденьтесь во что-нибудь сухое. А то мой вернейший рыцарь, чего доброго, помрет от простуды.
JR, JRI
Последующие часы протекали в напряженном ожидании. Замок был закрыт, пред воротами несли стражу жандармы из Фюссена. Несмотря на дождь и столь ранний час, у стен уже собрались местные жители, после того как узнали о подлых намерениях министров.
Я стоял у окна в башне и наблюдал, как несколько крестьян сгрудились и о чем-то переговаривались. Некоторые прихватили с собой косы и цепы. Факелы освещали безрадостную картину. Хоть и в подавленном настроении, я невольно улыбнулся, ибо в очередной раз убедился, что в народе Людвига по-прежнему чтили как святого. Мужчины и женщины под окнами скорее отдадут себя на растерзание, чем допустят, чтобы у их короля упал с головы хотя бы волос.
В предрассветных сумерках наконец-то показались противники.
Странная картина открылась моему взору в то утро. В забрызганных грязью каретах приближались граф фон Хольнштайн, министр иностранных дел Крайлсхайм и еще несколько чиновников. Когда они вышли, я смог рассмотреть их сквозь легкую дымку. На них были украшенные золотом парадные мундиры и старомодные треуголки. Доктор фон Гудден, еще один врач и четверо санитаров были в простых черных одеждах, что придавало им сходство с голодными во́ронами. Они заметили, в каком настроении встретили их жандармы и крестьяне, и стали неуверенно озираться. Только граф Хольнштайн оставался невозмутимым.
– Мы здесь, чтобы арестовать короля и переправить в Линдерхоф! – заявил он командным голосом. – Ради его собственного блага. Людвиг не в своем уме! Вместо него с этого дня правит принц Луитпольд. Так что расступитесь и пропустите нас в замок!
Но люди еще плотнее столпились перед воротами. Отовсюду слышался недовольный ропот – толпа гудела, как рассерженный зверь.
– Стыдно смотреть на это все! Срам! – выкрикнула пожилая дама в неказистой шляпе, судя по всему, местная дворянка. – Министры крутят вами, как пожелают! – взвизгнула она, указывая на растерянных чиновников. – Ваши дети будут краснеть, когда узнают, что вы пошли на измену!