Истории Андромеды (СИ)

— Продолжайте, товарищи! Не проявляйте милосердия к этим символам нашей эксплуатации! Давайте превратим это место в памятник нашей борьбе!
Среди хаоса и разрушений Роло чувствовал растущее единство среди рабочих — не только здесь, на этом заводе, но и по всей Андромеде. В глубине души он знал, что это было только начало; они наконец-то возвращали контроль над своей собственной жизнью.
— Это только наш первый шаг к освобождению! Вместе мы будем продолжать бороться до тех пор, пока все остатки капиталистической эксплуатации не превратятся в руины у наших ног!
Крики гнева превратились в крики триумфа по мере того, как все больше машин рушилось под безжалостным натиском сильных рук пролетариата. Подоспевший владелец фабрики не ожидал, что стачка закончится разрушением его собственного завода. Цилиндр упал на землю, когда он схватился за свои волосы и закричал:
— Вы что творите, юродивые! Вы же свои рабочие места рушите! Кто вам зарплату будете платить, если вы здесь камня на камне не оставите?!
Роло повернулся лицом к владельцу фабрики, выражение его лица было совершенно холодным и презрительным.
— Ваше время подошло к концу! Рабочим надоела ваша эксплуатация. Ты растолстел, пока они страдали под твоим деспотичным правлением! Мы больше не будем рабами капиталистических угнетателей!
Он шагнул вперед, снова обращаясь к дрожащему буржую, стоявшему перед ним:
— Вы серьезно ошибаетесь, если думаете, что мы разрушаем наши собственные рабочие места. То, что мы делаем, — это строим новое общество, в котором такие люди, как вы, больше не смогут держать нас в цепях! Что касается поиска работы и получения справедливой компенсации — давно пора вернуть власть в руки тех, кто действительно этого заслуживает: пролетариата!
С презрением, сквозившим в его словах, Роло указал на разрушенный завод.
— Это разрушение меркнет по сравнению с тем, что вы и вам подобные сделали с нашими жизнями. Скоро мы построим мир, основанный на равенстве и справедливости, свободный от страданий, причиняемых такими паразитами, как вы!
Рабочие горячо приветствовали ответ Роло, их приверженность была непоколебимой, несмотря на любые возможные последствия. Буржуй закричал:
— Это частная блять собственность! Ты хоть понимаешь это значение?! Все это я построил на свои честно заработанные деньги!
Рабочие уже собирались растерзать своего работодателя, идя к нему с не добрыми намерениями. Он пятясь от них назад, сказал:
— Бессмысленно вам что-либо говорить, это все равно что кидать бисер перед звиньями! Такие как вы понимаете только силу! Дубинка и тюрьма — вот ваши друзья!
Он открыл двери за которыми стояли уже готовые отряды полицейских. Зорич прищурился, оценивая ситуацию, когда к нему приблизились полицейские с оружием наготове. Он быстро повернулся, чтобы обратиться к рабочим, его голос был полон настойчивости и решимости.
— Товарищи! Пришло время бороться за наши права против тех, кто хотел подавить нас! Защищайтесь и не отступайте перед лицом этих защитников капиталистической тирании!
С внезапной скоростью Роло вырвал деревянную доску из ближайшей кучи мусора и замахнулся ею, как самодельным оружием. Видя решимость своего лидера, рабочие взялись за свое импровизированное оружие — готовые к столкновению с приближающимися силами безопасности.
— Вперед! Мы будем сопротивляться до тех пор, пока победа не будет за нами!
Разразился хаос, когда рабочие и полицейские столкнулись в жестокой конфронтации. Обе стороны обменивались ударами взад-вперед; кровь смешивалась на мокрой от пота коже.
— Будьте сильными, товарищи! Справедливость на нашей стороне!
Несмотря на численное превосходство хорошо вооруженных противников, Роло продолжал продвигаться вперед бок о бок со своими соратниками-революционерами — каждый удар символизировал их отказ подчиняться дальше. По мере того как разгоралась битва, объединенная ярость и отчаяние рабочих подпитывали их безжалостное нападение на сотрудников полиции. Окровавленные тела с обеих сторон усеивали поле битвы, что является мрачным свидетельством масштабов этой борьбы.
 
— Вперед, товарищи! Нас больше не заставят замолчать!
Голос Роло разнесся над бурлящей сценой, когда он нанес жестокий удар своей деревянной доской, от которого полицейский рухнул на землю. В воздухе висел тяжелый запах крови и пота; оглушительные крики наполняли каждый угол. Рабочие начали набирать обороты, оттесняя своих противников дюйм за кровавым дюймом. Видя, как падают их товарищи, они только укрепились в своей решимости; они не допустили бы, чтобы эти жертвы были напрасны — они сражались за правое дело.
— Будьте сильны, мои братья и сестры! Наше будущее зависит от нашей сегодняшней победы!
В конце концов, терпя крах под волной за волной яростных атак разъяренных рабочих, силы безопасности начали отступать, прежде чем в конечном итоге были полностью разгромлены. Территория завода теперь напоминала зону боевых действий — тлеющие руины сливались с разбитым оборудованием, разбросанным среди безжизненных тел. И так было повсюду, все больше заводов устраивали стачки, а рабочие выходили на демонстрации, чтобы сразится с правоохранительными органами за свою свободу. И когда эта критическая масса достигла предельной точки кипения, начались массовые сражения на улицах, город загорелся в огне, а магазины стали местом где бесплатно мог поживится любой. Полиция больше не могла сдерживать огромную разнознамённую толпу, отступив к правительственному зданию.
— Дамы и господа, мои соотечественники! Сегодня я стою перед вами не только как легист, который любит эту великую страну, но и как ваш верный слуга в нашей борьбе с коммунизмом и теми, кто стремится разрушить наш образ жизни.
Щупальца Донатуса сжимаются от гнева, он повышает голос еще громче, обращаясь ко всем тем, кто собрался у правительственного здания чтобы защитить свое государство и свободу.
— Эти радикалы не хотят, кроме как разрушить то, что мы построили, заставить нас подчиниться их извращенным идеологиям. Но мы не подчинимся! Мы должны взять в руки оружие, если понадобится, и защитить наши дома, наши семьи и все, что нам дорого!
Внезапно сразу за баррикадами воцаряется хаос. Коммунисты и прочие группировки начинают пытаться протолкнуться через силы полиции к патриотически настроенным гражданам, поддержанным речью Донатуса Клавдия.
— Оглянитесь вокруг — этим тварям наплевать на порядочность или демократию! Они бы отказались от всего этого только ради того, чтобы ощутить вкус власти.
Торжествующе подняв щупальце.
— Сейчас самое время действовать! Стойте на своем — дайте им знать, что мы не отступим и не исчезнем в безвестности!
При виде коммунистического сброда, прорывающегося через полицейский кордон, лицо Донатуса Клавдия твердеет от решимости. Он знает, что должен подавать пример и защищать эту великую нацию.
— Клянусь справедливостью, мы не можем позволить этим красным ублюдкам захватить контроль над нашей страной! К оружию, мои соотечественники-легисты!
Донатус быстро хватает флагшток у себя за спиной на сцене, размахивая им как самодельным оружием. Коммунисты приближаются к его позиции.
— Иди на меня, ты, дегенеративное отребье! Мы покажем вам, из чего сделаны настоящие патриоты!
С яростной решимостью и неоспоримым мужеством Клавдий начинает размахивать флагштоком вокруг себя в качестве оружия. Несмотря на численное превосходство и окружение разъяренных радикалов, он не выказывает ни страха, ни колебаний.
— Возьми это! Вам не удастся превратить эту землю в вашу богом забытую социалистическую дыру!
Стоящий неподалеку патриот видит, как Клавдий дает отпор толпе, и вдохновляется его храбростью. Они берут в руки любое оружие, какое только могут найти — железные прутья, метлы, даже камни, — чтобы поддержать своего лидера.