Мой Сводный Лёд

— А я…
— Хватит, — я вновь рассмеялась. — Мы оба виноваты. Давай остановимся на этом.
Лирей кивнул. Моё сердце трепетало, пока я обрабатывала его раны. На самом деле в этот момент я чувствовала себя причастной к чему-то удивительному. К чему-то, что связывает лишь нас двоих.
И никаких больше огненных дракониц!
  
Глава 12
 
Я поняла, что с ледяным драконом точно не пропадёшь в зимнюю стужу. Парень создал вокруг нас тепловой купол, закрывающий от холодных ветров. Но перед этим мы соорудили своеобразный лежак из сломанных при падении драконом веток, чтобы не чувствовать холода от тающего снега и заледеневшей земли.
И, прижавшись друг к другу, сидели, изучая окружающую нас тьму. Я не была леди в беде, я была боевым магом, поэтому завывания волков меня трогали ничуть не больше, чем Лирея. Я лишь готовила защитные заклинания на пальцах и сосредотачивалась на внешних звуках. Но всякий раз беда обходила стороной.
— Почему твоя мама никогда не приезжала? — неожиданно спросил Лирей. — За все эти годы её имя словно было табу в твоём доме.
— В нашем, — поправила я, и Лирей покачал головой.
— В твоём, — уверенно произнёс он. — Я — наследник своего отца, и вынужден жить с матерью до достижения двадцати лет, пока не вступлю в права наследования. Я рожден в первый день зимы, поэтому уже второго числа перееду в своё поместье, которым сейчас заведует управляющий. Ты будешь меня навещать? — стрельнул в меня взглядом Лирей. — Кстати, в столице есть ещё просторная квартира, в которую я планирую переехать из общежития в следующем семестре.
— Ты пытаешься впечатлить меня своим богатством? — фыркнула я. — Я — дочь герцога, единственная, поэтому за меня обещают большое приданое. — И тише добавила: — Если, конечно, я доживу до свадьбы.
— Что за упаднический настрой, Эль?
Он назвал меня сокращенным именем так легко, что у меня засосало под ложечкой. Должно быть, это из-за того, что мои пальцы искололи ветви и теперь я теряю чувствительность. Вот организм так странно и реагирует. Да-да, именно поэтому.
— Разве устав позволяет проживать за территорией академии? — уточнила я, переводя разговор. — Мне казалось, что все обязаны жить в общежитии.
— Да, но есть одно исключение — работа. Титул накладывает определённые обязательства. Начнётся взрослая жизнь. Поэтому я обязан буду жить в городе, чтобы решать возникающие вопросы и погрузиться в документы отца. Конечно, со многими я знаком, так как давно начал готовиться к наследованию, но некоторые будет позволено прочесть лишь по достижении совершеннолетия.
— Значит, это последний Новый год, который мы проведём вместе? — осознала я и почувствовала привкус горечи на языке.
Откуда он? Предыдущие два года Лирей Эквуд раздражал меня своим присутствием. Помню, как он подложил мне паука в традиционный какао, приготовленный его матерью. И нет, это был не бутафорский паук, а самый настоящий!
А как на следующее утро он заморозил лестницу так, что я скатилась с неё, как с горки? Признаю, это было даже весело, но я тогда чуть ногу не сломала.
— А ты бы хотела, чтобы он был последним?
— Раньше мечтала об этом, но в последнее время ты становишься… вполне терпимым, — старательно пряча улыбку, призналась я.
Мы с Лиреем много разговаривали о своём детстве, пробыв на морозе больше двух часов, одни в лесу.
И было в этом что-то очаровательное. Вокруг только мы, снег, ночь. Звёзд не видно из-за деревьев, но в тех местах, где ветви обломились, можно было увидеть мигающие огонёчки.
— Скажи, смогла бы ты когда-нибудь полюбить кого-то сильнее, чем своего отца? — внезапно спросил Лирей.
— Что за странный вопрос? Папа — это папа, но ведь каждая девушка мечтает о большом и светлом чувстве, которое согреет каждый уголок души. О человеке, с которым жизнь наполнится красками и каждый день, даже самый тяжёлый, будет запоминающимся.
— Человек да и только? — фыркнул Лирей. — Тебе нужен дракон. Мы вот точно сможем сделать все незабываемым!
 
Я рассмеялась и пихнула самоуверенного ящера в бок. Он поморщился, и я, вспомнив о его ранах, тут же извинилась. Он поэтому и не оборачивался — пока он находился в человеческом обличье, регенерация шла в разы быстрее. Раны на драконе заживали дольше — во-первых, из-за размера туловища они были больше, во-вторых, там магия, циркулирующая внутри живого организма, перенаправлялась в первую очередь на поддержание оборота, а не регенерации.
— Папа слишком заботлив, — вздохнув, призналась я. — Иногда он буквально душил меня своей заботой. Поэтому я рада, что в нашей с ним жизни появилась твоя мама. Она… действительно любит моего отца.
— Да, но не моего, — усмехнулся Лирей. — Она выходила замуж за него ради статуса, а он был ей предан. Он подарил ей свою нить.
— Нить? — вскинула я брови, прижимаясь ближе к Лирею.
Он создал вокруг нас тепловой купол, но всё равно я чувствовала себя зябко — к сожалению, от земли по-прежнему шёл холод, хотя мы старались сидеть на подстилке из собранных ветвей. Эх, сюда бы сейчас какой-нибудь из любимых папиных чайных сборов — малиновый или облепиховый. С мёдом и имбирём. И эта ночь бы стала точной идеальной!
— Эльена, ты что, так и не узнала ничего о драконах после нашего разговора?
— Когда бы? — ощетинилась я. — Не забыл, что мы всё это время с тобой связаны?
Я приподняла руку, указывая на толстые обстоятельства. На самом деле, обстоятельства были маленькие, тоненькие, даже незаметные для чужих глаз, лишь мы с Лиреем видели эту светло-голубую нить.
— Нить — это особая магия драконов. Нить сердца. Мы можем изъять её после двадцати лет и подарить своей избраннице, чтобы связать себя нерушимыми узами брака.
— Значит, развестись с тобой твоей избраннице не удастся?
— Нет, — кивнул Лирей. — Только если я погибну, как мой отец. Тогда избранница сможет выйти замуж вновь.
Я почувствовала, как у меня щемит сердце от горечи. Вилетта — хорошая женщина. В целом. Почему же она не отвергла дракона, раз знала, что не сможет его полюбить? Он ведь мог отдать нить другой. Последнее я произнесла вслух.
— Или провести всю жизнь в одиночестве, — не согласился Лирей, — так и не влюбившись вновь. Любовь дракона — сложнее, чем кажется. Мы всецело отдаемся своей второй половине. А так, согласившись, мама родила отцу меня. Не знаю, насколько это был правильный выбор. Это сложно. Кто знает, как бы повернулась судьба, теперь рассуждать об этом — бессмысленно. Но вот он я. Очевидный выбор моей матери. Поэтому всё, что ни делается, всё к лучшему.
— Это ты вновь о себе? — улыбнулась я. — Лучший из лучших.
— Разумеется! Это даже не подлежит обсуждению.
— Расскажи о нём, — тихо попросила я и обняла свои колени. — О своём отце.
Лирей пожал плечами. Я вновь залюбовалась парнем, его профилем, горящими в ночи льдистыми глазами, которые на фоне тьмы выделялись ещё ярче.
— Он был одним из сильнейших драконов, — улыбнулся парень. — Мне было тринадцать, когда его не стало — он служил на границах. Был большой прорыв. Он защитил собой сотню магов, закрыл их от тёмного магического всплеска, впитав всё в себя. Но сам не смог оправиться после такого и умер в госпитале, — в глазах Лирея отразились отголоски уже утихшей боли. — Его представили к награде. А я думал в этот момент, что мне не важны жизни той сотни, мне важен лишь мой отец. Он единственный.
Я придвинулась к однокурснику, желая его хоть как-то утешить. Но слова застряли в горле. Я не знала, что и сказать. Это такой тяжёлый выбор.
— А потом я увидел, как один из магов, которого заслонил мой отец, возвращается домой. Его встречали жена и трое детей. Жизни людей — бесценны, — Лирей посмотрел на меня, — именно поэтому я считаю, что каждый боевой маг должен быть безупречен. Наша учёба — не просто игра, от этого зависят жизни других. Я никогда бы не хотел, чтобы мой ребёнок меня потерял, поэтому я должен быть безупречным. И все вокруг должны быть такими же, чтобы меня подстраховать. Поэтому я так придирчив, Эльена. Поэтому не терплю недостатки других. Поэтому, — Лирей убрал тёмную прядь с лица и улыбнулся, — я искренне уважаю твоё стремление к учёбе.