Таверна с изюминкой

Утром живот урчал от голода, а кости ломило после сна в неудобной позе. Я потянулась, пытаясь снять напряжение в затекших мышцах. Сквозь маленькое квадратное окошко в мое убежище проникал золотистый свет, а значит, пришло время вставать. Меня ждало море дел. Надо было оценить матушкину таверну и придумать, как снова открыть ее для посетителей.
  
Кряхтя, будто столетняя старуха, я кое-как поднялась с пола и потопала к лестнице, преодолеть которую ночью не рискнула. И, кстати, правильно поступила, что поостереглась! Лестница оказалась крутой, ступеньки все были разной высоты и подозрительно скрипели под ногами и трескались.
На первом этаже, где находился трапезный зал, царило запустение. Зато мебель была на месте. Тяжелые крепкие столы из дерева, стулья с высокими спинками, длинные широкие лавки – не рухлядь какая-то, а надежные, качественные вещи, которые когда-то стоили больших денег и при должном уходе могли прослужить мне еще много лет.
С кованой люстры, похожей на колесо телеги, свисала клочьями паутина. Все поверхности покрывал толстый слой пыли, но это мелочь – отмоется. Главное, новую мебель покупать не надо – только старую привести в порядок.
– Грядет большая уборка, – сокрушенно шепнула я себе под нос, подходя к окну и сквозь щели в досках разглядывая таверну на другой стороне дороги.
М-да, плохо дело. Как раскрутиться, когда под боком успешный конкурент?
Могу поспорить, когда харчевня Шарлотты Фалмер начала хиреть, этот лысый тип из «Мяты и Кардамона» украл ее название и переманил к себе всех клиентов.
Две закусочных на одной улицы – это слишком. Чтобы подняться, мне придется из кожи вон вылезти.
Мало открыть таверну – надо придумать что-нибудь эдакое. То, что будет только у меня и ни у кого больше. То, что заставит народ идти ко мне, а не к конкурентам. Фирменное блюдо? Необычная обстановка?
Моей таверне нужна изюминка!
И чистота!
В принципе первый этаж оставил впечатление если уж не оптимистичное, то по крайней мере не совсем упадническое. Да грязно, да кругом пыль, да доски под ногами скрипели, а сквозь мутные окна было почти ничего не разглядеть. Но это все поправимо. Руки у меня есть, трудолюбие – хоть отбавляй. Как говорится, дайте мне тазик с чистой водой и тряпку, и я приведу этот мир в порядок.
Второй этаж… был. Это единственное, что хорошего я могла о нем сказать. То ли там какие-то перепланировки намечались, но так и не были доведены до конца, то ли от ветхости, но половина и без того облезших, как будто картонных стен отсутствовала. Как и напольное покрытие. Кругом торчали гвозди, и приходилось очень пристально всматриваться себе под ноги, чтобы не напороться на какую-нибудь ржавую железяку.
Вдобавок внешние стены второго этажа были тоже деревянными и рассохшимся от старости, поэтому изо всех щелей свистал ветер, а в одном месте под потолком весьма однозначно темнело пятно протечки.
– М-да, – я потерла подбородок, пытаясь понять, как к этому всему подступиться.
Ладно грязь – с этим справлюсь, ладно косметический ремонт – где надо покрашу, поклею и даже полочку прибью, но вот капитальный…
Решив, что буду думать не обо всех проблемах сразу, а по мере накопления ресурсов, я спустилась вниз.
Еще раз прошла по трапезному залу, поскребла пальцем по стеклу, убедившись, что там такая корка грязи, что так сразу и не отмоешь, заглянула в дымоход камина, моментально перемазавшись сажей.
Рабо-о-оты-ы-ы-ы…
Ладно, справлюсь как-нибудь, но для начала надо поесть. Я сгрызла одно из яблок, пожертвованных Калебом, с трудом откусила кусочек вяленого мяса. Жевала его долго, упорно, рассасывала, чтобы усилить ощущение сытости, а попутно прикидывала фронт ближайших работ.
Итак, вопрос первый. Где взять воду?
Неужели придется таскать из колодца?
В помещении, которое когда-то было кухней, я нашла не только засаленный, покрытый копотью очаг, но и старый кран, вмонтированный в стену.
Покрутила один вентиль и ничего. Ни воды, ни шипения. Покрутила второй – на пол плевком шлепнулся сгусток чего-то коричневого, хорошо хоть не живого.
Значит, все-таки колодец…
Некоторое время у меня заняли поиски подходящей утвари. Нашлась пара ведер, таз, похожий на банный, большие кастрюли, бак и кадка, заваленная мусором.
Я решила, что сразу натаскаю воды, чтобы потом спокойно мыть, не отвлекаясь на беготню к колодцу.
Решение, конечно, хорошее, правильное. Я бы даже сказала мудрое. Только вот одного я не учла в своем пламенном порыве сделать этот мир чище – заколоченную дверь. Причем заколочена она была снаружи, а я находилась внутри.
Снова пришлось выползать через крохотное окошечко. Я обошла здание, поднялась на скрипучее крыльцо и в некотором недоумении уставилась на грубые, приколоченные крест-накрест доски. Да тут только вместе с дверью отдирать!
Осторожно, опасаясь нацеплять заноз, я ухватилась за верхнюю и потянула. Раздался скрип, внушающий некую надежду. Я потянула сильнее. Скрип стал громче – это гвозди елозили в отверстиях, и добавился треск.
– Давай, родимая, давай, – уперевшись ногами я дернула изо всех сил.
Доска с душераздирающим скрипом слетела с двери, а я от неожиданности, не удержав равновесие, скатилась с крыльца и весьма бестолково плюхнулась на свою тощую попу. Все камни одним место прочувствовала.
– Чтоб тебя, – кряхтя и охая, я поднялась на ноги, а где-то позади раздался смех.
Обернувшись, я увидела хозяина «Мяты и Кардамона», который стоял, облокотившись на перила, и наблюдал за моими мучениями.
Что за мужики нынче пошли? Мне кто-нибудь может сказать? Смотрят, как женщина убивается, и смеются.
Меня подбросило от такого отношения. Хватит, в своем мире уже насмотрелась на равнодушного «танкиста», который умел только жрать, кидаться претензиями и капать слюной на чужую жену. Больше мне такого счастья не надо. Поэтому, перехватив поудобнее обломок доски, который до сих пор был у меня в руках, я похромала к конкуренту.
– Молодой человек, – окликнула этого лысого пердуна, – не соблаговолите ли помочь слабой девушке?
Он бы меня, наверняка, куда-нибудь послал, но момент подобрался удачный. Мимо его заведения как раз проходили две дамы с кружевными зонтиками и в весьма небедных одеждах, и с интересом наблюдали за нашим милым диалогом. Быть грубым на глазах потенциальных клиенток, он не захотел, поэтому пряча за радушной улыбкой плохо скрываемую досаду, ответил:
– С удовольствием.
Через три минуты мы уже шли обратно. Вместе. Я с доской, которую почему-то было жаль выкидывать, мужик с ломом.
Пара-тройка взмахов, пяток нажатий и дверь была освобождена от неказистой решетки.
– А можно еще окна?
Пыхтя, как паровоз, он освободил все окна на первом этаже фасада.
– А еще вот тут, – указала на задний вход.
Скрипя зубами, он сорвал и эти доски, а потом, видать опасаясь, что я придумаю еще какое-нибудь дело, нервно бросил:
– Мне пора.
И поспешно ретировался.
– Спасибо большое! – прокричала я ему вслед и принялась собирать обломки со щепками.
Свалила их все на заднем дворе и, наконец, зашла в дом не как воришка, через разбитое окно, а как полноправная хозяйка через дверь.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказала, обращаясь к самой себе. Распахнула все окна, впуская в дом свежий воздух и, вооружившись двумя ведрами, отправилась к колодцу за водой.
…Все-таки тяжко быть чахлой. Я и в прежнем мире не отличалась мощным телосложением, а тут вообще оказалась в теле бледной немощи. Дунь, плюнь и развалишься.
  
Я-то наивная еще два ведра с собой принесла! Думала, сейчас как наберу водицы ключевой. Ага! Водицы-то набрала, до самых краев, а поднять-то и не смогла! Схватилась за ручки, дернула и чуть не повалилась. Аж в спине хрустнуло от такой бестолковой прыти.
Пришлось таскать по одному ведру, перегнувшись на один бок, неуклюже подставляя бедро. Пальцы резало неудобными тонкими ручками, одежда промокла, в ботинках хлюпало, но я не сдавалась. Всего каких-то двадцать ходок и все емкости в доме были наполнены водой. Подумаешь, раз плюнуть.