Собрание сочиннений Яна Ларри. Том первый
Надвинув шляпу, он спустился вниз. Прижимаясь к стенам домов, он шел, точно глухой, машинально передвигая ноги.
Началась его новая жизнь, которая была похожа на медленное пробуждение от глубокого сна. Он ел, спал, слушал музыку, читал и наконец как будто приобрел некоторое равновесие.
Завернув однажды во время бесцельной прогулки по городу в распределитель и увидев требование на рабсилу в Статотдел, он вспомнил о своем давно забытом желании поработать в качестве статистика.
«Я говорил ей об этом!» — мелькнуло в голове Павла.
Он переставил номер и вышел.
Не снимая шляпы, он вошел в Статистическое управление в единый для всей Страны советов час смены и, остановившись перед первым столом, сказал глухо:
— Сменяю!
— Ты уже работал по статистике?
— Нет. Объясни мне.
— Смотри сюда. И постарайся быть внимательным. Этот стол самый ответственный. Если ты напутаешь, получатся большие неприятности в стране. Те ряды столов, которые находятся впереди тебя, принимают заявки на машины, на продовольствие, на одежду, на предметы искусства, на обувь, на мебель, на сырье, на полуфабрикаты.
Заявки эти группируются, из них выводят графики потребления и итоги отсылаются в Центральное статистическое управление. Затем уже в сгруппированном виде заявки поступают к тебе на стол.
Видишь эти карточки? Читай.
Павел безучастно взглянул на белые куски картона.
«Лен. область. Островки. Агрогород. Фрезмашин — 17. Пересадочных машин — 3. Микроскопов — 1».
«Лен. область. Чудово. Роялей — 150. Телевоксов — 200. Клюквы — 1 вагон».
«Лен. область. Псков. Промышленное кольцо. Нефти — 5000 тонн. Угля — 5000 тонн. Обуви мужской — 450 000 пар, женской — 450 000 пар».
Твоя работа заключается в следующем:
Ты берешь карточку. Возьмем вот эту. Из Островков. Им нужны фрезмашины и пересадочные машины. Ты пишешь на куске картона требование: «Островки. Фрезмашин — 17, пересадочных машин — 3». Теперь взгляни сюда.
Павел повернул голову вправо. Перед его глазами всплыл большой металлический ящик с тонкими, как у копилки, отверстиями, над которыми сверкали медные дощечки с надписями.
— С этой стороны — приемник заказов на готовые промышленные изделия. С другой — на сырье, полуфабрикаты и продовольствие. Как видишь, здесь в алфавитном порядке расположены наименования всех производств. Тебе нужно передать заказ на сельскохозяйственные орудия. Ты берешь заполненный кусок картона и опускаешь его сюда.
Объяснивший опустил требование в узкую щель, над которой была привинчена таблица: «Сельскохозяйственные машины».
— А дальше?
— А там уже забота не твоя. Требование это будет доставлено пневматической почтой по адресу.
— Но если оно попадет на завод, не вырабатывающий этих машин?
— Видишь ли… Сельскохозяйственные орудия не так многочисленны. Их у нас всего-навсего пять типов, и изготовляются они обычно на одном заводе. Но может, конечно, случиться так, что этот завод загружен полностью или же, по причине аварий, он не может выполнить заказа. Тогда дежурный директор или направляет заказ на другой завод сельскохозяйственных машин (Ленинградской области, понятно), или же, в случае загрузки всех заводов, пересылает заказ в Центральное статистическое управление. Впрочем, в практике таких явлений не наблюдается… Однако продолжим. Кроме сельскохозяйственных орудий, Островкам нужен также 1 микроскоп. Ты пишешь: «Островки. Агрогород. 1 микроскоп» и опускаешь вот сюда.
Объясняющий опустил требование в щель, над которой стояла надпись: «Оптика, точные приборы».
— Понятно?
— Мне не надо подсчитывать, какое количество и чего именно требовалось?
— Нет. Я уже сказал, что этим делом занимаются на тех столах. Сгруппированные сведения они сообщают в Москву, в Центрстатотдел. Ну, а там, уже ориентируясь по этим сведениям и принимая во внимание движение заявок за предыдущие месяцы, вырабатывают контрольные цифры для всех видов промышленности, увеличивая производство в одном секторе, свертывая в другом, оставляя стабильным в третьем.
— Ты можешь идти! — сказал Павел.
Работа подействовала на Павла благотворно.
Он чувствовал, как возвращается к нему ясность мышления, как медленно растекается туман, который наполнял его эти несколько дней. Но все же он не походил на прежнего Павла, который жил и работал в Ленинграде три декады назад.
Дни проходили в томительном ожидании. Сам того не сознавая, он жил одной упорной всепоглощающей мыслью. Он не надеялся, не волновался, он прислушивался к беспокойному шуму коллектива, который дежурил на вышках обсерваторий и с трепетом встречал каждый новый рассвет. Он стоял в стороне и ждал.
Зачем волноваться? К чему считать дни и часы?
Все это лишнее. Расчет сделан правильно. Предусмотрены все мелочи. За судьбу звездоплана можно не беспокоиться. Будут день и час, когда откроется дверь и радостная, взволнованная Кира войдет и молча прижмется к нему щекой.
Он хотел быть спокойным и спокойно дождаться конца. Ему казалось: он стоит и время проходит мимо. Но, приученный с детства к работе, мозг его неутомимо отсчитывал и дни, и часы, и минуты. И наступил день, когда Павел уже не мог обманывать себя.
* * *В газетах появилось письмо Павла, в котором было всего несколько строк:
Товарищи! С2 не вернется на Землю. Что произошло, неизвестно. Шторм и Кира Молибден, очевидно, живы, но они не могут вернуться обратно. Я приступаю к строительству С3. Мне нужны астрономы, физики и математики для непосредственной работы над звездопланом и помощь клубов в теоретической проработке вопросов звездоплавания.
Призываю клубы астрономов, физиков и математиков, всех интересующихся вопросами звездоплавания, познакомиться с конструкцией С2, с принципами полета.
В чем-то я ошибся. Жду вашей помощи.
Страна советов забурлила. На помощь товарищам, застрявшим в чужом мире, поспешили миллионы умов.
Как и предполагал Молибден, коллектив теперь почти не обращал никакого внимания на другие проблемы. Все умы и вся энергия были направлены к небу.
Не ожидая коррективов, Павел приступил к постройке СЗ, не отступая от старых чертежей и лишь увеличив только размеры звездоплана.
* * *СЗ был готов через 11/2 месяца несмотря на то, что в процессе работы приходилось делать различные поправки.
По новой конструкции звездоплан мог развивать гораздо большую мощь при подъеме с Луны, а также получил возможность пользоваться при спуске приборами, замедляющими падение.
От желающих лететь трудно было избавиться. Они ходили по пятам, преследуя Павла с такой настойчивостью, что он нередко терял самообладание. Он положил конец всему этому объявлением в газете, предложив Аэродинамическому клубу, клубу астрономов и клубу инженеров выделить для полета по одному представителю.
Наконец все было готово.
СЗ, закрытый блиндированными окнами, стоял, ожидай сигнала.
Три счастливца — Кроль, Бовин и Звезда — уже сидели за плотными стенами звездоплана.
* * *— Пускай!
Это слово утонуло в ужасном грохоте.
* * *Павел теперь не покидал Пулковской обсерватории.
Взоры его были прикованы к небольшой светящейся точке, которая мчалась в сторону Луны, удаляясь от Земли с потрясающей быстротой. Наконец она пропала из поля зрения. Но Павел не оставлял своего места. В тот час, когда, по его расчетам, СЗ должен был прибыть на Луну, Павел сидел перед телескопом, дрожа от волнения.
Перед отлетом Бовину пришла в голову счастливая мысль — захватить с собою магний, с помощью которого он надеялся сигнализировать Земле.
«Одна вспышка, — прошелестело в сознании Павла, — благополучное прибытие. Две последующие вспышки — С2 разбит. Три последующие вспышки — не можем оторваться от Луны. Четыре вспышки — нет воздуха».
