"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Эм Си Ман-Кей продолжал проповедовать рэп в среде тамбовской молодёжи. Зайчики привели бурундучков, бурундучки сусликов, а суслики совершенно неожиданно сагитировали юного ворона. Ворон зазвал знакомых соек. На подпевку. Теперь шимпанзе мог гордиться – он сколотил настоящую gangster-rap банду.
Косые делали первые попытки к чтению собственных текстов:
 
 
Я зая-зая-зая-заяц!
 
Рэп! Я – за!
 
Не кладите в рот мне палец —
 
откушу. Потерял тормоза.
 
Испытываю жжение
 
за рэп-движение,
 
это не унижение —
 
всё подряд рифмовать!
 
Зря ты так, зайчиха-мать…
 
 
Ман-Кей был просто счастлив. Способные ученики.
Маленькие тамбовчане в свою очередь показали шимпанзе несколько акробатических танцевальных трюков. Эм Си поведал своей «банде» о клубах. Тут же было решено открыть клуб. Подбор места оказался сложной задачей. Но это не представляло особенной трудности, главное – модная молодёжная культура тамбовского леса переживала бурное развитие.
Во время очередной пробежки кенгуру снова встретил волка. На сей раз Серёга никуда не спешил, наоборот, захотел побеседовать с австралийцем. Гуру Кен был не против.
– Вы ещё хотите домой-то? – поинтересовался волк.
– Ещё бы!
– Я думал над вашей проблемой. Вам, извините, пора. Это я не из злобы, а сугубо в профилактических целях… – Волк присел возле тропки. – Зима не за горами. У нас ведь как говорят? Готовь берлогу летом. Нынешнее перевалило через середину. Замёрзнете вы. И я, главный санитарный врач леса, буду вынужден решить, что с вами делать.
– О! – Кенгуру плюхнулся на землю.
– Во-во. Никому такой расклад не нравится, в том числе и мне. Поэтому я рассудил: существуют разные пути, самый простой из которых – автомобиль.
– Ну, с небольшими нюансами, так и есть.
– С какими? – удивлённо поинтересовался Серёга.
– Машины лучше ездят по людским дорогам, когда в кабине сидит специальный человек – шофёр, машину остановят на таможне…
– Что за штука такая – «там можно»? – не понял волк.
– Таможня. Насколько я знаю, она даёт добро. Ну, можно ехать через границу или нет.
– Ясно. Шофёра мы добудем, а вот насчёт твоей таможни… Надо взять такое авто, чтобы легко чухало по бездорожью. Правильно?
– Точно.
– Тогда у меня есть замечательный вариант. Бежим!
Серёга и Гуру Кен бежали на запад довольно долго, около часа, пока не очутились на границе леса и поля. Здесь, в широком пересохшем канале, стоял накренившись огромный старый трактор. Несмотря на ветхость и заброшенность, сельскохозяйственный агрегат был относительно цел и, на первый взгляд, не носил признаков мародёрства. Запылённые стёкла, выцветшие наклейки на кабине. Целые гусеницы, не тронутый вроде бы двигатель, раз уж кожух опущен.
Кенгуру обратил внимание на то, что поле было таким же заброшенным, как и трактор. Из высоченного травостоя тут и там торчали молодые, но уже крепкие деревья – берёзки, тополя, встречались островки кустарников.
– Тут не сеют?
– И не пашут, – подтвердил волк. – Колхоз развалился лет десять тому назад. А почему трактор бросили – неясно.
Гуру Кен представил картинку: где-то на границе в чистом поле вдруг появляется трактор. Внутри – цирковой квартет. На полном ходу трактор пересекает контрольно-следовую полосу, сметает пограничный столб и врывается на территорию какой-нибудь Польши. А там уже будет легче…
Помечтав, австралийский боксёр заскочил на шасси, попробовал открыть дверь кабины. Дверь отвалилась и рухнула вниз, чуть не придавив Серёгу. Волк поморщился, отчего его морда стала будто бы ещё кривее.
– Хлипковато.
– А где руль? – недоумённо прошептал кенгуру.
Привычная баранка отсутствовала, да и рычаги были явно выломаны. При попытке заглянуть в двигательный отсек австралиец отломил защитный кожух. Волк, наученный горьким опытом, стоял поодаль, с благородным спокойствием наблюдая, как металл осыпается, словно осенний лист. Движок изъела ржавчина, провода были уничтожены какими-то грызунами.
 
Всё-таки первое впечатление оказалось обманчивым.
– Хорошая попытка, Серёга, – пробормотал кенгуру, – но эта машина вряд ли когда-нибудь поедет.
Возвращались пешком, бегать совсем не хотелось.
Гуру Кену вдруг стало невыносимо стыдно. Всё же он был правдолюбом, этот австралийский спортсмен, и сильно тяготился необходимостью ежедневно врать местным насчёт посольской миссии. А, казалось бы, замкнутый тамбовский волк показал ему примеры честности и дружбы. Сначала тот самый совет о лидерстве, теперь предложение помощи…
– Знаешь, Серёга, я просто обязан признаться: мы не послы, а беглые циркачи.
И кенгуру подробно рассказал о шапито и побеге.
– Ну, что ж, – произнёс волк после недолгих раздумий, – артисты так артисты. Могло быть и хуже.
У Гуру аж нижняя челюсть упала.
– И всё?
– А чего ты ждёшь? «Ай, какие вы плохие», что ли? Наверное, плохие. Но я ставлю себя на ваше место и могу только удивиться вашей удачливости. Вчетвером по ночному городу, на барже, потом у нас… Вы старались выжить, стоит ли за это вас ругать? Разве что признаться давно пора было.
– Да, я хочу поговорить с ребятами насчёт правды, – кивнул кенгуру.
– Поговори. А что касается меня, так я ничего не слышал, – промолвил волк со всей серьёзностью.
– Спасибо тебе, Серёга, ты благородный зверь! – горячо воскликнул Гуру Кен.
– Да брось ты, – в суровом голосе серого хищника проскочили нотки стеснения. – Считай, это врачебная тайна. Санитар я или кто?
Вечером все циркачи, кроме Вонючки Сэма, собрались у своей «резиденции».
– Валить отсюда надо, – мрачно сказал Гуру Кен. – Сегодня был с Серёгой возле заброшенного трактора, пробовали завести. Не вышло. У кого-нибудь есть идеи, как попасть на родину?
Никто не откликнулся.
– Ребята, мне не нравится ваша расслабленность.
– Йо, здесь можно жить тоже, хоть на Африку и не похожа растительность местная, нам неизвестная, – протараторил Эм Си.
– О, мы сколотили банду и уже готовы остаться с аборигенами? – спросил Гуру с издёвкой в голосе. – А что ты запоёшь зимой, рэпер ты наш продвинутый? Или отправишься на зимовку к продавщице, которую ограбил?
– Есть предложений пойти вернуться в цирк, – сказал Петер.
– Мы больше недели в бегах, друг мой, – напомнил кенгуру. – А гастроли были заявлены именно на семь дней. Так что цирк уехал, а мы с вами, дорогие мои, остались. И ещё. Я уверен, что пора прекратить пудрить мозги приютившим нас зверям. Честность – лучшая политика, господа послы из погорелого цирка.
Все погрузились в раздумья.
К шалашу подошёл медведь-губернатор.
– Так, граждане дипломаты, скунс с ежом примирились? – с напускной строгостью спросил он.
– Конечно, и даже больше, – ответил кенгуру. – Парфюмер подружился с вашим сорвиголовой, весь день где-то пропадают вместе.
– Не хотеть ли задумать они очередной гроссе проказа? – озаботился Петер.
– Хм… Ёж у нас хулиган, да, любит всех подкалывать, – протянул Михайло с улыбкой. – Одно время норовил улечься туда, куда я собирался сеть. Что я могу сказать? Больно было, неожиданно, опять же. Потом, конечно, научился его аккуратно смахивать лапой. Приложился он пару раз о стволы сосёнок да и перестал меня разыгрывать. Ваш-то тоже тот ещё хлюст. Но, думаю, сладим.
Ломоносыч пожелал послам спокойной ночи и ушёл.
– И как к такой огромный злой мишка иметь произносить правда? – проговорил Петер.
– Всё сидите? – раздался навязчивый голосок скунса.
– Явился не запылился, – почти без акцента выдал петух.
– Не с вами же пухнуть. А с Колючим хотя бы потешно. И вообще спать пора.
С этим никто спорить не стал. Действительно, было поздно.