Запах Вереска (СИ)
И дело здесь было отнюдь не в семье или в сестре. Причиной был Кайрен. Только из-за него так бесновалось чудовище, сидящее в его теле. Кровожадное, дикое, жестокое и не имеющее ни капли сострадания, оно тянулось к черному альфе. Ластилось, как ручное, и готово было есть с его руки. Оно бы с благоговением приняло с рук мужчины даже смерть. Здесь, как ни странно, и Ивон, и его тьма были едины. Они оба любили златоглазого волка и готовы были ради него на все. А теперь чудовище металось, потеряв голову. Оно чувствовало боль альфы и бессильно билось в своих оковах, пытаясь взять над ним контроль и, разорвав мешающих ему сейчас глупых вампиров, помчаться на помощь. И Ивон терпел, сжав челюсти так сильно, что был слышен скрип его удлинившихся клыков. Магистр, даже если и обратил на это внимание, то никак не отреагировал.
Он давно уже не мог читать своего ученика, и это с каждым днем все больше тревожило его. Но все вопросы сейчас могли подождать, потому что он, наконец, получил свой желанный приз. Так что, скоро можно будет опять вернуться в родные горы и забыть о назойливых псах и раздражающих идиотах Вампирского Двора.
Одного взгляда на слишком довольный прищур хитрых глаз хватило, чтобы понять, конец этой странной поездки ему не понравится. Их было всего лишь четверо. Он, магистр и еще двое сопровождающих их солдат. Но его мечников не было. Магистр отправил их в совершенно другом направлении, ничего не объяснив, и приказал ему следовать за ним. Ивону все это совершенно не нравилось. Его воины ушли по приказу учителя, и, будучи не с ними, он не мог сдержать их.
К окончанию ночи следующего дня они уже было далеко от Брезигара. Обогнув Железный Лес и двинувшись дальше, они направились к смутно знакомым землям. Только увидев очертания высоких городских стен, стало ясно, ЧТО это за место. Это был Тарахин – город, где все это началось. Ивон очень хорошо помнил ту ночь, когда ему и его воинам впервые пришлось в одиночку отбивать город. И тот момент, когда он впервые встретился с блеском золотых глаз. Теперь же все это казалось таким далеким.
С трудом держа себя в руках и мягко опустившись перед распахнутыми воротами, он сложил крылья и послушно последовал за старым вампиром. Их здесь ждали... Люди почтительно кланялись и не смели поднимать на старшего хладного взгляд, но от него они не отрывали глаз. Смотря с узнаванием и обожанием, от которого хотелось дернуться. Заметив его хмурый взгляд, магистр тихо засмеялся и, насмешливо сверкая рубиновыми глазами, произнес:
- Слава не отстает от тебя ни на шаг, ученик.
Но шутить или огрызнуться Ивону вмиг расхотелось. Лицо за секунду стало каменным, а глаза полыхнули алым. Чудовище внутри настороженно замерло и подобралось, источая такую ненависть, что грудь сдавило тяжелым обручем и стало трудно дышать. Рука сама легла на меч.
- Зачем мы здесь? – не отрывая напряженного взгляда от небольшой узкой двери одного из сооружений внутренней стены, к которой их вел подобострастно раскланивающийся человек.
- Чтобы забрать «подарок», так любезно предоставленный нам нашими злейшими друзьями, – то презрение, с которым он буквально выплюнул последнее слово, заставило напрячься еще больше.
Но спросить, о ком шла речь, Ивон так и не успел, потому что за спиной услышал громкие голоса своих воинов и голос Ридэуса.
- Командир! – окликнул тот и, заметив учителя, быстро поклонился, со всей гордостью произнеся, – милорд, ваш приказ выполнен.
- Великолепно, – протянул магистр и, хмыкнув, последовал за человеком.
Стоило им пройти вперед, как Ивон отдернул своего воина.
- Какой приказ? Где вы были?! Отвечай! – чуть ли не шипел постепенно теряющий над собой контроль вампир.
- Тихо, командир, – насмешливо произнес Ридэус, и его глаза блеснули при свете факелов, – одного пса бешеного отлавливали в Лесу Вздохов.
Белокурый вампир побелел. Он слышал голос молодого вампира и продолжал идти по узкому коридору, спускающемуся в сырые темницы города. Мечник уже знал, кто ждал его там, и от этого сердце сковывало льдом. Он чувствовал его и уже заранее сжимал ладони, совершенно не замечая, как отросшие когти до крови впиваются в кожу.
- Верткая сука! – зло зашипел рядом вампир, – трех наших положил, командир. Идриса, Трина и Лурса. Я еще молчу о тех солдатах, что были с нами. Ну, ничего, теперь-то никуда не денется.
Они прошли мимо многочисленных тяжелых дверей и, свернув за поворотом, вышли к огромной двери из зачарованного серебра с толстым висячим замком. Перед дверью стояло пятеро вампиров. Увидев их, они почтительно кивнули и отошли, давая дорогу. Зазвенела связка ключей, и после тяжелого скрежета замка дверь медленно отошла, открывая вид на небольшую сырую камеру. С низким потолком и грубыми шершавыми стенами, по которым стекали тонкие ручейки грязной воды. Спертый запах перемешивался с отвратительной вонью разложений и сладковатым запахом отравленной крови. И среди всего этого смрада и грязи к противоположной стене было пригвождено мужское тело.
Огонь, вспыхнувший во всех факелах, моментально озарил толстые цепи из зачарованного серебра, на которых висел истекающий кровью мужчина. Его голова безвольно висела на груди, закрывая лицо спутанными грязными волосами. Разорванная туника, торчащие из ран обломки стрел, рваные порезы. Он еле дышал, а сердце билось через раз.
- Так, так, так, – насмешливо произнес старый вампир и, поморщившись, взглянул на пленника, – не такой ты и непобедимый, м?
Ответом ему стал хриплый каркающий смех. Оборотень поднял голову и, сплюнув кровь прямо под ноги посиневшего от гнева вампира, насмешливо произнес:
- Так, так, так... Это и есть сиятельный магистр ордена тех сучонков, которых я сегодня давил? Я разочарован...
То презрение, с которым было произнесено все это, взбесило магистра до черных кругов перед глазами. Он наклонился вперед и, взглянув в невидящие глаза оборотня, зашипел сладким голосом.
- Ну что ж, я это переживу, а вот ты – нет. Ведь Валентину без разницы, в каком виде тебя получить, пес. Ты умираешь... Медленно и мучительно. Готов поспорить, что ты еле сдерживаешься, чтобы не выть, как сопливый щенок. И знаешь, кого надо благодарить за это? Твоих дорогих хозяев, которым ты просто надоел. Сегодня твой черед, а завтра...
Его многозначительное молчание сказало все. Это вконец довело Кайрена. Он дернулся в своих цепях и, рыча, подался вперед.
- Ты только подойди ближе, – голос приобрел звериное рычание, а на разбитых губах появился безумный оскал, – освободи и подойди ближе. Я вырву твое сердце и заставлю тебя сожрать его.
- Мечтай, щенок, и наслаждайся своей последней ночью, – усмехнулся старый вампир и, растянув тонкие губы в злой ухмылке, вышел прочь.
Никто из них так и не заметил стоящего в тени белокурого мечника. А он смотрел, и с каждой секундой взгляд его становился ожесточённее. Кайрен не видел его. Он слепо щурился и пытался найти его, но не мог. Он чувствовал присутствие вампира. Его оцепенение и то ледяное бешенство, которое разливалось внутри. Правая часть лица была в ужасных глубоких ранах. Кожа почти слезла, а левый глаз, получивший удар от клинка, почти не видел. Раны совершенно не заживали, и Ивон, будто на собственной коже чувствовал, как выворачивает от боли его волка.
Тьма внутри зарычала низко, опасно и возжелала крови...
Сознание мутнело с каждой секундой. То выплывая из вязкой тьмы, то опять проваливаясь в нее. Тело горело, словно его сутками держали в огне. Мышцы выворачивало от дикой боли, суставы лопались, словно сухие ветки старого дерева. В нем тек яд серебра и рябины. Они травили медленно и мучительно, заставляя до боли сжимать зубы и царапать ногтями камень. Глаза жгло, будто в них воткнули по раскаленному пруту и пытались пропихнуть их дальше. Цепи не давали исцелиться и мучили его волка, бессильно бьющегося о стены своей клетки. Тошнотворный запах гнили и крови забился в нос, и от этого тошнило еще больше.