Запах Вереска (СИ)
- Кровь не вода, Кристи, – задумчиво произнес он, – она требует свое. Так что они увязли слишком глубоко. Я знаю, что у них там произошло, но это ничего не меняет. Алан не сможет уйти, он уже сделал свой выбор.
- И что будем делать?
- Следить и готовиться. Времени у нас мало. Как наш общий друг?
- Вместе со своим внуком размещен со всем комфортом, – кивнул Кристофер и, подойдя к высоким окнам, слегка отодвинул светлые жалюзи, – мечники пока еще ничего не знают. Ватикан – некомпетентные идиоты, которые идут по оставленным мной следам. Оборотни – пытаются не перегрызться, но в свете Валгири у них это выходит с трудом. Валентин ведет активные переговоры с людьми и волками. Очень хочу увидеть реакцию черного альфы, когда он узнает. О, еще недавно навестил старика. Передавал привет и сказал, что всегда будет готов принять нас, если что-то пойдет не так.
- Прекрасно, – довольно изрек Роберт и откинулся в кресле, – обожаю, когда все идет по плану.
- А я-то как люблю, – пропел Готфрид и, не отрывая взгляд от кого-то внизу, насмешливо прищурил блестящие глаза.
Гор захлопнул дверь машины за альфой и уже хотел отойти ко второй, когда неожиданно спину прожег чужой взгляд. Плечи закаменели, а цепкий взгляд моментально просканировал все вокруг. Ни одного намека на опасность, но чужое присутствие не исчезло. Оно окрасилось в легкий налет эмоций. Этого хватило, чтобы Гор резко развернулся и поднял взгляд на здание «Амариллиса». Тот, кто смотрел на него, даже и не подумал скрыться или закрыться. Жалюзи совсем незаметно колыхнулись на окнах последнего этажа, и Гору почудился хищный блеск чьих-то шоколадно-золотистых глаз...
====== Я искал твое сердце ======
Постоянно задаешься вопросом: «Что он делает сейчас?»
И как же все докатилось до лжи?!
Порой мне кажется, что лучше вообще никогда
Не искать ответа на вопрос «почему».
Там, где есть желание,
Будет и пламя.
Там, где есть пламя,
Кто-нибудь обязательно обожжется.
Но ведь, получив ожог,
Ты не умрешь от этого.
Ты должен подняться и попытаться,
Должен подняться и попытаться снова,
Ты должен подняться и попытаться!
Да, да, да!
Забавно, каким обманчивым может быть сердце!
И далеко не пару раз...
И почему мы так легко влюбляемся?
Даже тогда, когда это неправильно.
Там, где есть желание,
Будет и пламя.
Там, где есть пламя,
Кто-нибудь обязательно обожжется...
Pink – “Try”
Весной Урал красив так, как, пожалуй, не красивы даже альпийские луга и леса. С каждым днем все меньше снега и солнце ласковее греет. Воды Велса беснуются, как проклятые, и воздуха так много, что им можно захлебнуться. Урал красив и тих. Его леса тянутся на многие мили и скрывают под густыми шапками деревьев дикие тропы. Земля пахнет первой травой и где-то далеко слышна кукушка. Ветер свистит среди каменных гротов и тянет с собой аромат цветущего боярышника.
И неважно, что, кроме этой природы, этот край еще и один из важных регионов России. Что здесь, как и везде, есть города и много людей. Что улицы полны шумных машин, что где-то гремят заводы и идет в гору чей-то бизнес. Кафе блестят своими вывесками, и модные дамочки демонстрируют своим милым (умрите жалкие сучки! Вадик мне таааакое колье подарил!) подружкам дизайнерские украшения от богатых папиков. Это не Москва и даже не Петербург, но и здесь, как и везде, каждый день люди встречаются, влюбляются, строят жизнь, а может, и начинают все с чистого листа.
Россия огромна, и каждый ее край не похож на другой. Родина поэтов и художников, королей бизнеса и обыкновенных людей. Люди здесь разные, разные и мысли. Умом Россию не понять. Ее надо понимать душой. Урал – частица ее души. Наверное, одна из самых прекрасных. С ней может сравниться только Тайга. Дикая, не тронутая людьми, живая и дышащая. Увидеть ее однажды – и невозможно не влюбиться в ее изумрудные леса и туманы, плывущие над рекой.
Только поселок Василек стоит далеко от Тайги. Он находится далеко за Уралом. Тихий, спокойный, со старыми домами с выцветшими крышами. Люди здесь живут уже которое поколение и знают друг друга в лицо. Здесь никогда не происходит ничего примечательного, ну, кроме пропавшей коровы или незаконного самогонного аппарата. За хозяином которого бабы полдня бегали, чтобы как следует «отлюбить». Мол, незачем совращать мужиков всякими непотребствами. Мужики дружно кивали, клялись, что ни капли в рот не возьмут и бегали тайком в сарай Трофимовича за тепленьким. Собственно, на этом и спалился дражайший бизнесмен Трофимович. Сразу прилетело скалкой от собственной жены.
А еще здесь есть кордон, куда летом приезжают поохотиться богатеи. Модно сейчас отдыхать в стране. Мол, Лондон и Париж уже приелись и стали скучнее. А русскому человеку подавай что-то новое. Экстрима мало, видите ли. Угу, в русской глубинке этого «экстрима» так много, аж девать некуда! А впрочем, каждому свое. Хотят почувствовать себя в объятиях дикой природы, поиграть в крутых рейнджеров, умеющих выживать везде (неделя без интернета и телефона – это просто нечеловеческие условия)? Так областная администрация не против. Особенно, если платят хорошо. Вот и посылают преспокойно к Лешему.
Есть в Васильке и такой кадр. Единственный егерь на кордоне. Лешего здесь знают все, и одновременно не знает никто. Откуда он пришел, как на самом деле зовут? Просто однажды встретил его участковый, когда поехал на кордон Васильевича проведать. А тот и представил, как свою замену, и сказал, что едет в Москву к дочке. С того дня Леший и поселился в старой добротной избе в глубине леса.
Молчаливый, нелюдимый и одинокий. Сколько лет – можно лишь гадать. Волосы серебристо-белые, как и борода. Возможно, сорок или больше. Мрачное лицо и заострившиеся черты лица. Упрямая складка у губ и глаза такие, аж мороз по коже. Серо-голубые, красивые и бесконечно мертвые. Высокий, плечистый. С прямой спиной и таким телом, что половина баб слюни пускают каждый раз, когда он выходит из своего леса. А выходит он раз в месяц. Пополнить припасы и позвонить. Света в магазине локти всякий раз кусает, пытаясь подслушать, но у нее ничего не получается. У Лешего, словно глаза на затылке или нюх, как у зверя. Он ловит ее, и одного пристального взгляда хватает, чтобы ее смело ледяным морозом.
Их новый егерь – мужик видный и цепляет взгляд. Но каждую девицу, полезшую к нему с желанием приголубить и приласкать такого глубоко несчастного его, выставляют молча, не обращая внимания на истерические вопли. Леший ни на кого не смотрит. Ни на первых красавиц, ни на тех парней, которые даже не пытаются скрыть своих заинтересованных взглядов.
Он говорит редко и только по делу. Не водит ни с кем дружбу. Отказывается «культурно посидеть» с мужиками. Часто помогает Митрофановне с огородом. Рубит дрова для деда Клима и собирает лечебные травы для бабы Зины. Деревенские кумушки перемывают ему кости каждый раз, когда видят. Каждое их предположение одно другого фантастичнее. Осаждает их всегда баба Зина. Она умная женщина, прожившая на этом свете немало лет. Она видит и знает много чего. Недаром деревенская знахарка.
Она слушает этих глупых старых куриц и качает головой. Одна божится, что видела, как к Лешему по ночам сын кузнеца Яра бегал. Другая возмущается и рассказывает о потаскушке жене, которая сбежала от мужа, и теперь Леший горюет. Третья уже готова открыть рот, когда на нее голубыми глазами сверкает мрачная баба Зина. Сухими пальцами она стряхивает пепел своей самокрутки и щурится совсем по-лисьи.
- Нет у него души для других, – тихо говорит она.
- Почему это? – боязливо спрашивает четвертая и, видно, что с трудом сдерживается, чтобы не перекреститься, дура старая.
- Лесное чудище украло, – отрезает старая знахарка и захлопывает свою калитку перед белыми испуганными лицами.
Год... Он здесь уже целый год. Обжился, получил работу и, можно сказать, настоящий курорт. У него здесь нет ни имени, ни фамилии. Его история пуста, и нет никаких связей. Далеко, почти на краю света, как любят называть эту страну в Европе и Америке. Здесь нет ни одного знакомого лица и даже шанса повстречать таких. О, он хорошо позаботился о том, чтобы его никто не нашел. А в том, что его будут искать, не было никаких сомнений.