Запах Вереска (СИ)

- Нарываешься, Валгири, – зло оскалился Алан, – учись получать отказ. Вся эта игра уже закончилась.
- Это тоже было игрой? – зарывшись пальцами в густые волосы и дернув на себя настолько близко, что между губами остались лишь жалкие миллиметры, хрипло прошептал альфа, – то, как ты кричал мое имя и стонал подо мной. Как целовал и обещал вернуться ко мне. Тоже игра?
Алан с трудом смог разлепить сухие губы. На большее его просто не хватило. Потому что Кай был слишком близко. Смотрел так жарко и держал крепко. И в эту минуту он так хотел верить в слова оборотня. Так хотел забыть все то, что слышал, и что до сих пор жгло нутро, причиняя адскую боль. Он мог бы закрыть глаза, плюнуть на все и позволить целовать себя. Мог бы притвориться, что все хорошо и что он и вправду любим. Что это именно о НЕМ и для НЕГО. Не для того, кто, превратившись в прах, продолжал держать в своих руках сердце Кайрена Валгири. Но это было всего лишь красивой ложью, обмотанной розовым бантиком и со стразами по краям.
- Милорд, – неожиданно раздавшийся совсем рядом голос Гора заставил их отстраниться друг от друга.
- Что? – раздраженно проведя когтистыми пальцами по волосам, рыкнул Кай.
- Сэр Маркус зовет вас. Прибыли члены Совета и срочно хотят поговорить с вами, – виновато произнес Гор и кинул быстрый цепкий взгляд на стоящего к ним спиной Алана.
- Пусть разбираются без меня, – отрезал альфа.
- Боюсь, что дело требует вашего присутствия.
- Скажи, сейчас буду, – стараясь убрать полезшие клыки, мрачно произнес оборотень и обернулся к Алану, – разговор не закончен. И не вздумай снова исчезать, лио. Из-под земли достану.
Алан смотрел на их спины, пока те не скрылись за поворотом коридора. Губы сами собой расползлись в кривой, какой-то больной усмешке.
- Попробуй, – совсем неслышно произнес он и, еле переставляя ноги, поднялся по лестнице.
Остановившись лишь на мгновение перед высоким портретом и хмыкнув.
- Поздравляю, парень. Ты выиграл по всем фронтам.
Это был в последний раз, когда он был в ИХ комнате. Скользнув взглядом по темным стенам, по мебели, утопающей во тьме, и, наконец, остановившись на освещенной лунным светом постели. Вспоминать все то, что было связанно с этой проклятой комнатой, значило в очередной раз резать себя живьем.
Его одежда, висевшая в шкафу, и вещи, заботливо уложенные по своим местам, полетели на покрывало, а следом за ними и сумка. Через несколько минут все то немногочисленное, что он здесь оставил, было собрано. На столике остался лишь лежать футляр с его янтарными ножами. Костюм, рубашка, туфли, брюки. Алан переоделся очень быстро. Темные джинсы, армейские ботинки и черная водолазка. Накинув на плечи кожаную куртку и взяв сумку, Салливан в последний раз обвел все вокруг взглядом. В последний раз...
Спуститься по старой каменной лестнице и выйти незаметно во двор. Гор слишком сейчас занят и не успеет среагировать. А дражайший Кайрен Валгири занят чужаками. Никто не заметит его ухода. Поэтому легко обойти камеры по слепым точкам, которые он отлично знает. Оказаться у гаража и на время взять черный джип. Он как раз бросает сумку на заднее сидение, когда за спиной раздаются робкие шаги.
- Алан? – вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это Эрику, – Ал, ты опять уезжаешь?
- Да, крошка, – он не уверен, что на лице именно то выражение, которое сейчас нужно, – у меня тут опять нарисовались дела. Срочные, так что прости, но на вторую церемонию не смогу остаться.
Она смотрит на него своими большими зелеными глазами и ни капли не верит. Ни единому его слову. Алан физически чувствует это. Видимо, все-таки все намного паршивее.
- Ты ведь не вернешься больше, – она не спрашивает, чувствует, что это правда.
Единственное, что он может сейчас сделать, так это крепко обнять ее, чувствуя, как тонкие пальчики судорожно сжимают его водолазку. Она шмыгает носом и прячет лицо у него на груди.
- Я не знаю, что случилось, но может у вас все образуется? – ее голос полон надежды, – может, поговорите, и все наладится?
 
- Не наладится, – прикрыв глаза, хрипло отвечает он.
Она умна и никогда не была слепа. Эрика видит все то, что он сейчас скрывает от других. Она очень любит его и не хочет отпускать, чувствуя, что больше не увидит. Господи, она не хочет его терять! Но Алан продолжает гладить ее спину и успокаивать. А отстранившись, кладет в ее ладонь ключи с брелком в виде полумесяца.
- Ты когда-нибудь видела норвежский лес весной? – с легкой улыбкой спрашивает он.
Эрике нужно несколько минут, чтобы понять, что он имеет в виду. А когда до нее доходит, то глаза становятся круглыми от удивления. Она знает, где находится тот дом, ключи от которого она сейчас держит. В скалистых горах Норвегии. На краю леса, у самого водопада. Она была там только раз, но безнадежно влюбилась.
- Это мой свадебный подарок, – видя ее блестящие глаза, кивнул Салливан.
- О Боже! О Божееееее! – запищала Эрика и повисла на шее рассмеявшегося Алана, – Аланусик, любимый мой, милый!
- Ты все-таки когда-нибудь задушишь меня, – закатив глаза, обреченно вздохнул дизайнер.
Она прижимала к груди ключи и не отрывала глаз от джипа, пока тот, мигнув в последний раз, не исчез на другом конце черного моста. Вытерев слезы, Эрика сжала в руках холодный металл и медленно направилась в замок...
Джулиан позвонил, когда Алан был уже на полпути в Глазго. Стоило Салливану ответить, как в трубку заорали благим матом и с такой громкостью, что слышали, наверное, даже на французской границе.
- Ты где?! Что, черт возьми, происходит?! Эрика сказала, что ты уехал. Развела тут секретность и сказала, чтобы я никому ничего не говорил. Ты знаешь, что сделает твой бойфренд, когда узнает?! – за скоростью Джи-Джи тоже не следил.
Алан ухмыльнулся зло и ударил по педали газа. Машина почти взлетела над трассой. Вписавшись в крутой поворот и стараясь выключить все свои мысли. Забыть, не думать, не вспоминать, не чувствовать, как расползается по венам вязкая боль.
- Ал, что случилось? – голос Джулиана стал тише и взволнованнее.
- Ты был прав, – еле выталкивая из горла слова, произнес Алан, – во всем был прав. Только в одном ошибся. Это Валгири разбил мое сердце.
- Алан, – уже испуганно и просяще.
- Скажи Уоли, что я надеру ему зад, если он обидит тебя, – резко поменяв тему, продолжил Салливан, – поцелуй за меня Диану и береги Джера, он ужасно беспокоится по любому глупому поводу. Пусть Гор зря не ломает голову, ничего у него не получится. И береги себя, Джулзи. Я обязательно позвоню.
Не слушая больше слов друга, Салливан нажал на отбой и, кинув телефон на соседнее сидение, глубоко вздохнул. Впереди уже были видны огни города...
*
Утро на Роули-Роуд по всем меркам должно быть сегодня весьма шикарным. Роберт Салливан уверен в этом на все сто. Особенно когда, несмотря на солидный возраст, ему удается незамеченно проскользнуть мимо жены (в халате и тапочках, что, надо сказать, не совсем по этикету) в свой кабинет, спрятав за пазухой медовый (Джек Дениелс). А уже здесь, запереться и на два пальца налить сверкающую янтарную жидкость в граненый стакан. Аромат настолько прекрасен, что на заднем фоне слышится небесный хор ангелов. Утренняя газета, полностью свободный выходной, горящий камин и можно спокойно расслабиться. Он уже готов сделать вожделенный глоток, когда дверь от пинка с грохотом распахивается, встретившись со стеной, и в прихожую влетает торнадо с горящими глазами и зверским выражением на лице.
- Папа, твой сын педик и идиот! – гаркает упомянутый сын, из-за чего рука дергается, чуть не опрокинув содержимое стакана, – ты должен вычеркнуть меня из завещания!
- Роберт, если ты посмеешь вычеркнуть нашего сына, я подам на развод и оторву твои яйца! – орет со второго этажа горячо любимая жена.
- А ничего, что у меня даже завещания нет? – интересуется старший Салливан, а потом возмущенно добавляет, – и вообще, я еще слишком молод, чтобы думать о таких вещах!