Мой парень - эльф (СИ)

— А ты разве не можешь? — удивилась я.
— Пространственная магия, как и дар месмерита, доступна немногим. Ею владеет корз Зегмадс и…
— Его сын корэл Далграназ, — понимающе кивнула я, вспоминая, как открыла дверь в свою комнату, а очутилась в учительских покоях. Замерла от догадки. — Так эта магия и в моей крови? — Подняла глаза на эльфа. — Я думала, что это Липучка меня переносит…
— Если бы яйцо обладало такой полезной магией, — отозвался светлый, — я бы не преминул этим воспользоваться. Но до встречи с тобой оно отличалось лишь чрезмерной болтливостью. Твоя магия изменила дар Древа жизни и сделала его тем, кем оно сейчас является.
— А я ещё смеялась, что Липучка меня мамой называл, — покачала я головой. — Надо же! Не зная себя и своей магии, я с лёгкостью приписывала её проявления другим.
— Молодые люди, — не выдержал садовник, — можно мне зайти в свой домик? Мочи нет терпеть…
— Ой, извините, — засуетилась я и начала оглядываться. — Липучка! Где же ты? Вот когда не надо, он тут, а как надо…
— Я здесь, — услышала ворчание позади себя.
Повернулась и при виде ящерицы размером с крупную собаку отшатнулась. Налетела на Шандатиля, наступила ему на ногу, выругалась… К чести эльфа, он выдержал всё с таким каменным выражением на лице, будто оттаптывание девицами ног входит в распорядок дня светлых.
Даже не надеясь взять на руки вновь подросшее чудо, я ухватила его за роговой отросток на голове и, взяв другой рукой Шандатиля за руку, застыла в растерянности.
— Я не знаю, как это сделать!
— Смотри и учись, — самодовольно хмыкнул Липучка.
Приподняв крылышки, он взмахнул хвостом.
— Мне это вряд ли когда-нибудь удастся, — рассмеялась я и оглядела свою комнату, где мы оказались. — Ни крыльев, ни хвоста. Беда!
— Зато у тебя глаза красивые, — серьёзно ответило существо, — когда разноцветные. — И выкрутившись из моей хватки, поинтересовалось: — А ужин скоро?
— Ужин? — поперхнулась я и, глянув на тёмное окно, удивилась: — Даже не заметила, как день прошёл.
— Есть хочу-у-у… — взвыл Липучка.
Закатив глаза, эффектно упал на бок, придавив тушкой мне ногу. Я ойкнула и, поджав её, заскакала от боли.
— Откормила на свою голову, — проворчала, когда полегчало.
— Скорее на другую часть тела, — заметил эльф и уселся на мою кровать.
Почему-то это очень смутило меня. Отвернувшись, я принялась вливать в довольно порыкивающего дракончика сплетённые из светлых и тёмных лент потоки эгры. Подняв голову, столкнулась взглядом со своим отражением и отшатнулась.
— Кто это?
Запнувшись за валяющегося Липучку, неловко взмахнула руками и, всё же не устояв, с размаху уселась Шандатилю на колени. Обхватив парня за шею, пискнула:
— Прости. Я не нарочно.
— Жаль, — отозвался он.
Я попыталась подняться, но эльф не пустил, продолжая удерживать меня на своих коленях. Ощущая, как жар постепенно заливает щёки, я заметила:
— Ты так смотришь на меня…
— Как? — приподнял он бровь.
— Словно я самая красивая в мире, — сильнее смутилась я.
— Так и есть, — серьёзно кивнул он.
— Но, — я покосилась на зеркало, — это же не так. У меня половина лица светлая, другая серая, глаза красные, уши разные… Не удивлюсь, если скоро хвост, как у Липучки, отрастёт.
— Мечтай, — сыто икнуло существо.
— И что? — поинтересовался Шандатиль.
— Как что?! — взвилась я. — Ты же ненавидишь дроу. А я даже не одна из них, чудовище странного вида. Но ты будто не замечаешь. Ты говорил, что я пойму, почему тебе подхожу, когда снимут мамину защиту. Но я всё равно ничего не понимаю!
— Я могу показать тебе, — предложил Шандатиль. — Это быстрее и проще, чем объяснять. Но с твоей стороны потребуется полное доверие и… — Он улыбнулся так, что у меня мурашки по спине побежали. — Мне придётся остаться здесь на ночь.
— Зачем? — вырвалось у меня.
По телу прокатилась волна жара. Он предлагает перейти на новый уровень отношений? А я готова? Вскочив, я нервно поправила волосы и оглянулась на дверь. Надо запереть, чтобы Анн, как обычно, с утра не ворвалась и не застала нас.
 
И тут же, одёрнув себя, едва не застонала. О чём я думаю? Я же приличная девушка, дочь верховного магента Его Величества. Батюшка не простит мне интрижки даже с эльфом, и моя безграничная любовь не аргумент для сурового родителя.
Опустив голову, я пробормотала:
— Прости, я…
— Это будет сильный выброс эгры, — пояснил Шандатиль. — Я провалюсь в сон и ничего больше не смогу предпринять…
Я встрепенулась и подняла голову, но тут же снова смутилась. По хитрющему блеску изумрудных глаз поняла, что мои мысли и в этот раз не остались загадкой.
— …К сожалению, — закончил светлый, окончательно вгоняя меня в краску.
Он поднялся и, взяв меня за руку, осторожно, будто хрустальную куклу, потянул к кровати. Помог мне лечь и устроился рядом. Я доверчиво смотрела на Шандатиля, но сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот проломит грудную клетку. Было волнительно и очень приятно лежать вот так, рядышком, ощущать тепло его тела, видеть глаза цвета солнечной листвы, вдыхать пьянящий аромат хвои.
— Ничего не бойся, — шепнул он и положил на мой лоб прохладную ладонь.
Совсем как в день бала, когда лишил Райли воспоминаний о шиахванце. Глаза мои оставались открытыми, но я внезапно перестала видеть и эльфа, и комнату, и свет.
Глава 43
Когда показался свет, я была готова увидеть лицо Шандатиля, его улыбку, зелень глаз, но действительность выбила почву из-под ног. У той части меня, которая помнила, что она… то есть я — Кэтрин, дочь верховного магента Его Величества. Возможно, приёмная, но всё же это моя семья. И я очень люблю батюшку и сестру! А ещё моих добрых друзей Меа и Арка, и пусть последний на меня то рычит, то падает на колени и склоняет голову.
Но всё это промелькнуло где-то на периферии сознания, ведь сейчас я шла по залитой солнцем улочке, а те, кто двигался мне навстречу, улыбались и отвешивали низкие поклоны. Каждый проявлял уважение и даже преклонение, ведь я — старший сын Пресветлого Фелриана, месмерит Шандатиль. И даже великий жрец Хардарик прислушивается к моему мнению.
Но не всё это повергло меня в шок. Не то, что я каким-то образом находилась в резервации Рогфетак. Не то, что сейчас в теле самого эльфа и рассматриваю его глазами выращенные на деверьях изящные дома с милыми завитушками крыш и прозрачными, будто крылья фей, окнами. А то, что эльфы передо мной совершенно не такие, к каким я привыкла.
Нет, у них всех тоже по две ноги, две руки, два глаза и даже два остроконечных ушка! Но при этом совершенно невозможно сосредоточиться на прекрасной внешности высших созданий природы, потому что все они полупрозрачные, а внутри тел клубится странная субстанция.
«Эгра!» — испугалась я белесого туманного нечто.
И память эльфа услужливо подсказала мне, что я права. Шандатиль видит мир совершенно по-другому. Месмеритам открывается то, что незаметно обычным людям. Да и эльфам, я полагаю, тоже не всем дано.
В этот миг я искренне посочувствовала своему парню, потому что, в отличие от меня, он не может насладиться красотой лиц, потому что первое, что бросается в глаза месмериту, — суть. Желания существа, его мысли и намерения, страх… Но самое жуткое — это ненависть, злоба и зависть. Все эти эмоции изменяют состояние эгры, придавая белесому туману оттенки…
Порой смотреть на это совершенно не хотелось. Я и не представляла, что эльфы, которые всегда представлялись нам совершенными и прекрасными, могут обладать настолько уродливой сутью. Не все, разумеется. Некоторые были вполне привлекательны, некоторые даже красивы.
 
Как, например, отец Шандатиля, Пресветлый Фелриан. При виде меня он резво поднялся, без тени высокомерия или надменности сбежал по ступенькам, что вели с высокого трона, и так искренне обнял сына, что у меня запершило в горле, а на глаза навернулись слёзы. Я уже знала, что повелитель эльфов тоже месмерит. Как и то, что Шандатилю придётся когда-нибудь взять ответственность и возглавить свой народ. В груди неприятно кольнуло.