Харассмент в сине-голубых тонах (СИ)

- Я хотела ему лицо узуродовать, - она подалась ко мне, оперевшись двумя руками на край стола, - Если бы он стал некрасивым, вы бы также его любили? Также бегали ради него собирали медицинские свидетельства? Или тогда Костя лежал бы тоскливо в клинике и никому, кроме меня, не был бы нужен? - на ее накрашенных красной помадой губах зазмеилась улыбка.
- Я не намерен ничего вам доказывать. Я пришёл сюда не исповедаться. Я пришёл предупредить, что ваша свобода висит на волоске. И я хочу понять, зачем вы решили убить Костю? Чего вам не хватало? Да, он изменил вам, но это не причина убивать. После развода вы получили прекрасную квартиру. Вы знаете, сколько стоит эта квартира? Знаете, вижу. Он оставил вам дорогой автомобиль. Ежемесячно вы получаете солидную сумму на содержание детей. Если вам этого мало, вы могли попросить ещё, Костя бы дал. Но зачем убивать?
- Я не прощаю измены, - холодно ответила она, глядя надменно, - Лучшей жены не найти, но он не оценил этого. Он променял меня на вас. Я могла бы понять, если бы это была женщина, красивей меня, умней меня, во всем лучше меня, хотя это невозможно. Но выбрать мужчину, это не укладывается у меня в голове. Он мой муж, отец моих сыновей оказался презренным гомосексуалистом. Это худшее, что может быть с мужчиной. Ещё мой отец, он был военным, говорил, что таких надо расстреливать. Это не мужчины. Это не люди. Отбросы общества. Парии. Отщепенцы. Уроды. Грязные извращенцы. Я хотела уничтожить его. А вы были бы следующим. Вы думаете, до вас невозможно добраться? Ошибаетесь. Я бы сделала это, с удовольствием. Всадила пулю вам между глаз. Мне и с Костей нужно было также поступить. Но я поторопилась. Мне пришлось бы ехать просить пистолет у папы. А он бы так просто не дал. Вы спрашиваете, зачем? Смерть Кости мне выгодна. Мои сыновья остаются наследниками и всё, что принадлежит Косте, а это, вы понимаете, не только квартиры и автомобили, остаётся им. Хоть какая-то польза будет от этого извращенца.
Я смотрел на неё и изумлялся. Красивая, очень красивая брюнетка с синими глазами. Яркая, как кинозвезда, но с таким жестоким сердцем и выхолощенной душой.
- По-моему, у вас уже психика пошатнулась на почве ненависти к Косте и гомосексуализму. Вы себя слышите, какие чудовищные вещи говорите?
- Вы спросили, я ответила. - она отвернулась к окну, - Я жалею только об одном, надо бы отплыть подальше от берега, чтобы вы его сразу не нашли. Я недооценила вашу прыть.
- Теперь послушайте внимательно, Мирослава Александровна. Костя может и простит вас, но я не прощу. И не забуду. Теперь вы у меня под колпаком. Малейший ваш шаг, призванный навредить хоть в чём-то Косте, и я отправлю вас туда, где вам место. И ничто не помешает мне сделать это. Вот документы. Ознакомтесь с ними. Прочитайте всё хорошенько. Это ваша вина. Доказательства её. Это ваш личный Дамоклов меч.
Я ехал домой и размышлял, могло ли стать моё эгоистичное желание получить Костю катализатором всего этого процесса? Или это шаги судьбы? И так и быть должно? Я не был фаталистом, но ряд случившихся событий давал мне возможность осознать, что существует нечто, не поддающееся рациональному объяснению, своего рода вехи, которые не обойти, не объехать. А в остальном, конечно, человек сам кузнец своего счастья.
========== Флафф-глава - бонус для тех, кто читал, поддерживал добрыми словами и был виртуально рядом. ==========
КОНСТАНТИН.
Слава настоящий романтик. В честь моего возвращения из клиники он устроил нам романтический вечер и последующую ночь, сотканную из страсти и нежности.
Он отправил меня в ванную, предупредив, чтобы я не торопился, он позднее присоединится ко мне.
Я принял душ, а потом забрался в ванну, уже наполненную им ароматной водой фиалкового цвета, на поверхности которой плавали лёгкие пузырьки. Как хорошо расслабиться в тёплой воде, прикрыть глаза и думать о приятном. Под головой у меня лежало мягкое махровое полотенце, согретое Славой каким-то его тайным способом. Тело легкое, воздушное. Вода благоухает розой. Мне было так хорошо, что я чуть задремал.
  
ВЯЧЕСЛАВ.
Я залюбовался им. Мой беломраморный бог. Какие линии скул, челюсти! Какая шея! Если бы я был скульптором, ваял бы его с натуры без устали, заставляя весь дом его статуями. А если бы я был художником, то увешал стены его портретами в разных ракурсах, и три четверти, анфас, и профиль. Он прекрасен с любой стороны. Я бы рисовал его в карандаше денно и нощно. В разных позах, в разном настроении, спящим и обнажённым, смеющимся и грустным, томным после любовной ночи, усталым после работы. Он хорош любым. Я люблю его любым.
Прядь влажных волос упала на белый лоб. Как он красив!
Ресницы отбрасывают тень на нежную кожу. Губы слегка раскрылись, как розовые раковинки, между ними поблёскивают белые жемчужинки зубов.
Его рука свисает с края ванны. Длинные пальцы, я люблю их целовать.
Вода колеблется плотным осязаемым прозрачным слоем на уровне груди, то скрывая нежно-розовые соски, то обнажая их. Дальше в воде я вижу его плоский живот с рельефными мышцами, крохотный пупок и моё самое любимое, самое сладкое. Его член, который из-за воды кажется сиреневым, лежит на яичках и, кажется, спит. Нужно его разбудить. Я сбрасываю с себя одежду и шагаю через бортик ванны. Ставлю ногу между ног Кости, чтобы до поры до времени не разбудить его. Сажусь и склоняюсь к его губам. Они нежные-нежные, раскрываются мне навстречу. Я обвожу их языком и касаюсь зубов, чтобы пропустили меня внутрь. Костя просыпается из дрёмы и я совсем близко вижу любимые голубые глаза с веерами ресниц. Впрочем, они вновь закрываются. Но рот напротив покорно расслабляется, впустив меня наконец. Я целую любимого и не могу насытиться его губами.
Руками я провожу по его груди, ласкаю крохотные розовые бусинки, глажу живот и спускаюсь ниже. Вот и попался! Он у меня в руке. Сжимаю слегка, провожу по нему ладонью, щекочу большим пальцем уретру. Костя стонет мне в рот.
Второй рукой я обхватываю в горсть его яички. Нежно мну их. Костя распахивает глаза. Я отстраняюсь, чтобы он мог сказать, - Хочу тебя.
Мы поднимаемся из воды. Я набрасываю на Костю халат с капюшоном, на себя такой же и веду его в спальню.
КОНСТАНТИН.
Я невольно останавливаюсь на пороге. Романтический розовый полумрак. Горят свечи. Абсолютно голая ровная постель. Только натянута белоснежная простыня, ни подушек, ни одеял.
Мы останавливаемся у кровати. Слава промокает мне волосы капюшоном и спускает халат с плеч. Быстро скидывает свой и подаёт мне бокал вина. Мы садимся на постели, пьём терпкий напиток и целуемся. Слава набирает в рот вино и прикасается к моим губам. Я открываю рот, наши губы соединяются и я чувствую, как мой язык заливается вином. Никогда не думал, что смогу с кем-то это сделать, но со Славой всё происходящее кажется гармоничным.
Он опускается на колени у кровати между моих ног. Вновь набирает в рот вина и аккуратно ввинчивает мой пока ещё мягкий член между своих губ. Я будто попадаю в океан. Вино обволакивает головку, Слава щекочет ее языком. Мой член твердеет и выходит изо рта. Слава встаёт и нежно толкает меня назад. Я ложусь. Слава склоняется надо мной и из бокала струйкой льётся вино мне на живот. Он держит бокал в одной руке и ложится, опираясь на локоть. Я заинтригован. Слава наклоняется и слизывает вино из моего пупка. Снова тоненькая рубиновая струйка и его язык ласкает мой пупок. И так пока вино в бокале не иссякает. Он наполняет его снова и поливает вином мне грудь. Он склоняется надо мной и вылизывает соски, шею, ложбинку между ключицами. Затем аккуратная струйка вина льётся мне в рот. Я глотаю и получаю поцелуй.
И в это же время чувствую, как мои яички погружаются в вино. Слава, как ты это делаешь? Он держит бокал между моих ног. Он снова встаёт на колени и слегка покачивает его, омывая вином яички. Я смеюсь. Такие удивительные ощущения. Слава убирает бокал, мокрым яичкам становится прохладно. Он выпивает вино до дна, ставит бокал на тумбочку и возвращается ко мне.