Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ)

Едва я покинул дом, ноги сами понесли меня к карете следователя. Спорю на то, что Артиша станет вегетарианкой, если новости его не поразят.
  
Глава 16. Сайерона, или Иллюзия жизни
 
Мягкий пушок под рукой успокаивал. Грудь грифоныша мерно вздымалась, вызывая легкую зависть – вот бы и мне так спокойно спать. Не думая об одном высокомерном снарре и зависимости от его крови.
Едва я задвинула камни по ту сторону забора, как он объявился – вынырнул из тени, как хранитель-теневик из гномьих сказок. Вот только своим хранителем я бы его не назвала даже с натяжкой.
– Быстрее, ты израсходовала достаточно крови, скоро может начаться приступ.
И он сделал быстрый надрез на запястье.
Мое недоумение ширилось, ширилось, пока не взорвалось возмущением.
– Я молчала, когда ты подсунул свою кровь под видом зелья, но пить из твоей руки как какой-то вурдалак… ни за что!
– Вурдалаков не существует, – снисходительную усмешку хотелось стереть кулаком.
А воображение, как назло, подкинуло постыдную картину – я пью из его запястья, как собака, принимающая еду из рук хозяина. Втягиваю в себя теплую жидкость, ощущаю губами его кожу… нет! Одно дело из фиала, да и не знала я тогда, что в нем находится.
– Если хочешь, можно из сонной артерии.
– Откуда?
– Из шеи.
– Да пошел ты… знаешь, куда!!!
– Девочка, ты не в том положении, чтобы выбирать и крутить носом, – снарр искренне забавлялся ситуацией, вызывая бессильную злость от того, что он такая бессердечная сволочь, – или пьешь, – эльф скосил глаза на порез, кровь из которого начала заливать кружевную манжету под синим сюртуком из дорогой ткани, – или я уйду, и мы больше никогда не встретимся. Судороги начнутся с минуту на минуту.
Я прижала малыша ближе к себе. Смотреть на эльфа было физически больно, поэтому я не поднимала глаз.
– Отойдем подальше за деревья, и выпьешь, – вкрадчивый голос раздался совсем близко, – здесь оставаться небезопасно.
– Знаешь, я жалею, что твой захудалый род может прийти к власти, – я сделала на собой усилие и подняла голову, которая уже начала кружиться – от потери крови? – тот, кто не брезгует убийством живого существа, недостоин такой власти. Ты идешь по костям, и однажды кто-то пройдет по твоим. Запомни мои слова.
– Да я мог бы убить тебя за это, – снарр резко поставил меня на ноги, я еле удержала сумку с птенцом.
– Так за чем дело стало? Лучше быстрая смерть, чем судороги и муки, – такое удовольствие было смеяться ему в лицо, даже если это лик скорой смерти.
– Ты мне еще пригодишься. Пей, – он прижал мою голову к своему запястью, заставляя глотать и захлебываться, – иначе я сверну шею твоему цыпленку. Все-таки рекомендую это сделать, где ты будешь прятать грифона? Пусть это и детеныш.
Как же я его ненавидела. Эльфийская скотина. Я чувствовала себя оскверненной, но глотала сквозь слезы, держа птенца дрожащими руками.
– Вот и умница, – он вытер мои губы и подбородок шелковым платком, а другим перевязал запястье, – пойдем к артефактору.
Я напряглась, ожидая нового задания взамен на кровь.
– Подберем артефакт-иллюзию для твоего питомца. Для всех он побудет кошкой или индюшкой, кем пожелаешь, – эльф галантно подал руку.
Я судорожно вздохнула. Ему выгодно сохранить жизнь этому птенцу, чтобы иметь рычаг давления на меня. Пока не найдет другой, мало ли их… Слово «побудет», на которое другой не обратил бы внимания, сказало мне многое. Я связалась с чудовищем и завишу от него.
Что ж, ясно одно – какие бы высокие цели ни ставил перед собой снарр, ради них он пойдет на все. Что ему моя жизнь? Жизнь грифона? И солгу, если скажу, что не понимала этого. Но так хотелось обмануться…
– А артефактор не пойдет к законникам после нашего визита? – ляпнула я, еле поспевая за широким шагом блондина, и прикусила язык. Еще возьмет и передумает.
– Можешь быть спокойна, – проговорил он подозрительно ровным тоном – вроде бы совершенно обычным, но я уловила послание между строк. Артефактор никуда не пойдет, потому что мертвецы не ходят… – ты когда-нибудь перестанешь вешать на меня трупы? – он затормозил и обернулся так резко, что я впечаталась ему в грудь, – пойдем к карлику, их раса совершенно не интересуется делами людей.
 
…Упрямая. Еще немного, и начались бы судороги. Ей нравится боль? Сомневаюсь.
Упрямая и глупая – фиал ей подавай, может еще на подносе? Когда мне было думать о нем в ночь похищения? Было время, когда я ел с пола, лишь бы выжить.
Я отскочила от снарра, будто меня ударило молнией. Я коснулась его, и услышала… мысли? Мужчина был зол – оттого, что я медлила? Не все ли ему равно, буду я корчиться от боли или нет. Выходит, не все равно, и это открытие не вязалось с образом шантажиста.
– Знала бы ты, как я стараюсь стать лучше, чем был когда-то, – по его взгляду было непонятно, уловил ли он мое проникновение в свои мысли, – ты не должна винить себя за то, что помогла мне. Прости, я напугал тебя.
– Ты был готов убить детеныша, – на всякий случай я задвинула сумку за спину и отступила на шаг.
– Если бы он закричал, убили бы тебя. За преступление против Империи.
Я на мгновение вздрогнула, стоило представить приговор Трибунала – высшего суда Снартари, но способность ясно мыслить быстро вернулась.
– Если бы он закричал, твой план бы сорвался, вот что тебя заботило.
– И, тем не менее, тебя бы убили, – аргумент был железным, – скажи, ты этого хотела?
– Я бы не купила свою жизнь ценой в другую, – какой бы ложью он не пытался оплести мое сердце, я уверенно рубила этот ядовитый терновник. Пока. Что-то в его словах заставляло сомневаться – а если бы не нашелся способ заставить малыша замолчать? Как бы я поступила? Нет, нет, нет! Что угодно, но не убийство. К горлу подкатила муть – сильнее, чем от вида крови.
Снарр стоял, сложив руки на груди, и изучал меня странным, любопытствующим и одновременно отстраненным взглядом – как бывало всякий раз в каждую нашу встречу. Думал, что кузнечик по имени Сай будет скакать под его дудку?
К сожалению, приходилось плясать под колдовскую мелодию, но без удовольствия, что, несомненно, портило удовольствие снарру. И, похоже, он не догадывался, что наша связь – палка о двух концах. Я узнаю о нем все. Спасу всех, кого можно спасти. А глупое сердце шептало, что больше всех хотелось спасти его самого.
– Я бы воспользовался кристаллом, – произнес он с ноткой то ли оправдания, то ли сожаления – оттого, что не продемонстрирует свою крутость, или ему вправду не хотелось, чтобы я снова сбивала ноги, – но пока это опасно. Когда пропажу обнаружат – а это случится уже утром, проверят траектории всех перемещений. Лучше не светиться.
Тут я была с ним полностью согласна. И тихо радовалась дополнительной причине его ненавидеть – когда мы пришли в квартал карликов, начало светать.
Снарр остановился перед уютным каменным домиком в один этаж, окна и дверь были выложены цветным мозаичным стеклом, навевающим мысли о сказке. Может, потому что большинство детских сказок пришло в Снартари от карликов – или, как их еще называли, гномов. Сами они величали свой народец длинным труднопроизносимым названием, а имперские прозвища – не ненавидели, нет. Им на них было откровенно начхать.
Эльф постучал молотком, смутно похожим на обновку Данари, в странном ритме – три раза коротко и после отвесил пару тяжелых, неторопливых ударов.
– Постарайся поменьше открывать рот, – шепнул он предупреждающе.
Не сильно-то и надо.
Почти сразу дверь бесшумно отворилась, и рот я все-таки открыла – от удивления. Быстрые они, эти карлики. Пользуясь случаем, я изучала представителя другой расы – рост до моего плеча, мощная стать, седые курчавые волосы и такие же бакенбарды. Удлиненный камзол, штаны, заправленные в сапоги с широкими носами и серебряными пряжками. Будто сошел с гравюры из книги сказок.
 
– Милорд, миледи, проходите.