Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ)

Я заметила, что Сай тактично скрылась за своей дверью – как только поняла, что убивать друг друга мы не собираемся.
– А сколько Вам лет? Если на то пошло, я должна хоть что-то знать о своем… – язык снова не повернулся произнести это слово, а щеки предательски заалели.
– Двадцать восемь, лиронна Корте… – тут настала его очередь бледнеть, зеленеть и кривиться, – пойдемте в дом.
К счастью, руки он не предложил, и я спокойно поднялась по всегда выметенным ступенькам крыльца. Двадцать восемь – на десять лет старше меня, половина подруг из Арингарда и не посмотрела бы в его сторону… а другая половина бегала бы в надежде, что он обратит на них внимание. К какой категории относилась я? Да ни к какой. Это же Вейден и я. Я и Вейден.
– Ждите здесь, – бросил он, как кость собаке, и захлопнул дверь. Мерзавец. Какое-то время мы с любопытным извозчиком играли в гляделки, но он заскучал быстрее, чем лавочник вернулся. И я впервые осталась один на один со своим «счастьем». Ненавидела ли я своего временного родственничка? Пожалуй нет – все же ему надо объяснить сестре, с чего вдруг дитя в подоле принес. Ой, жену молодую привел. Можно сказать, избавил от неприятного разговора. Но при этом оставил под дождем – навеса над крыльцом не было.
Со всей этой ситуацией он поступил куда более по-рыцарски, чем иной аристократ, скомпрометировавший даму. Но перед этим два года портил мне жизнь!
Вейден состоял из сплошных противоречий, и мои чувства к нему были такими же противоречивыми. Благодарность шла об руку со старой обидой, сочувствие с негодованием.
Искушала мысль вернуться домой и нареветься вдоволь, но над крышами мелькнуло слабое свечение – что, если и правда слежка? В тот же момент открылась дверь, и дилемма была решена. Я внутренне подобралась, но на пороге стояла всего лишь Кора.
– Когда я узнала, что он оставил Вас на крыльце, чуть голову паршивцу не снесла! – всплеснула руками сестра моего врага, – но Вы не берите близко к сердцу, Рин не со зла.
Ничуть не сомневаюсь, что и на дождь ему по большему счету плевать – как на людей. Радиус его эгоцентризма попросту не вместил такую мелочь, как непогода. Я позволила хозяйке увлечь меня на кухню и накормить. Удивительно, что все эти годы Кора не просто соблюдала нейтралитет, но и… «болела за мою команду»? Или вражда настолько ей претила, что она ухватилась за первую возможность установить мир. Насколько Вейден был колючим и нелюдимым, настолько его сестра была добродушной и гостеприимной. Было немного странно смотреть на нее и узнавать черты врага. Близнецы… Самые разные близнецы на свете. Зародился вопрос, а всегда ли Вейден был таким, но я его безжалостно подавила. Мне нет никакого дела до этой семьи.
– Понимаю, Данари, это не та свадьба, о которой мечтают девушки, – Кора улыбнулась, и я поняла, что она красива. Не кукольной красотой, как сеньорита, но другой… строгой и величественной. Почему-то я не могла представить лиронну Вейден на городских танцах, но в жреческом хоре – вполне. Подобные лица легко встретить на старых фресках, – но Рин вовсе не так плох, как может казаться. Я знаю его всю жизнь…
Ну нет. Все теплые чувства и благодарность за ужин мгновенно сменились раздражением – не хватало еще, чтобы она мне его «сватала».
Я отставила недопитую чашку с мятным чаем, и хозяйка восприняла этот жест как знак заканчивать.
– Я подготовила спальню для гостей, – хорошо, хоть в этом вопросе Вейден ее просветил, и Кора не предлагает переселиться к братцу. Мы поднялись по лестнице, устеленной домотканными коврами, на второй этаж. Женщина указала на ближайшую дверь – две остальные шли дальше по коридору. Надеюсь, ее «Рин» занимает последнюю.
Никогда не любила гостинные дома и ночевки вне дома – обычно я крутилась на матрасе пол-ночи, с непривычки или оттого что местные клопы кусали слишком сильно. Но у Коры клопов не было, да и постель обещала быть мягкой. Вот только ночевать на одном этаже с Крысой не хотелось. Если дверь не запирается изнутри, я глаз не сомкну, пока не передвину к ней половину мебели.
 
Кора вошла и привычным жестом провела рукой над этажеркой.
– Подождите, Данари, я за свечой схожу.
В обращении со мной она выбрала полное имя – ибо величать лиронной Кортера теперь не позволяли документы, а лиронной Вейден – справедливое опасение, что я разобью кому-нибудь нос.
Я осторожно прошла вперед, ориентируясь на слабый отсвет коридорной лампы. Ставни в этой комнате были наглухо закрыты – видно, нечасто здесь гости ночуют.
Как ранее хозяйка, на ощупь определила местоположение узкой кровати, небольшого трюмо, столика со свежими цветами. Надо же. Быстро Кора подсуетилась.
Но не успела я додумать эту мысль, как множество маленьких острых шипов впились мне в руку.
– Ай!
Шипов ли?!
На мой вскрик прибежала Кора с бронзовым подсвечником – и я увидела, что «свежие цветы» вовсе не цветы. Нет, все всякого сомнения, это растение. Но довольно редкое и плотоядное. Мутировавшая мухоловка. В груди закипела злость. Да такая голову способна схарчить, если заснешь у нее под «носом»!
– Риин! – громогласный голос лиронны Вейден пронесся, должно быть, над всем Теневым переулком.
– Что-то случилось? – голосом ее братец ничем себя не выдал, но аура лучилась ликованием. Что ж, не я нарушила перемирие… Наконец отцепив от себя тварь, что держалась не хуже пираньи, я швырнула ею в Вейдена.
Он перехватил горшок одной рукой.
– Артиша, ненасытная моя, – сказал он тем самым тоном, каким хвалят очень маленьких детей. И повернулся к сестре, полностью меня проигнорировав, – ты же сама просила поставить цветов в гостевую спальню.
– Цветов! – взвилась Кора, – но не твою Тварь!
– Эта… как вы говорите… тварь, – я вытянула растопыренные пальцы, тоже из принципа глядя только на лиронну, – не заразна? Я бы обработала руку, если позволите.
На самом деле, жгло от укусов сильнее, чем от крапивы. Раз в пять. Но я держалась, и только Солнцу было известно, чего стоило сохранять спокойствие.
– Простите мне эту шалость, Данари, – Данари?! С каких это пор я для него не Мышь, не лиронна Кортера, а Данари? А, ну да, по той же причине, что и у его сестры, – я хотел всего лишь напугать. Не думал, что здесь не найдется света…
С языка рвалась колкость – сравнимая по остроте с зубами плотоядной Артишы, но аура Вейдена была правдиво-гладкой. Ни малейшей ряби. Напугать? Да он как мальчишка, в самом деле! И сердиться больше не получалось…
– Дайте мне руку, – водрузив растение на этажерку повыше, он взялся за мой локоть, не дожидаясь ответа, – нужно немедленно в лабораторию.
И пока я размышляла, куда он меня собрался повести среди ночи, Вейден свернул к маленькой лесенке… на чердак!
Вот где его святая святых! …Гхар! До чего больно!
Под крышей обнаружился небольшой очаг – подключенный к общей системе? – шкаф во всю стену с книгами и рассортированными снадобьями и удобный угловой стол.
Но Вейден не повел меня к нему, как я ожидала. Вместо этого усадил в незамеченное сразу кресло напротив очага и метнулся к шкафу.
– Очень больно? – не думала, что доживу до момента, когда увижу в ауре врага сочувствие и искреннее беспокойство.
– Вам лучше знать, на что способна Ваша… Артиша!
– Артисия.... – он усмехнулся чему-то своему, открывая баночку с дурнопахнущей мазью, – я же ее кормил, – чем или кем, интересно? – не иначе как приревновала.
Тут красные пальцы обожгло сильнее прежнего – будто их сварили заживо, и я не удержала крик.
– Тише, тише, сейчас пройдет, – Вейден стоял перед креслом, оперевшись на одно колено, и держал мои руки в своих – забавная поза, я бы оценила, не будь так паршиво! Он нанес еще одно снадобье – в полудиком состоянии мой разум не смог определить ни одно из них, и кожу окутал блаженный холодок. Вот тогда—то я оценила… всю неловкость момента, когда обеспокоенные глаза моего внезапного врачевателя блестели на расстоянии какого-нибудь локтя от меня. Гхар, никогда не видела таких синих глаз… Дыхания перестало хватать – неужели еще одно последствие укуса? Но все быстро прошло, когда мужчина поднялся на ноги и отошел к столу.