Жена слепого мага (СИ)

— Да.
Маленькое чудо случилось сразу. Никто не дырявил мне руку до кости, покалывание переносилось легко. Несколько ударов, новая капля краски на конце иглы и ещё несколько ударов.
— Думала, будет хуже, — обрадовалась я. Этан почему-то лукаво улыбнулся в ответ. — Хуже будет потом?
— Сильно хуже уже нет. Не шевелись, пожалуйста.
Ох, мама, во что я ввязалась? Но отступать поздно. Игла выводила узоры на плече, клановый маг расслабился и насвистывал что-то весёлое. Время шло — и я поняла, о чём речь. Спина затекла. В боку закололо, рука онемела, и ощутимо клонило в сон. Тело было в шоке. Нервная система не понимала, почему хозяйка игнорирует болевые импульсы, и продолжала настойчиво меня долбить. Никакого “сдаться” не случилось. Наоборот. Кожа на плече отекла, и каждый прокол я стала чувствовать острее.
Ёрзала на стуле от души. Ужом изворачивалась, лишь бы дать отдых уставшим мышцам. На часы в гостиной старалась не смотреть. Какая разница, два часа прошло или три, если работа не закончена? Есть совершенно не хотелось, только пить. Хотя служанки несколько раз приносили угощения. Обед, полдник, ужин, фрукты, пирожные, чай. Да, уже стемнело, а мы ещё сидели.
— Игла тонкая, линии толстые, — проворчал Этан, — поэтому долго. Но пучок игл я брать не хочу. С ним больнее.
Вопрос: “А как делали тебе?”, я в себе удержала. Рукава клановый маг закатал с самого начала. Белые узоры покрывали его кожу так густо, что я невольно сглотнула. Вряд ли Хегай жалел строптивого “щенка”. Особенно после того, как Этан проклинал предков. Цена избранности высока.
“Цена всегда ровно такая, какую ты готов заплатить, — прозвучал голос принцессы. — И без согласия ничего не делают”.
Да-да, помню. Я здесь по своей воле, и Этан много лет назад хоть и ругался, но из дома наставника не уходил. А потому в сторону жалобы и нытьё. Сейчас я чуть-чуть расслаблюсь, и станет хорошо. Лишь бы не уснуть…
Справились мы в итоге за восемь часов. Финальным штрихом клановый маг смыл с моего оленя на плече остатки краски, выступившей сукровицы и наложил повязку. Потом сознание спуталось. Я кивала на инструкции служанкам, как ухаживать за мной. Ничего не запомнила. До кровати меня вели под руки и раздевали, как младенца. Устала я смертельно. Рухнув на подушку, свернулась клубочком на левом боку и отключилась.
  
Глава 22. “Позови его!”
 
Сон был тяжёлым. Я плавала в черноте, пугаясь редких красных всполохов. Проснуться не получалось. А уйти на глубину мешала мысль, что я забыла что-то важное.
“Позови его”, — приказывал строгий мужской голос.
Да, сейчас, только проснусь. Встану с кровати, спущу ноги на пол, дотянусь до телефона…
Что с экраном? Почему я не могу прочитать ни одной надписи под иконкой? Мне нужен список вызовов. Нет, адресная книга, я же ни разу ему не звонила…
“Позови, позови, — спокойно и ровно повторял женский голос. — Позови его. Позови свой щит”.
Да-да, я встану. Сколько раз звенел будильник? Ненавижу ранние подъёмы. Я — сова. Моё рабочее время: день и вечер. Проклятый будильник. Звонил он или нет? Я же чётко слышала колокольчик.
“Позови”.
Голоса начали затихать. И вот теперь стало по-настоящему страшно. Сквозь сон я почувствовала, что дёрнулась всем телом и попыталась открыть глаза.
Веки опухли, руки не слушались. Рассвет за окном едва занимался. Очень рано. Я так рано ещё не просыпалась. Что-то нужно сделать. Что? Проклятье, я забыла!
Мутило хуже, чем с похмелья. Язык присох к нёбу, губы стали жёсткими, как мятая бумага. Долго же я дышала широко открытым ртом. И почему так сильно, так изматывающе болело плечо?
Глаза закрылись. Я опять провалилась в сон, и вынырнуть было ещё тяжелее. Зато я вспомнила. Духи подсказали.
“Позови его”.
Ни телефона, ни карманного зеркала рядом нет, можно не искать. Крик рвался из груди. Мне казалось, что я смогла закричать, но язык не слушался. Последним усилием воли я открыла шире глаза и повернула голову к зеркалу. Огромное, в мой рост, в золочёной раме. Ещё нужно заклинание… В бездну заклинание, Этан говорил, что достаточно ясно представить, кого хочешь позвать. А он со вчерашнего маячил перед глазами. Я же делала ему шаманскую работу, сутки не прошли. “Хвост процесса” тянулся…
 
— Линней, — прохрипела я. Чудом, наверное. — Линней!
***
Что-то выдернуло его из сна. Пару мгновений понадобилось, чтобы оглядеться. В спальне пусто. За окном рассвет, и сон у домочадцев особенно крепкий. Вставать с кровати в такое время — почти преступление. Но тело почему-то бежало впереди разума.
Линней поставил ноги на вязаный коврик и потянулся за рубашкой. София действительно звала, ему не приснилось? Зеркало на столике рядом отражало потолок. Холодное было, пустое, энергии зова в нём не чувствовалось.
— Она же недавно подключилась к клановой сети, — напомнил себе боевик. — Не разобралась ещё. Сам позови. Что ты как мальчишка, робкий и трусливый?
Нарядиться нужно. На рассвете. Да, глупо, но не в исподнем же заглядывать в зеркало к любимой женщине? Линней спешно натянул штаны, вдел руки в рукава чёрного мундира. Что-то подгоняло изнутри. Что-то не давало медленно и сосредоточенно застёгивать пуговицы.
— Так, некогда, — бормотал он, выливая на ладонь немного воды из кувшина.
Рот прополоскал, зубы почистил, волосы кое-как расчесал пальцами.
Дурак. Не звала она его. Не дождавшись ответа, уже попыталась бы снова. А в клановой сети тишина. Приснилось, конечно. Рассвет.
Но вдруг что-то случилось? Лучше выглядеть идиотом, чем оставить Софию в беде. Да и какое ему дело, как он будет выглядеть? И так смешон, потому что влюблён по уши.
— София, — сорвалось с языка вместе с мысленной формой заклинания.
Клановая сеть отозвалась. Полетел поисковый огонёк по нитям связей от одного узла-воина до другого. Нашёл её. Образ казался почти осязаемым. Будто она стояла в двух шагах от кровати. Но карманное зеркало в руках Линнея продолжало молчать. От накатившей паники прихватило живот. В клановой сети нет сбоев. Воины молчат в ответ на зов только в одном случае. Когда ещё живы, но уже не могут ответить.
— Не нагнетай, — чувствуя себя сумасшедшим, заговорил вслух боевик. — Разок в жизни промахиваются и самые опытные маги. Давай ещё раз.
Он тщательно, как на учёбе в академии, вывел формулу заклинания. Мысленно послал в сеть, нашёл Софию. Влил неприлично много силы в запрос и позвал:
— София!
Нет, никакой ошибки. Не откликалась хозяйка крошечной клановой метки. Без сознания она. Кто из охраны дежурит в особняке Гвидичи? Или самого Сокола разбудить? Демоны, долго!
— Ивар! — рявкнул Линней в клановую сеть, вцепившись в образ помощника.
Вот так она должна работать. Поверхность зеркала пошла рябью. Заспанный мальчишка, вчерашний выпускник, трясущимися от испуга руками схватился за своё зеркало.
— Да, командир.
— Лекаря в дом Фредерико Гвидичи. Гостевая спальня. Женщина без сознания. Срочно!
— Уже делаю, — пискнул он и разорвал связь.
Портальную арку боевой маг поставил рекордно быстро. О правилах вежливости помнил, дальше специально отведённой для перемещений комнаты точку выхода не вывел. Темно там было. Задёрнутые на ночь шторы никто не открывал. Хоть в чём-то повезло. Слуги не будут путаться под ногами.
По коридорам дома Сокола боевой маг шёл быстро и бесшумно. Хвала духам предков, дверь не заперта. Линней взялся за ручку, выдохнул и досчитал до трёх. Пусть он будет паникёром-параноиком, пусть ошибётся.
Но София лежала на кровати с той серовато-землистой бледностью, какая бывает только у мертвецов.
“Бездна, за что?”
Живот от страха больше не сводило. Всё тело окаменело, пришлось подтолкнуть себя в спальню. А потом ноги сами понесли. Кровать широкая, Линней забрался на неё и почти распластался над Софией. Дыхания не слышно. Вена на шее едва бьётся. Пока разбудят лекаря, пока он оденется, возьмёт саквояж и пойдёт… Демоны так любят забирать жизнь на рассвете. Будто те, кто отправляется к ним навеки, яркого солнца над головой уже не заслужили.