Моя НЕвеселая ферма (СИ)

— Впечатляет, — оценил я мастерство спутницы.
— Спасибо, — отточенным движением она смахнула с клинков кровь, крутанула оружие в руках и ловко вернула в ножны.
Не успела Тисанси это провернуть, как от образа суровой воительницы не осталась и следа — передо мной вновь оказалась смущающаяся девушка:
— Ты тоже хорошо сражался.
— Да куда там, — подойдя к лежащему без сознания гоблину, я связал его руки его же ремнем и закинул тельце на плечо. — Пойдем…
— Никуда вы не пойдете! — раздался писклявый голос, и из-за деревьев вышли трое гоблинов с луками.
Не успел я выругаться, как то самое дерево, из-за которого выскочили зеленокожие, ожило и в мгновение ока превратило их в лепешки. Бедолаги даже крикнуть не успели, только косточки хрустнули.
— Успел, — прогудел Семеон. — Вы одного пропустили, — добавил он и потянулся к лежащему у меня на плече гоблину.
— Этого не тронь! — попросил я. — Нам надо с ним переговорить.
— С гоблинами надо не говорить, а давить, — древень выглядел недовольным.
— Согласен. Но конкретно этот нужен живым. Пока.
— Ладно, — Семеон заскрипел ветками. — Вас проводить до деревни?
— Спасибо, мы сами.
— Тогда похожу еще по лесу, вдруг найду еще какую-то мерзость, — брезгливо вытерев ноги о траву, древень пошел в чащу.
Мы же с Тисанси двинулись в деревню. Всю дорогу темная эльфийка хранила загадочное молчание, лишь изредка поглядывая на меня краем глаза. Я тоже не спешил начинать разговор. Поначалу размышлял о смерти: она мне приснилась или все так и было? Но эти мысли быстро рассосались — сейчас другие проблемы и приоритеты.
Что, мать его, происходит на этом острове? Какая связь между феями и гоблинами? Ну, кроме половой, разумеется. И каким боком тут культ Судного дня? Вот, блин, угораздило ввязаться в очередную дичь.
Надеюсь, у пленного гоблина есть ответы на мои вопросы. И, что важно, хорошо бы он сам начал говорить. Не люблю допрашивать и тем более пытать. Умею, но не люблю. Может, инквизиция подсобит? Уверен, у них в подобных делах куда больше опыта. Вот только можно ли им доверять?
Все говорят — нет. Почему? Хрен их пойми. Вот, как говорится, и думай, головой. Своей. Пока еще на плечах.
По пути к Лесным далям пленник начал дергаться и недовольно ворчать. Не снимая гоблина с плеча, я подошел к ближайшему дереву и резко развернул корпус. Тупая зеленая башка «поцеловала» крепкий ствол, и тельце на моем плече снова обмякло.
Так-то лучше!
Пока я размышлял, стоит ли сдать пленника инквизиции и раскрыть все карты или же продолжить расследование самому, судьба решила все за меня. Сзади раздался уже знакомый мне звук открытия портала. Мы с Тисанси обернулись и увидели Гудвина. Поначалу он направился в лес, но, почуяв нас, видимо, жопой, резко развернулся.
— Не было печали, — пробормотал я, наблюдая, как чеканящий шаг архимаг направляется к нам.
Говорить с этим щеголем никакого желания не было, так что я просто развернулся и пошел дальше. Тисанси быстро нагнала меня, но не успела ничего спросить — портал открылся уже перед нами, и из него вышел Гудвин.
— Ты в туалет тоже телепортируешься? — не выдержал я.
Подойдя ближе, Гудвин уставился на нас с Тисанси своими голубыми презрительными глазенками, в которые мне очень хотелось плюнуть.
— Я почувствовал в лесу всплеск темной магии. — Отчеканил он.
— Это не мы. — Я выдержал его подозрительный взгляд.
— Что вы там делали? — не сдавался фриц.
— На свидание ходили. — Краем глаза я отметил, как услышавшая эти слова Тисанси залилась краской.
— А это тогда кто? — небрежно кивнул в сторону нашего пленника Гудвин.
— Третий лишний.
— Где вы его взяли? — нахмурился архимаг.
— Где взяли, там уже нет. — Меня грозный взгляд и поджатые губы не пугали. — Чего тебе надо, Гудвин?
Поняв, что на понт меня не взять, фриц решил сменить тактику:
— Злой, — он нацепил на физиономию насквозь фальшивую улыбку. — Думаю, мы неправильно начали знакомство. Простите за вчерашнее. Я не справился с эмоциями после боя. Мэр сказал, что вы служили в армии, так что, думаю, вы меня понимаете. Предлагаю сегодня поговорить за стаканчиком чего-нибудь крепкого. Как солдат с солдатом. Пойло в этой дыре отвратное, но, уверен, мы что-нибудь придумаем! — Гудвин протянул мне руку.
  
Я посмотрел на узкую ладонь, но жать ее не стал. Вместо этого спросил:
— Ты когда умер?
— Во время входа Красной армии в Берлин. — Взгляд фрица снова стал колючим, но улыбка никуда не делась.
— Знаешь, значит, что вы проиграли?
Челюсти блондина плотно сжались. Скрипнули зубы. Отвечать он не стал, промолчал. Я же подошел к нему вплотную и сказал:
— Один мой дед Освенцим освобождал. Второй пропал без вести в сорок втором. Бабка-блокадница всю войну прошла медсестрой. Да я с тобой, фашист поганый, в одном поле срать не сяду.
Несколько десятков секунд мы играли в гляделки. Уверен, сейчас Гудвину больше всего на свете хотелось распылить меня на атомы своей магией. Неприятно осознавать, он бы смог это сделать. Но на окраине деревни суетились несколько жителей, ставших невольными свидетелями происходящего.
— Что ж, — медленно произнес Гудвин, — я хотел по-хорошему. Если ты не желаешь сотрудничать, то придется все делать самому, — небрежным кивком он указал на моего пленника. — Его я заберу.
— А как же волшебное слово? — хмуро поинтересовался я.
— Тогда ты обязан передать его в руки инквизиции. Неподчинение карается…
— Путь ко мне придут сами инквизиторы, им и отдам. — Я пошел дальше, толкнув Гудвина плечом.
Но он отказался мириться с таким положением дел. Архимаг просто положил руку на голову гоблина и исчез вместе с ним в яркой вспышке.
— Вот же мразь! — за секунду меня оставили без источника ценной информации.
Настроение мгновенно испортилось. Хотелось заявиться к инквизиторам и потребовать объяснений. Вот только меня просто пошлют куда подальше. И что тогда остается? Зайти в таверну, напиться и… Стоп! Можно же расспросить хозяина питейного заведения о его подавальщице.
— Тиса, — позвал я темную эльфийку, неотступно следующую за мной, словно тень.
— Да? — против сокращения имени она, кажется, не возражала.
— Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь?
— Что? Вы… ты зовешь меня на свидание?.. Вот так сразу⁈
Опять двадцать пять.
— Пошли уже, — я направился в деревню, не дожидаясь, пока спутница справится со своим смущением. Как глотки гоблинам резать, так она первая, а скажешь что-то не так — сразу теряется.
Есть в этих Лесных далях хоть кто-то адекватный?
— Злой! Злой! — через всю улицу ко мне бежал запыхавшийся Парр. — У вас найдется время?
— Что еще? — я недовольно посмотрел на него. — Снова зазноба покоя не дает или тварь какую вызвал?
Парр едва не врезался в меня. Кое-как остановившись, паренек согнулся пополам в попытке отдышаться.
— Дело очень важное, — наконец, выдавил он из себя.
— Чего ты опять натворил?
— А вы обещаете не злиться? — с надеждой спросил ученик волшебника.
— Нет.
— Так я и думал, — вздохнул Парр и поманил меня за собой. — Пойдемте.
  
27. Тайное становится явным
 
Так как в двух местах одновременно я находиться не умею, а дела сами себя не сделают, пришлось «разделять и властвовать». Тисанси отправилась говорить с хозяином таверны, а я пошел за учеником волшебника. Всю дорогу до башни Корвуса Парр кусал губы и постоянно зырил по сторонам, словно опасаясь слежки.
— Ты чего какой нервный?
— Поверьте, для этого есть повод, — загадочно заявил парень. — Тут такое происходит, такое…
— Какое?
Прежде чем ответить, Парр посмотрел мне в глаза:
— Очень страшное!
— Объяснил, так объяснил.
— Скоро сами все узнаете. — Ученик волшебника ускорил шаг настолько, что почти побежал.
Мы прошли через сад, обогнули башню и направились в лес. Я уже мысленно начал успокаивать себя и настраиваться на то, чтобы не отрывать незадачливому спутнику голову, если он тащил меня через всю деревню ради какой-то ерунды.